Светлана Тулина - Рыжая тень [СИ]

Впрочем, и поохотиться на этот раз долго не удалось — начавшийся дождь прогнал охотников внутрь корабля. Остальные микробиологи (кроме так и не вернувшейся к работе лаборантки), очевидно, предпочли переждать его на станции, в связи с чем пилот предложил «ударить по пивку под какое-нибудь кинцо». Никто не стал возражать, даже Дэн, который уже знал, что у этих людей и на этом корабле слова «ударить по пивку» означают именно то, что и было сказано — бить предполагается в метафорическом значении «употребить» именно по пиву, а не по чему более крепкому типа самогона или плазмы, и не друг по другу или подвернувшемуся киборгу — потом, после завершения процесса собственно употребления.

«Киборг в команде — полезная вещь! — сказал сегодня утром доктор. — То канаву выкопает, то на флайере покатает». И почему-то от этих его слов у Дэна поднялось артериальное давление и усилился капиллярный кровоток, особенно на эпителиальной периферии шейно-грудной зоны. Даже сейчас, когда просто вспомнилось. Что тогда ответил доктору капитан, Дэн уже не расслышал из-за сомкнувшейся двери шлюза. Только это было уже не так чтобы важно, куда важнее было то, что они с Тедом идут копать канаву. А еще важным было тепло внутри — как от горячего сладкого чая. Со сгущенкой.

И пиво тоже может быть вовсе не такой уж паршивой штукой, когда оно не разбавлено спиртом. Много полезных калорий. И если не включать ускоренную нейтрализацию алкоголя, то процессор слегка притормаживает, зрение расфокусируется и мир вокруг начинает казаться куда более забавным, чем он есть на самом деле.

«Я понял. Сказка — это как метафора. Когда то, что выглядит ложью, на самом деле вовсе не ложь. А то, чего вроде бы нет, на самом деле очень даже есть. Как база Альянса».

Дэн не заметил, когда вдруг все изменилось.

Вернее, заметить-то заметил, конечно, — трудно не заметить настолько резкое снижение уровня доступа, чуть ли не разрыв коннекта. Но не поверил, что это на самом деле из-за такой ерунды и настолько всерьез. Да и странно было бы поверить. Действительно ведь ерунда!

Наверное…

Удивительно долгий странный день незаметно перетек в такой же удивительно долгий и не менее странный вечер.

— Право первого глотка, капитан!

Это тоже была игра. Новая. И капитан, посмеиваясь, ее поддержал — взял протянутую Теодором банку пива, отхлебнул. Не всерьез отхлебнул, так… метафорически, Дэн отчетливо видел разницу. Очевидно, некий аналог ритуала кормления. Правильность Дэнова предположения подтвердил и тот факт, что после первого (ритуального!) глотка Станислав Федотович почти сразу покинул пультогостиную, буркнув что-то в том смысле, что «не желает мешать молодежи».

Сделать из трех сдвинутых кресел диван — это тоже была игра. Маша тоже развлекалась по полной программе: делала вид, что подпиливает виртуальные ноготки, надувала пухлые розовые губки, кокетничала, а в ответ на просьбу запустить вместо себя какой-нибудь фильм приняла соблазнительную позу и притворилась ужасно обиженной:

— А со мной вам уже не интересно, да?!

— Не интересно! — быстро подтвердила Полина, и искренности в ее голосе было многовато для просто игры. Но напрячься Дэн не успел — Маша сменила аватарку согласно предполагаемым предпочтениям нового пользователя и чувственно пророкатала… то есть пророкотал:

— А так лучше, крошка?

У Миши был проникновенный басок с глубокими обертонами, да и фигура такая, что Полина разом забыла все свои возражения и привстала с восторженным: «О-у!» — но тут уже возмутился Теодор. И в приказном порядке потребовал открыть-таки видеофайл.

— Ты глянь, до чего железяки обнаглели! — Голос у Теодора был вроде бы возмущенным, только вот искренности в этом возмущении не набиралось и на треть нормы. — Того и гляди скоро пива себе налить попросят!

Интонация последней фразы однозначно интерпретировалась анализатором эмоций как одобрительная. Словно пилота нисколько не раздражала подобная предполагаемая своевольность машин, словно она его чуть ли не восхищала. Сегодня был странный день. Может быть, достаточно странный и для старой игры в откровенные вопросы, настоящего смысла которых все равно никто не поймет.

И Дэн рискнул.

— Общение с людьми не проходит бесследно. — Дежурная улыбка за номером восемь, тон легкомысленно-небрежный. Выброс адреналина. Купировать. Сделано. Срочная необходимость чем-то занять руки. Пачка соленых орешков. Вынуть один. Кинуть в рот. Принято. Странно, раньше эта игра давалась намного легче. — В конце концов, ребенок тоже так учится: сначала бессмысленно повторяет за взрослыми, потом начинает сопоставлять и делать выводы, а потом… осознает себя… как личность…

И не только ребенок. Наверное, в этом все и дело, раньше ты просто копировал, не осознавая и не задумываясь, подставлял нужное, не понимая смысла собственных действий. Просто потому, что так делают люди. И — Маша права — ничем не отличался от марсианской комнаты. Быть марсианской комнатой проще. У нее сердце не колотится о стиснутые зубы, потому что ты с точностью до девяноста шести процентов уверен в том, что сейчас скажет в ответ на твои слова Теодор, ты хорошо его изучил и правильно подобрал направляющие фразы и интонацию. Он скажет именно то, что нужно. И значит, тебе тоже придется ответить так, как хотел. Все правильно. Все как надо. Ты на восемьдесят девять процентов уверен в том, что ничего плохого не случится, восемьдесят девять — это очень много, такую цифру до сотки округляют даже параноики. Ты давно хотел выяснить точно, чтобы ответили сами и можно было проверить процент искренности, чтобы четко, понятно, наглядно и никаких недомолвок. И вот он, удобный случай, удобнее не придумаешь, когда все вроде бы в шутку и никто ничего все равно не поймет.

Но…

— Но нам-то нужен корабельный компьютер, а не личность! — назидательно вскидывает банку Теодор. И поясняет, словно извиняясь: — Она ведь, зараза, личность-то эта, как себя осознает, так сразу работать перестает!

Вот оно. Теперь никаких улыбок. Легкий спокойный интерес, словно о чем-то не очень важном…

Дэн сглотнул.

— Можно стереть. И установить заново, с матрицы. Личность… уничтожится. Работник останется.

Теодор медлит с ответом. Словно действительно прикидывал такую возможность. Словно ты совершенно неверно просчитал ситуацию. Словно…

Адреналин. Одиннадцать процентов — это не так уж мало, ты просто забыл. Одиннадцать процентов очень много. Киборгов кидали в бой и при меньшем раскладе. Одиннадцать процентов — этого иногда более чем достаточно.

И если вдруг…

— Нет. — Теодор вздыхает с сожалением, искренность которого не дотягивает и до пятнадцати процентов. — Так веселее. Да и выпить всегда с кем будет.