Чайна Мьевилль - Посольский город [litres]

– МагДа не станут толкать тебя туда, – сказал мне Брен. – Но… – Выражение моего лица от него не укрылось. – Ты же видишь, что происходит, – продолжил он, наконец. – Теперь не они правят, и не в их власти закрыть изолятор…

– Думаешь, они бы закрыли его, если бы могли?

– Не знаю, да мне теперь все равно. Но Кел ни за что этого не сделает. Ты видела, что происходило, когда говорили ЭзКел. Если МагДа понадобится что-нибудь из того, что знаешь ты, пожалуйста, скажи им. Нам надо держать их в курсе. Они не дуры и наверняка знают, из какого источника ты получаешь информацию, но ни за что не спросят. И у них точно есть план. Они столько времени проводят в лаборатории Саутель. Ты когда-нибудь видела, как они говорят с ней?

Когда я оказалась в городе снова, то уже не в составе официальной группы и не по делам комитета. Я была с Бреном, и мы пошли, чтобы снова встретиться с его друзьями: с ИллСиб, тайным послом наоборот.

Наши воздуходелательные машины так ослабли, что приходилось надевать эоли даже на улицах, которые прежде были частью Послограда. Мы с Бреном старательно избегали объективов осокамер, хотя я не переживала: ну увидят нас из города, ну пойдут сплетни, подумаешь, сплетней больше, сплетней меньше, не все ли равно. Мы нашли убежище в руинах. С балкона квартиры, где раньше жили дети (я наступала на обломки игрушек), мы видели, как ЭзКел снова прогуливались в толпе ариекаев, которые слушали и повиновались их командам.

– В следующий раз они отправятся в город, – сказала Сиб. Я не слышала, как ИллСиб вошли. – Итак… – Сиб показала в окно на ЭзКела. – У этого Язык работает иначе.

– Надо было назвать его ОгМа, а не ЭзКел, – сказал Брен. Мы смотрели на него, ожидая объяснений. – Так звали одного бога, – сказал он, – который занимался примерно тем же самым.

ИллСиб были вооружены биомеханическими пистолетами. У нас с Бреном было оружие погрубее. ИллСиб ориентировались в городе несравнимо лучше тех спотыкавшихся ситинавтов, с которыми я делала вылазки раньше. Они безошибочно выбирали путь туда, где кирпичная кладка в руинах превратилась в биоматериал. Воздух менялся по мере того, как мы шли. Я ощущала его течения, они были не такими, как ветер в Послограде. Мы оказались в месте, полном новых звуков. Мелкие зверьки шмыгали под ногами. Ариекаи на улицах не останавливались при виде нас, но многие поднимали глаза-кораллы и смотрели. Попадались небольшие озерца, над которыми висели гроздья пузырчатоводорослеобразных полипов, ронявших капли реагента в жидкость. Я дивилась: что это – неужели часть городской застройки?

Прямая, широкая улица, обсаженная костномозговыми деревьями, вела в Послоград. Какой-то ариекай рядом с нами напугал меня, твердя один и тот же вопрос: что мы делаем? Я подняла пистолет, но ИллСиб заговорили.

– Я ИллСиб, – сказали они. – А это… – тут они произнесли какое-то слово, не похожее на наши имена. – Они идут со мной. Я иду домой. Кох тайкох/уреш, – сказали ИллСиб, переставив ударение во фразе, отчего она стала более личной. «Я, идущий домой», – сказали они, и я подумала, неужели и у ариекаев путь домой – такая же могучая штука, как у нас.

– Они нас знают, – сказала Илл. – Сейчас много таких, кто вообще ничего не помнит, но когда встречаешь тех, кто может говорить, то все в порядке.

– Хотя, – добавила Сиб, – думаю, что могли сложиться и новые союзы. И у некоторых из них могут оказаться причины…

– …чтобы не дать нам пройти.

Надо сказать, что в Языке, который мы слышали по дороге, не всегда был смысл. Попадались носители, вернее, их развалины, которые перебирали фразы в ностальгии по смыслу. Наконец ИллСиб вывели нас на забросанную мусором площадку. Я открыла рот. Там нас ждал человек. Он стоял, прислонившись к металлической колонне, которая изгибалась над его головой, точно уличный фонарь. Казалось, его перенесли сюда с какого-нибудь старинного плоскостного изображения города на Терре.

Илл, Сиб, Брен и он перешептывались, кивая. Так, чтобы я не слышала. Человек никого мне не напоминал. Он был непримечательный, темнокожий, в старой одежде, его лицо прикрывала эоли такого типа, который не был мне знаком. Я ничего не могла о нем сказать. Он ушел с ИллСиб, а Брен вернулся ко мне.

– А это еще что за черт? – спросила я. – Он что, разделенный?

– Нет, – сказал Брен. И пожал плечами. – Не думаю. Может быть, его брат умер, хотя я сомневаюсь. Просто они друг другу не нравились. – Конечно, я уже знала о том, что существует антимир изгоев: взбунтовавшихся разделенных, разжалованных служителей, дурных послов; но, увидев его в действительности, я была ошеломлена. Как же они жили в дни всеобщего коллапса, пока не пришел бог-наркотик Второй?

– Ты еще видишься с кем-нибудь из сравнений? – спросил Брен.

– Господи, – сказала я. – А что? Да нет, в общем. Встретила как-то Дариуса в баре, сто лет назад. Обоим стало неловко. Конечно, Послоград слишком мал, чтобы мы могли вообще не встречаться, но разговаривать с ними я не разговариваю.

– Ты знаешь, чем они занимаются?

– По-моему, никаких «они» уже нет, Брен. Группа… распалась. После того, что случилось. Может, кое-кто еще встречается… Но той тусовки давно нет. После Хассера. Да и как ты теперь себе это представляешь? Они же никому не нужны, в том числе и тем, кто их произносит. Язык… – Я расхохоталась. – Он же не такой, как был.

Вернулись ИллСиб, стряхивая гниющую материю города со своей одежды.

– Это верно, – сказал Брен. – А вот насчет того, что всем плевать, ты ошибаешься. Ты не знаешь, куда мы идем: нас особо просили привести тебя.

– Что? – Я и не думала, что вся эта конспирация из-за меня, что я была заданием, которое надлежало выполнить. ИллСиб довели меня до какого-то аналога подвала и провели внутрь, туда, где в свете биоламп сидели ариекаи.

– Ависа Беннер Чо, – сказали ИллСиб. Они произнесли мое имя синхронно, с одинаковым подъемом, так, что два их голоса я услышала как один.

В комнате пахло ариекаями. Их было несколько. Они бормотали, обмениваясь словами и мыслями. Один из них подошел ко мне из полутьмы и произнес приветствие. ИллСиб назвали мне его имя. Я взглянула на его спинное крыло.

– Господи Иисусе, – сказала я. – Мы встречались.

Передо мной стоял близкий друг Сурль/Теш-Эчера, лучшего лжеца в истории Ариеки. Это был тот самый ариекай, которого я когда-то прозвала Испанской Танцовщицей.

– Он помнит?…

– Конечно, помнит, Ависа, – сказал Брен. – Иначе зачем ты здесь?

Брен и ИллСиб передали ариекаям кучку чипов. Те быстро разобрали их, дрожанием пальцев и крыльев выдавая возбуждение.

– ЭзКел знают, что вы их записываете? – сказала я.

– Надеюсь, что нет, – ответил Брен. – Ты заметила? Они ведут себя так же, как Эз, когда он был частью ЭзРа – не дают нам себя записывать, чтобы остаться незаменимыми.