Эрик Флинт - 1632

Решение Майка отвести на избирательную кампанию неделю оказалось мудрым. Итого был неизбежен и предрешен с первого дня. Но Майк понимал разницу между победой на выборах и дальнейшим выстраиванием политической структуры.

Неделя проведения избирательной компании позволила Майку и его сторонникам пустить серьезные корни в процессе становления новой нации.

Процесс оказался сложным и противоречивым, как и все в реальном мире.

Партия Четвертого Июля превратилась в нечто большее, чем просто в политическую коалицию. За неделю у различных фракций была возможность определиться и вычистить ряды. Что, с точки зрения Майка было только к лучшему. Единство — отличное слово, но только не тогда, когда оно является синонимом скрытой диктатуры. То, что разные политические фракции будут в и новых Соединенных Штатах, как они были в оставшихся в другой Вселенной, было столь же очевидным, как восход Солнца. Лучше иметь их на свету, перед глазами, где публика сможет оценить их программы, чем прячущимися в тени.

Его собственная позиция была отстраненной и казалась со стороны несколько некрасивой.

Майк теперь пользовался личной преданностью, особенно со стороны 'новых американцев', которые позволили бы ему протолкнуть в жизнь любое его решение, если бы он так захотел. В чем бы другом ни спорили признанные лидеры левой и правой фракций Партии Четвертого Июля Мелисса Мэйли и Квентин Андервуд — но оба они не раз во всеуслышание жаловались на 'бонапартизм'. Но даже Мелисса с Квентином не использовали этот термин серьезно. Никто не знал, что Майка действительно беспокоит возможность 'картечного залпа пушек на паперти св. Роха' (Наполеон с помощью картечи из пушек, установленных на паперти церкви св. Роха, подавил народное возмущение в Париже). Так же, как и Джордж Вашингтон до него, Майк пытался как можно дальше держаться от фракционной борьбы. И как возможный президент он смирился с тем, что подчиненные будут над ним насмешничать.

Один раз за кампанию, ему пришлось серьезно столкнуться с собственными сторонниками. СГА, Союз горняков Америки, как и всегда, оставалась стержнем поддержки Майка. В начале компании, профсоюз единогласно проголосовал за то, чтобы профсоюзные нормы закон распространил на все предприятия, использующие труд больше чем десяти рабочих, а таких было достаточно много и, видимо, в будущем станет еще больше.

Майк изначально был склонен согласиться, но Ребекка убедила его не делать этого.

— Большинство наших сограждан сейчас это германцы, — утверждала она, — а они не понимают, что такое 'профсоюз'. Они думают, что это что-то вроде гильдии. А гильдия — это совсем, совсем другое дело. Это очень деспотично.

Она была права, и Майкл быстро уловил ее логику. Он и сам заметил, хотя это было не просто, что поддержка СГА исходила от старых, уже состоявшихся немцев-мастеров. Молодые ребята, не говоря уж о молодых девушках, были откровенно враждебны к профсоюзу.

Он попытался изложить свои соображения на собрании СГА.

— Ребята, наши новички считают это способом установить господство мастеров-ремесленников над учениками. Вот почему так мало молодых стучится к нам в дверь. Они хотят оставаться снаружи. Они не разделяют такой точки зрения.

Никакого смысла. Фрэнк поддержал его. Также, к его удивлению, поступили Гарри Леффертс и большинство младших шахтеров. Но это и не должно было его удивлять. В отличие от шахтеров среднего возраста, составлявших большинство в СГА, Гарри и другие молодые шахтеры обзавелись множеством друзей среди молодых немецких шахтеров и поняли их точку зрения. Но местный профсоюз был непреклонен и отказ Майка поддержать их предложение привел к значительному напряжению в их отношениях.

Напряжение продолжалось несколько месяцев, пока дальнейшие события не доказали правоты Майка. Достаточно скоро высокомерие некоторых из новых 'капитанов индустрии' спровоцировало быстрое изменение отношения к профсоюзам среди молодых немцев. СГА 'со всею фурией' вернулась с сумасшедшей энергией к организации новых предприятий, на сей раз с полной поддержкой Майка. Что, конечно же, привело его к столкновению с Андервудом и его фракцией.

Так все и вертелось. Таков вихрь, переносящий новые нации на следующий исторический этап. Выковывание народов не проводится в пробирке. Это происходит в реальном мире, выносящем реальных людей на политическую арену впервые вместе с накопленным веками багажом. Вихри, хаос, грязь .

Так все и вертелось. Майка это не смущало. Ни в малейшей мере. Корзина со щенками тоже не отличается чистотой. Просто есть естественный способ сообщить — я жив и здоров .

Новая политическая структура была еще сыроватой. Наполовину сформировавшееся существо с огромными ушами, огромными лапами и с очень маленьким количеством настоящей плоти. Новая конституция устанавливала две палаты — Сенат и Палату Представителей. Как и в настоящем Сенате в верхней палате были представлены интересы штата в целом, независимо от численности его населения. Единственным отличием было то, что был всего один сенатор от штата вместо двух. Но 'верхняя палата' являлась больше фикцией, чем реалией. 'Соединенные штаты' все еще состояли только из одного штата — Грантвилля. Так что на этих выборах было всего одно вакантное место в Сенате, хотя, в дальнейшем, все надеялись на его расширение. Если ничего не случится, была почти полная уверенность, что Баденбург добавит еще одну звезду на флаг. И студенты в Йене, при явной, хоть и молчаливой поддержке городской бедноты, уже устраивали демонстрации на улицах. Студенты даже распевали имя своего будущего сенатора: Джеффф Хиггинс. Тот факт, что технически Джеффф находился не в Йене, при частоте его с Гретхен визитов сюда, волновал их в последнюю очередь.

Но в этом не было необходимости. Собрание решило, что ценз оседлости в столь небольшой и плотно заселенной местности как Грантвилль и южная Тюрингия будет в настоящий момент абсурдом. Так что выборы для всех мест были проведены 'в целом'.

Майк прошел в президенты с восемьюдесятью семью процентами голосов. За исключением Ребекки, все члены чрезвычайного комитета были избраны с аналогичным перевесом. К своему удивлению и огорчению Мелисса получила голосов больше, чем многие-другие.

— Так много при моей репутации бунтаря, — слышно было ее бормотание. Ее утешало только то, что Квентин получил на полпроцента больше. Так что можно было сказать, что она все же проиграла. А Ребекка? Конкуренции практически не было. Симпсон и его последователи даже не пытались выступать против нее. Она единогласно была избрана единственным сенатором Соединенных Штатов.