Ёсики Танака - ЛоГГ. Том 3. Стойкость

«Не такой уж большой флот», — подумал Юлиан. И всё же, в этих кораблях, лишь несколькими тонкими стенками отделённые от вакуума, находятся около двухсот тысяч членов экипажей, доверивших свои жизни непредсказуемому космосу. Есть ли среди них такие же, как он, идущие в свой первый бой? Юлиан посмотрел на стоящих поблизости пилотов. Уверенные, даже дерзкие лица ветеранов резко контрастировали с бледными лицами новобранцев. Может, это была пустая бравада, но у новичков не было и её.

Внезапно в его голову вторгся голос диспетчера, раздавшийся из наушников:

— Сержант Минц! Займите место в своём спартанце!

Его имя назвали первым среди новичков.

— Есть! — крикнул Юлиан и бегом рванулся к спартанцу, на борту которого значился номер 316 — тому, который был предназначен для него, и только для него.

Он прижал свою идентификационную карточку, где были отмечены его имя, звание, личный номер в армии Союза, последовательность ДНК, группу крови по системам ABO и MN, отпечатки пальцев и запись голоса к панели на кабине. Компьютер спартанца считал всё это и впервые распахнул свой колпак, приветствуя нового пилота.

Юлиан забрался в кабину, пристегнулся и надел шлем, который плотно прилёг к воротнику боевого костюма с помощью электромагнитного крепления. Этот шлем напрямую соединялся с бортовым компьютером, передавая мозговые волны пилота. Если бы они не совпали с теми, что были отмечены в компьютере, то пилот лишился бы сознания от короткого высоковольтного удара. В отличие от фильмов, в реальной жизни украсть спартанец было невозможно. В нём использовалась система псевдоимпринтинга, предназначенная для того, чтобы позволить летать на каждом конкретном спартанце только одному пилоту.

Надев шлем, Юлиан быстро проверил оборудование и питание в своём истребителе.

Солёные таблетки — хлорид натрия, покрытый розовой фруктозой — вместе с пластиковыми бутылками, наполненными концентрированным витаминным раствором, трубки с маточным молочком, смешанным с глютеном, и многое другое. Всё это было частью пищевого набора, благодаря которому он мог неделю прожить, не покидая истребителя.

Кроме того, среди необходимых предметов были также мгновенно затвердевающий резиновый спрей, предназначенный для заделывания трещин в корпусе и сигнальные вспышки с ручной ракетницей для их запуска.

Также присутствовали инъекции кальция. Они были добавлены потому, что, находясь в невесомости, человеческое тело теряет кальций, а быстро восстановить его недостаток с помощью пищи или таблетками невозможно. Вместе с быстродействующими обезболивающими, пилюлями для понижения температуры тела и вызывания искусственной гибернации, органическими германиевыми таблетками и прочими лекарствами, они входили в обязательный медицинский набор.

Эффективные и полезные вещи, по крайней мере, в том случае, если пилот не погибнет мгновенно. С их помощью военное руководство Союза громко заявляло, что не рассматривает солдат как пушечное мясо и делает всё возможное, чтобы их сохранить. Но могло ли это согласовываться с тем, что они всегда прославляли идею смерти на службе государства?

«У всех появляется зловещее предчувствие, когда они оказываются на пороге гибели», услышал где-то Юлиан. Заинтересовавшись, правда ли это, юноша решил обратиться к Яну Вэнли, который много раз оказывался на волосок от смерти. На что опекун ответил ему:

— Юлиан, только не говори мне, что ты веришь словам о гибели от парня, который ни разу не умирал сам, — суровый тон Яна, конечно же, не был на самом деле направлен на Юлиана, но всё же тот покраснел и быстро ретировался.

— Диспетчер, я готов к взлёту. Запрашиваю инструкции, — произнёс Юлиан, следуя протоколу.

— Вас понял. Следуйте к пусковому устройству.

К этому времени уже более десяти истребителей были запущены с корабля-носителя в пустоту космоса. Спартанец Юлиана скользнул вдоль стены к стартовым воротам. Сама стена намагничивалась электрическим током, проходящим через неё, благодаря чему шасси спартанца крепко держались за неё.

Когда он достиг выхода, ток перестал течь, и стена потеряла магнитные свойства.

— Запуск!

И спартанец Юлиана вырвался с корабля-носителя.

Весь мир вокруг Юлиана вращался.

Юноша сглотнул. Он знал, что происходит. В тот момент, когда он оказался в невесомости, его чувство верха и низа нарушилось. Множество раз он проходил через это на тренировках, но всё равно не мог привыкнуть.

Его дыхание и пульс ускорились, а давление поднялось. Количество адреналина в крови тоже явно возрастало. Юноша ощущал сильный жар в голове, как снаружи, так и внутри черепа. Сердце и желудок, казалось, стремились разбежаться в разные стороны. В каналах внутреннего уха гремел протестующий гимн. Потребовалось более двадцати секунд, чтобы эти фанфары утихли. Тогда его равновесие и чувство баланса наконец восстановились.

Юлиан глубоко вдохнул и смог, наконец, разобраться в окружающей обстановке.

Он находился посреди зоны боевых действий. И, поскольку обе стороны отчаянно пытались захватить этот участок пространства, в вечной ночи космоса то и дело возникали вспышки света, но темнота тут же поглощала их.

Одна картина привлекла взгляд Юлиана: дружественный корабль-носитель получил удар как раз в тот момент, когда собирался выпустить спартанцев, и в результате взорвался вместе с ними. Шар света раздулся и лопнул, ничего не оставив после себя.

По спине Юлиана пробежал холодок. Он подумал о том, как же ему повезло, что его не сбили сразу же, как он вылетел в космос, и почувствовал благодарность к тем, кто производил расчёты запуска.

Истребитель Юлиана мчался теперь сквозь пространство, наполненное лишь смертью и разрушением. Совсем рядом огромный сильно повреждённый линкор продолжал обрушивать на врага выстрелы всех оставшихся орудий, несмотря на то, что сам находился на краю гибели. Разбрасывая остатки энергии, мимо проплыл разбитый крейсер, потерявший управление. Со всех сторон темноту пронзали лучи света, ракеты прокладывали путь к целям через поле боя, а взрывающиеся корабли были похожи на вспыхивающие и быстро гаснущие звёзды. Но всё это происходило бесшумно. Если бы здесь существовал звук, то от рёва разрывались бы барабанные перепонки, а безумие навеки взяло бы в плен каждого, кто это услышал.

Неожиданно в поле зрения Юлиана возникла валькирия — имперский одноместный истребитель. Сердце юноши пропустило удар. Вражеский истребитель двигался так быстро, что к тому времени, как Юлиан выстрелил, тот уже исчез.