Евгений Катан - Жарси - офицер провинции Орион [СИ]

— Приятно, когда такие орлы вырастают в нашем птичнике.

Правда от этого успокоения Нал смутился ещё больше.

Они беседовали около часа. Ниен потребовал рассказ о Джоре в подробностях. А когда Жарси начал что-то говорить, что он практически и не участвовал, так немножко. Адмирал его перебил.

— Вы знаете, юноша, что я знаю точно? — и вопросительно посмотрев на пожавшего плечами Нала, продолжил.

— В нашей Империи, слава ей за это, никогда и никого не награждали или повышали в должности или звании просто так.

После беседы, объяснив Налу дорогу в порт к нужному причалу, Ниен попрощался с ним, кратко пояснив.

— Дела. Буду рад встречи.

Почти без труда найдя необходимый ему причал, Жарси остолбенел. Шхуна 'Дракон' представляла собой великолепное судно с хищными обводами и элегантными надстройками. Размером со сторожевой корабль, она более напоминала боевой корабль, чем какую-то шхуну. Когда сторожевая система порта просканировала его два раза, сравнивая данные с информационным кодом владельца гиперключа и старскарточки, он поднялся на борт. Внутри 'Дракон' совместил в себе умеренную роскошь и военный аскетизм. Огромная каюта с широчайшей стационарной кроватью, битком забитой криогенной камерой с напитками и, как показывал бортовой компьютер, с битком набитым камбузом.

Но главный сюрприз его ожидал, когда, открыв один из встроенных шкафов в стене каюты, он увидел новенький пехотный 'дракон' и совершенно новый фототропный комбинезон неизвестного ему покроя с миниатюрным дракончиком на внутренней стороне воротника и шевроном Бригады Ориона в нагрудном кармане. А ещё там был белый мундир — капитанский, как понял Жарси.

Рубка управления оказалась оснащена самой совершенной техникой, а вызвав данные корабля на экран, он присвистнул. Шхуна на маршевых двигателях шла со скоростью 3,75 парсек в час. Крейсерская скорость была лишь на единицу меньше. Шхуна была снаряжена шестью импульсными орудиями плюс ещё одно спаренное атомное орудие 4-го калибра, плюс три ионных орудия и три ракетные установки на одиннадцать ракет. Как соответствие, резерв боекомплекта был полон. И что его ещё поразило так это то, что шхуна была зарегистрирована в списках реестра Дивизии Ориона, как судно резерва с классификацией корвет и порядковым номером ОР 1424. Это во многом облегчало ему жизнь. Он запросил навигационную службу порта Этамин-3 с нарастающим наслаждением.

— Порт Этамин, говорит ОР 1424 'Дракон', прошу разрешение на взлёт.

— ОР 1424 'Дракон', это Навигационная служба порта Этамин, старт разрешаем — 23 коридор ваш.

Легко слушаясь команд, взмыла над портом, точно вписываясь в двадцать третий коридор, указанный светящимся тунелем. Через минуту он пропал, 'Дракон' вышел из атмосферы в чистый космос. До Эффы было минут пятнадцать лёту и Нал не отказал себе в удовольствии удлинить путь, направив шхуну по гиперболической орбите, удлинив время до получаса.

Он наслаждался каждой минутой полёта, но уже на подлёте к Эффе передумал и, развернув шхуну на запад, задал курс на Капеллу. Автопилотмягко взял управление на себя и через полчаса, вволю поплескавшись в ванне, Нал спал, раскинувшись на кровати.

Из восемнадцати миров Капеллы только четыре были пригодными для обитания. И если Капелла-18 представляла собой мир снегов и ледяных торосов, то Капелла-15, в пику ей, планетой пустынь. Две другие системы, населённые живыми существами, носили имена Джиаг и Большая Капелла. Налу не нравилась большая Капелла. Огромный мегагород — столица провинции, всегда оставлял в его душе чувство какой-то непонятной душноты. Множество яликов и минигрейверов, сновавших тут и там над столицей, вызывали рябь в глазах. Совсем другое дело Джиаг — это была родная планета бывших хозяев сектора, довольно миролюбивой нации уджура. Когда-то давно уджури намного опередили человечество в технике, науке и, как полагали многие, и в искусстве тоже.

Уджури, освоив окружающий их космос на несколько десятков парсек вокруг Джиага, на этом и успокоились, в отличии от людей. Вместо захвата окружающего их мира они занялись совершенствованием своих собственных миров. К тому моменту, когда уджури встретились с человечеством, их боевой флот насчитывал около двух сотен громадных 'дардиров' — эти корабли собирались в космосе и были в представлении землян больше похожи на громадные кустарниковые деревья, чем на боевые суда. Но легкомыслие было жестоко наказано, когда ушедшая в поход на уджури эскадра из пятидесяти крейсеров, встретила на своём пути один из 'дардиров'. 'Ветви' дардира оказались не только вместилищем жилищ уджури, но и генератором сильнейшего силового поля. Атакующие человеческие корабли были разнесены в щепки. Лишь единственный уцелевший корабль добрался до населённых людьми систем. Следующие двести восемьдесят лет взаимоотношения людей и уджури строились на мире, спокойствии и обоюдном изучении культур. По крайней мере, уджури изучали культуру. Им, ценителям красоты и гармонии, и представиться не могло в страшных снах, что затевают жители одного из пограничных с ними государств. Нельзя обвинять всё человечество в геноциде, ведь то, что произошло, произошло с ведома лишь малой горстки людей. Однажды на борт самого крупного дардира поднялся человек. Уджури милостиво разрешили ему изучить этнос и культуру уджурского общества. Но наряду со своими официальными занятиями, он проводил и совершенно странные изыскания. С невероятным упорством и улыбкой на устах человек изучал их генотип, пока не нашёл слабое место. Правитель его княжества прибыл с визитом благодарности за позволение уджури людям крепить их дружбу и добрососедские отношения. Этого князя приняли с почётом, между ним и представителями народа уджури появилась договоренность, что они совершат научный обмен, направив каждый со своей стороны по несколько десятков тысяч учёных и культурологов, для лучшего узнавания друг друга.

Уджурские учёные разъехались по княжеству, состоящему из сотни систем с единственной целью изучить быт и историю этого народа. Учёные люди, зачастую с непонятной выправкой более похожей на военную, рассеялись по всем мирам Сообщества Уджури, везя с собой вирус. Через месяц в Уджурском Сообществе началась эпидемия. Не выжил никто. В живых остались только семь тысяч учёных и их ассистентов в мирах княжества. Через месяц эпидемия ушла, ненаходя больше себе жертв. Страсть к совершенству и гармонии подвела уджури в одном — оставшиеся в живых уджури никогда и ничего не сумели бы делать, кроме того, чтобы изучать культуру. Князь, имя которого история не донесла до дней Жарси, тоже был разочарован этим. Когда его техники и воины ступили на борт дардиров, те обратились в пыль. То же самое произошло практически со всеми зданиями на мирах уджури. Запытав насмерть несколько сотен уджури, князь убедился — свои знания цивилизация уджури, погибнув, унесла с собой. Вирус, не получавший долгое время пищу, умер. Человечество в лице поселенцев из княжества заселило безжизненные миры. А тех самых ученых во искупление совести бросили на их родной планете — Джилаг.