Кристофер Руоккио - Империя тишины [litres]

Я отважился оглянуться на лейтенанта и покачал головой:

– Боюсь, что нет, Кира.

Шаттл прошел сквозь струйку белого дыма, что вилась над прибрежной атомной станцией, и, сделав плавный вираж, полетел над водой на восток, в сторону Обители Дьявола. Черная гранитная стена с готическими башнями на вершине белого известнякового утеса впитывала в себя серый дневной свет. Казалось, будто бы огромная нечеловеческая рука вытащила еще дымящиеся камни из горячего сердца планеты, что было недалеко от истины.

– Печально слышать это, сир.

Кира убрала завиток медных волос под летный шлем. Я искоса посмотрел на двух пельтастов в кормовой части шаттла, почувствовав спиной их взгляды.

Наклонившись вперед, насколько позволяли ремни, я спросил:

– Вы ведь давно служите у нас, лейтенант?

– Да, сир, – отозвалась она, быстро оглянувшись на меня через плечо. – Уже четыре года.

Сквозь лобовое стекло послеполуденное солнце заливало ее лицо белым светом, и у меня защемило сердце. Было в ней что-то, восхитившее меня, что-то более естественное, чем в знакомых мне палатинских леди, более живое. Более… человеческое.

– Четыре года… – повторил я, любуясь чертами ее лица, которые отчасти мог рассмотреть со своего места. – И вы всегда хотели быть солдатом?

Она насторожилась, что-то в моем голосе встревожило ее. Должно быть, акцент. Я уже не раз слышал, что говорю, как какой-нибудь злодей в эвдорской опере.

– Я хотела летать, сир.

– Ну, тогда рад за вас.

Я не мог больше задерживать внимание на ее лице и, покраснев, повернулся к окну, разглядывая город – мой город – лабиринт улиц на склонах под Обителью Дьявола и над морем. Отсюда был виден покрытый патиной купол святилища Капеллы с девятью минаретами, словно пики пронзающими небо, а на другом конце главной улицы – огромный овал цирка, отверстый всем стихиям.

– До чего же здесь красиво, – понес я какую-то ерунду, чтобы отвлечься от мыслей о том, что ожидает меня по возвращении: встреча с отцом и нашими гостями-мандари, о которых он не собирался мне говорить, кривая усмешка Криспина. – Можно ни о чем не беспокоиться.

– Только о встречных флайерах, милорд.

Я заметил, как уголок ее рта приподнялся и на мгновение сверкнули молочно-белые зубы. Она улыбалась.

– Да, конечно, – улыбнулся и я.

– А вы умеете управлять флайером, сир? – спросила она и смущенно добавила: – Если ваша милость не возражает против этого вопроса.

Я обернулся и выразительно посмотрел на пельтастов. Они сидели у кормового трапа, ухватившись руками в латных перчатках за петли, что свисали с серого потолка.

– Нет, не возражаю. И да, умею. Но не так хорошо, как вы. Спросите как-нибудь об этом у сэра Эрдиана.

– Спрошу, – рассмеялась она.

Не в силах выбросить из головы мрачные мысли, я сменил тему, уставившись в покрытый ковром пол кабины:

– Делегация уже прибыла в замок?

– Да, ваша милость, – ответила лейтенант, направив флайер круто вниз, так что мы оказались под вершиной холма, где живую скалу сменял привезенный издалека черный гранит. Глядя на древнюю постройку снизу вверх, я почему-то всегда мысленно слышал раскаты грома.

– Два или три часа назад, – добавила она.

Случилось именно то, чего я ожидал и боялся: церемония могла пройти без меня.

– Кира, а чем занимается ваш отец?

Я не собирался этого говорить, но слова сами слетели с языка – мелочь, но настораживающая.

– Сир?

– Ваш отец, – повторил я. – Чем он занимается?

– Он работает в городской электросети, сир.

Мои губы изогнулись в жалкой усмешке.

– Хотите, поменяемся?

Замок Обитель Дьявола, созданный во времена куда более возвышенные, чем наше, не уступал городу в размерах, хотя обитателей в нем было в десять раз меньше, чем ютились под его стенами. Когда была воздвигнута первая цитадель, Империя крепко стояла среди звезд, не зная равных в мощи и величии, – единственная человеческая держава в космосе. Те благословенные дни трагедий, грома и крови давно миновали, но крепость еще держалась, похожая в своем переплетении крепких шпилей и выступающих каменных стен на выбеленные временем кости, что выпирают из холма над Мейдуа. При всей своей внушительности замок по современным стандартам был небольшим. Главная башня – массивное четырехгранное укрепление из стали, облицованной черным камнем, – поднималась над площадью на высоту всего лишь пятидесяти этажей. И все же она подавляла своими размерами другие постройки, даже минареты нашей семейной часовни. Маленькая, всего в двенадцать этажей, башенка клуатра схоластов в самом углу сада возле стены выглядела совсем жалкой. Я зашагал к Главной башне в тени колоннады, стуча каблуками по мозаичным плитам.

Охранников я оставил в транспортном ангаре, Кира занималась своим флайером. И все же я был не один: пельтасты в легкой броне и гоплиты со щитами и в керамических латных доспехах стояли через небольшие промежутки по всей колоннаде и главной лестнице, что вела к виадуку, подающему воду на площадь перед башней. Я едва протиснулся мимо скопления облаченных в одинаковую униформу логофетов, управлявших нашим крохотным кусочком Империи. Но даже если бы я вообще никого не встретил на своем пути, то все равно не был бы один. Видеокамеры всегда оставались на страже.

Я прошел мимо статуи давным-давно умершего Джулиана Марло – верхом на коне, с дерзко вскинутым к небесам мечом – и поднялся по чисто выметенной беломраморной лестнице. Вошел в главные ворота и остановился, чтобы поприветствовать стоявшую на страже у дверей даму Уму Сильвию – рыцаря-ликтора.

– Где отец? – спросил я, и мой вопрос отчетливо прозвенел в полуденном воздухе.

– Все еще в тронном зале, молодой мастер! – ответила Сильвия, не меняя идеально правильной стойки.

Я прошел к внутренней лестнице прямо по выложенному на черно-белом шахматном полу медному лучистому солнцу, символизирующему Империю. Высоко на стене висели черные знамена. Шум шагов и звон фанфар эхом отдавались в пустом центральном колодце, протянувшемся на тридцать из пятидесяти этажей Главной башни. Благородное знамя, пронесенное предками из глубин веков, впоследствии запятнанное моими руками. Может быть, вы его видели? Черное, как сам космос, полотнище и скачущий красный дьявол с трезубцем в руке, а над ним девиз: «Меч – наш оратор» [4] Из «Тамерлана» Кристофера Марло. . Два таких же дьявола повернулись друг к другу по сторонам от кованых дверей тронного зала моего отца, возвышаясь над остроконечной аркой и охраняющими вход стражами.

Странная она, эта дверь – тяжеленная плита из чистого железа, обработанного каким-то тусклым полимерным покрытием, защищающим от ржавчины. Створки ее, с беспорядочно разбросанными рельефными изображениями людских фигур, были в три раза выше человеческого роста и в несколько дюймов толщиной. Весили, должно быть, не одну тонну, но были так хорошо сбалансированы, что открыть их мог даже ребенок.