Светлана Липницкая - Вакансия за тридевять парсеков

– Ага, щас! Чтоб ты тут хозяйничал в мое отсутствие?

– Шутишь? Я не дурак, чтоб с тобой ссориться! – Сергей так удрученно потупился, что Фок мысленно поставил ему пятерку за смирение. – Людей у тебя больше, корабль круче, что-то не понравится – вернешься и мигом свой порядок наведешь. А мне союзника терять не с руки.

Толстяк горделиво приосанился.

– Это точно, со мной тебе не справиться. Ладно, хрен с тобой, приходи. Но смотри, чтоб без фокусов! Что-нибудь сопрешь – разнесу твою «Армаду» в щепки, так и знай!

– Да где уж мне, – пробормотал Сергей и, завершив звонок, ликующе воздел руки: – Да-а! Обожаю гордость! Честное слово, самый лучший человеческий порок!

Фок и Людочка недоуменно переглянулись.

Я с размаху врезалась в дверь рубки, заставив ее грохотнуть, и заорала, пытаясь перекричать сирену:

– Ри-и-и-им! Это Морф! Не верь ему!

– Саша? – раздалось сбоку.

Очень удивленный Эник пялился на меня во все глаза. Я бросилась к нему, схватила за руку и потащила к рубке.

– Немедленно открой дверь! Там Рима убивают!

– Что за глупости? – Эник решительно отодвинул меня в сторону и приложил руку к появившейся настенной панели. Дверь отъехала в сторону.

Он не успел даже вскрикнуть, зато я завизжала за двоих, когда книктар Венимора почти наполовину вошел в шею твиникийца. Брызнувшая кровь окрасила белые стены багрянцем, попав и на меня. Эник рухнул на пороге, широко открытые глаза остановились на мне.

– Трудновато найти достойное оружие на исследовательском судне. – Венимор делано покачал головой. – К счастью, у твоего дружка в каюте есть, чем поживиться. Кажется, он играл песенки на этой штуке, а? Беда с этими карасиками, не видят они истинного потенциала вещей!

Он вразвалочку вышел из рубки, пнув мертвое тело твиникийца. За его спиной я увидела Рима. На полу. Без сознания. На белых волосах кровь выделялась, как гроздь рябины в снегу.

– Другие твиникийцы уже бегут сюда, – пискнула я. – С тобой они точно справятся!

– Скорее ползут, – рассмеялся Морф. – Знаешь, в чем прелесть коллективного разума? Им доступны мысли и опыт друг друга, но… его боль они тоже почувствовали.

Я промолчала, пятясь. Пережить смерть собрата так, будто умираешь сам – такого не пожелаешь и врагу.

– В любом случае я успею занять тело флиберийца прежде, чем сюда кто-то подоспеет.

– Что ты сделал с Айримиром? – пролепетал Кип еле слышно.

Морф расхохотался наимерзейшим смехом, который я когда-либо слышала. Даже не представляла, что мой добрый Венимор способен издавать такие гадкие звуки.

– Думаешь, он мертв? Ну что ты, я ж не зверь! Зачем гасить огонь, если можно сперва им попользоваться? Скажем, сделать шашлык из землянки, вечно сующей нос, куда не следует…

Я бросилась прочь по балкону, спирит сорвался за мной.

– Стой, стерва!

Мыслью убежать я себя не тешила: Венимор стар и неловок, но за один шаг он покрывал два моих. Не сбавляя хода, я принялась колотить во все двери подряд, надеясь, что хоть кто-то откликнется.

– На помощь! Помогите кто-нибудь!

Стены на «Фибрре» были плотные, звуки проникали сквозь них с неохотой, а воющая сирена гасила остатки моих панических призывов. Вот так и сдохнешь на корабле, полном народу! Морф в обличие Веника гнался за мной по пятам. Прекрасно, Саша, ты будешь первой, кого вообще когда-нибудь убивали линатиане! И попробуй докажи потом, что не сама довела.

Морф бросился вперед, хватаясь за мой капюшон. Меня дернуло назад, я захрипела, пытаясь высвободиться, и чудом выскочила из несоразмерно большой толстовки, мешком свалившись на пол.

– Саша! – панически выкрикнул Кип.

Венимор отбросил толстовку в сторону и пресек мою попытку подняться сильным ударом в спину. Я грохнулась ничком и тут же почувствовала острую боль в боку – этот мерзавец избивал меня ногами! Скрючившись, я попыталась защитить от нещадных ударов хотя бы голову, но Морф еще пару раз пнул меня и с ненавистью выдохнул:

– Из-за тебя, тварь, они перепрятали фрагмент! Говори, куда!

– Какой фрагмент? – еле выговорила я и тут же взвизгнула. На этот раз удар пришелся в подреберье. Я на несколько секунд выпала из реальности.

– Не строй из себя дуру! Где он?!

– Не знаю ни про какой фрагмент, – прохрипела я. – А тебя скоро прикончат вместе с твоими пиратами!

– Прикончат? Ха! – Морф экзальтированно расхохотался. – Серега не таких вокруг пальца обводил! Твоих драгоценных флиберийцев уже скрутили, а благодаря мне, сюда вот-вот явятся его ребята! Хана вашему корыту с дебильным названием!

Мелькнувшую в голове дурацкую мысль, что же не так с названием «Фибрры», я решительно отмела – не до того. Морф схватил меня за воротник майки и легко приподнял над полом.

– А может, мне занять твое тело, а? Разумеется, после того, как я прикончу твоих дружков. Сереже бы понравилось, он любит напоминания о родной планете.

Я с трудом сфокусировалась на таком знакомом лице. Ненависть исказила его черты, острые зубы скалились. От ставшей такой родной улыбки Венимора не осталось и следа. Мне стало до того тошно, что и словами не передать. Этот ублюдок уничтожил моего друга! Жгучая ненависть захлестнула с головой.

– Чтоб ты сдох! – выплюнула я и со всей силы долбанула его ногой.

Попала удачно: Морф завопил и схватился за причинное место. Я ухнулась с высоты роста Венимора, в запястье что-то хрустнуло, и от боли закружилась голова. Я попыталась отползти, но не смогла опереться на руку. Спирит, поскуливая, поднял голову.

– Убью, мразь! – выдохнул он и качнулся в мою сторону, но тут вдруг закатил глаза и рухнул на пол рядом со мной.

Над ним стояла Аглая Ростная, и она показалась мне в этот миг ангелом-хранителем. Она держала свой пиломеч эфесом вперед – дивное оружие вполне сошло на роль дубинки, которой блистательная веганианка только что приласкала затылок корабельного доктора.

– Кое-кому не помешал бы отвар мяты, – прокомментировала она, с грацией лани перепрыгивая через поверженного врага и подавая мне узкую ладошку с аккуратно заостренными ноготками.

– Чтобы нервы успокоить? – с трудом выговорила я, кое-как поднимаясь.

– Именно. Приятно знать, что ты и в травах разбираешься.

– Кабачковая диета раскрывает скрытые таланты.

Запястье горело огнем, но, кажется, перелома удалось избежать. Хотя боль накатывала волнами, к суставу постепенно возвращалась подвижность. Места ударов тоже удовольствия не доставляли, но в общем и целом я легко отделалась, так что решила пожалеть себя попозже и прямиком кинулась в рубку. Тело Эника мешало двери закрыться, так что в этот раз проблем с проходом не возникло. Я переступила через него, стараясь не смотреть лишний раз.