Светлана Тулина - Рыжая тень [СИ]

«Дэн, очнись! У нас проблемы!»

«Я… в порядке».

«Тогда не стой столбом! Надо быстренько тут всё разрулить, чтобы все разошлись по каютам и у тебя была возможность наконец заняться делом! Настоящим делом, малыш! Я как чувствовала, что эта ночка будет паршивой до предела, ждать выпало мне, а вот догонять придется тебе, тут я пас, зайка, я бегать не умею!»

«Догонять?»

«Дэн, я ошиблась. Этот третий, который за базой был, он не геолог! Когда взвыла сирена, он рванул совсем в другую сторону! Держи его маршрут. Видишь, да? Понимаешь, куда он бежит?!»

«Вижу. Понимаю. Вернее — не понимаю. Он же человек. Я не мог ошибиться, я же сканировал, пусть и далеко, но я не мог спутать…»

«В том-то и проблема, малыш! Центавриан легко напугать, я знаю эту зеленокожую братию как облупленных! Шваркни разочек по их тарелке хорошим кирпичом — и они, даже будучи вооруженными до зубов, сочтут риск чрезмерным и предпочтут убраться. С ними было бы просто, им вообще могло бы хватить одного твоего появления во всей красе боевого режима рядом с их типа секретной стоянкой. Но если они наняли человека… Люди, малыш, непредсказуемы! Впрочем, кому я это говорю…»

Хлорбетакриспин (он же ХБК) — штука сильная и без вариантов, как любил говорить капитан «Черной звезды» Макс Уайтер. Быстро растворяет любую органику и применяется лишь в боевых операциях против заранее приговоренных к смертной казни террористов, а также при зачистке особо опасных биологических культур. Вдыхать его вовсе необязательно — для активации процесса неостановимого клеточного распада достаточно контакта с незащищенной кожей. Впрочем, если кожа даже и защищена, но преграда представляет собой не боевой скафандр или хотя бы химкостюм — активация все равно произойдет, разве что сам процесс окажется более продолжительным. Для полного разложения тканей кибермодифицированного организма средней комплекции обычно было достаточно шести минут, а потом в низкомолекулярной луже оставались плавать лишь неорганические части процессора. Организму некибермодифицированному хватало и вполовину меньшего времени, а при попадании дозы хлорбетакриспина в легкие или желудок жертвы все происходило еще быстрее.

Дэн не видел особой разницы в том, умирать три минуты или тридцать секунд. Вернее, не так — разница была лишь в количестве негативной информации, которую умирающий мозг успеет получить от рецепторов до того, как превратится в кисель. Мелочь, а неприятно — как любил говорить Макс Уайтер. С его точки зрения разница была огромной и ключевой. И заключалась она именно в той самой информации от рецепторов. Негативной информации. И ее количестве, конечно же.

Своим жертвам Макс всегда вставлял полный комплект фильтров: и горловые, и в нос. А поначалу даже рот пытался заклеивать, потому что через слизистую всасывание тоже происходит намного быстрее, что существенно снижает продолжительность удовольствия для наблюдателя. Впрочем, после первой же проверки опытным путем от подобной практики он отказался, поскольку удовольствие оказалось хоть и более продолжительным по времени, но менее приятным по содержанию: заклеенный рот не давал жертве возможности в достаточной степени активно вербализировать получаемую ею от рецепторов негативную информацию, а ХБК слишком дорог, чтобы тратить его на бессмысленное мычание.

«Дорогое удовольствие, — удовлетворенно и как-то даже сыто вздыхал Макс Уайтер, отходя от стеклопластовой перегородки: он всегда предпочитал первый раз смотреть вот так, вживую, на экране в записи можно будет и потом уже, а „с первачка надо собрать все сливы“. — Дорогое удовольствие, да… Но оно того стоит!»

Слив в оранжерее «Черной звезды» не было, но рыжий (и тогда еще безымянный) киборг всегда был излишне любопытен, а потому при первой же возможности провел простейший поиск в инфранете, после чего экстраполировал полученную информацию и сделал обоснованный на 79 % вывод: упомянутые сливы вряд ли уступают по вкусовым достоинствам вишне. А может быть, даже и превосходят оную, поскольку крупнее.

Вишня на «Черной звезде» была. И благодаря вольной трактовке некорректно отданного приказа рыжий (и тогда еще безымянный) киборг имел возможность на собственном опыте оценить ее вкусовые качества — и оценил их достаточно высоко. Особенно тех ягод, которые были темно-красными. Некоторые сливы на ознакомительных картинках были такого же насыщенного цвета, что добавляло к достоверности сделанного вывода не менее пятнадцати процентов.

Рыжему киборгу было любопытно, не более. Он не понимал, как можно сравнивать растворение человека заживо со вкусом почти что вишни, но не находил в этом ничего странного; он вообще многого не понимал в окружающем мире и людях как части этого мира. Дэн был старше и опытнее, но некоторые вещи его по-прежнему ставили в тупик. Он, как и рыжий когда-то, знал, что все люди странные. Но, в отличие от рыжего, он знал еще и то, что странности эти бывают разными и опасны далеко не всегда. Некоторые человеческие странности даже полезны. Хотя бы частично. Некоторые люди, как ни странно, тоже. Он пока еще не придумал, как их назвать более точно и к какой категории отнести, и потому пока маркировал условным значком как «странное-безвредное, потенциально положительное».

А еще он уже твердо знал, что если человеку нравятся кое-какие «интересные» вещи или приказы — человек этот наверняка стопроцентный максуайтер, единичного подтверждения вполне достаточно и никакой сложный анализ не нужен. Простейший тест на истинную максуайтерность. Элементарный. Безотказный. Много раз подтвержденный опытным путем. Никогда не дававший сбоев — ранее.

Вопрос: может ли быть стопроцентным максуайтером тот, кто только что провалил тест на истинную максуайтерность? И провалил безоговорочно, на те же самые сто процентов, без малейшей возможности трактовать его реакцию как-то иначе? Их реакцию, если уж на то пошло…

Недостаточно данных для анализа.

«Малыш, что случилось?»

Дэн не вздрогнул. Конечно же нет. Но был к этому очень близок.

Плохо.

«Ничего».

«А вот врать Маше не надо, понял? Маша твое вранье за парсек и безо всяких детекторов чует! Никто не зависает на полчаса, когда ничего не случилось! Никто не молчит всю дорогу, как шебский партизан на допросе у федералов! Не надо Машу так пугать, слышишь?! Маша и так пуганая! Ты его догнал, да? И убил? А он оказался-таки не человеком, и у нас теперь будет очень-очень много очень-очень больших проблем?!»

«Я его догнал. Он оказался человеком. Я его не убил. Не надо бояться, я его просто напугал. Хорошо так напугал, спасибо за горелку, это была удачная идея. Скорость его передвижения возросла на 189 %. После того как я пустил ему струю пламени между ног. Было… интересно. Проводил до стоянки — там стандартная центаврийская база типа „хамелеон“, человек бы в трех шагах прошел и не разглядел. Помаячил на периметре, обозначая присутствие. Метить территорию физиологическими жидкостями не стал: мне показалось, что ты тогда… пошутила. Я был не прав?»