Гарри Гаррисон - Звездные похождения галактических рейнджеров: фантастические произведения

— Drei. [41] Три (нем.).

Шофер принял информацию, по-тевтонски хмыкнув, провел машину через общественную стоянку, выехал на стоянку поменьше, у высокой стены с нумерованными дверями. Щит с надписью «ALBERCAS PRIVADAS, CLIENTES SOLAMENTE» гарантировал посетителям частных купален привилегию удобной парковки. Выйдя у номера третьего, Робл подтолкнул Тони вперед, потом протянул руку поверх его плеча и громко постучал. Дверь чуточку приоткрылась, выглянувший в щелку темно-карий глаз осмотрел их с головы до ног, и лишь после этого дверь распахнулась.

Внутри находился отдельный бассейн, сдающийся внаем на почасовой основе личностям, брезгующим купаться в общей массе. Весьма подходящее местечко для игр в рыцарей плаща и кинжала. Впустивший их Д'Изерния спрятал свой блестящий револьвер в полотенце, переброшенное через руку, и с удобством расположился в шезлонге. Ради такой оказии он надел плавки с рисунком, изображающим разноцветные морские раковины; седые волосы на груди и ногах количеством ничуть не уступали его бороде и прическе.

— Присоединяйтесь ко мне, будьте добры, сеньор Хоукин. Со времени нашей последней встречи произошло столько событий! Дверь закрыта надежно, Курт? Хорошо. Ну-ка, садитесь рядом. Могу ли я полагать, что принесенная вами книга содержит работу Челлини?

— Да. Чтобы открыть, надо оторвать обложку, но только осторожно.

— Ваш нож, Курт.

Робл извлек из кармана брюк большой нож, от нажатия на кнопку раскрывшийся со зловещим лязгом. Начиная с уголка, самым кончиком лезвия, Д'Изерния аккуратно надрезал обложку по периметру, пока не смог открыть ее. Внутри на подстилке из мягкой ткани покоилась деревянная панель.

— Очаровательно, просто очаровательно. Я чувствую искреннее облегчение, узрев ее вновь, поскольку в течение некоторого времени боялся, что больше никогда не увижу ни ее, ни вас. Вы ведь были не совсем откровенны во время нашей последней встречи, не так ли, Хоукин?

— Я ничего не скрывал.

— Позвольте с вами не согласиться. — Робл у него за спиной фыркнул и холодно ухмыльнулся. — Как намекает наш друг, сокрытие факта, что вы убили своего коллегу мистера Дэвидсона, отнюдь не пустяк. Будь мне ведомо, что через считанные часы полиция объявит вас беглым преступником, я бы ни за что не доверил вам столь ценную картину.

— Послушайте, да не убивал я Дэвидсона, когда люди наконец перестанут валить это на меня? — Вытащив платок, Тони утер лоб. Хотя на площадке у бассейна царил полумрак, стены все еще источали дневной жар. — Опять же, я вернул картину, как и обещал, и к тому же вовремя.

— В обличии мексиканского буржуа? Впрочем, все это к делу не относится, а картина здесь, как я и упомянул. Долг отнюдь не повелевает мне стоять на страже мексиканских законов, а вы можете вырезать своим ножом в рядах ФБР хоть каждого десятого, мне и дела нет. Но прошу вас обождать до завершения нашей небольшой сделки. Пока вы играли в кошки-мышки с полицией, я вел переговоры с вашим коллегой мистером Соунзом, и мы пришли к соглашению об условиях. Он обеспечит миллион долларов бывшими в употреблении купюрами мелкого достоинства; в обмен за сие вы получите батальное полотно, изображающее героические события исторической битвы при Ангиари.

— А как насчет находящейся здесь панели, «Святой Себастьян» Челлини?

— Я придержу ее у себя, пока мы не покончим с предыдущими торгами. Назовем это залогом успеха, просто для вящей уверенности, что все пройдет должным образом. Тогда она также будет продана вашему правительству. Мы с Соунзом все еще обсуждаем цену, каковая будет немалой. Но в данный момент нас заботит только первая сделка. Вы осмотрите полотно, дабы заверить свое руководство в его подлинности.

— Это Соунз сказал, что этим должен заняться я?

— Скрепя сердце, уверяю вас. Вместо вас он хотел послать другого коллегу, Елизавету Злотникову…

— Rote Schweine! Kommunist! [42] Красная свинья! Коммунист! ( нем.) — Робл гневно врезал крепким кулаком в открытую ладонь, брызгая слюной на каждом слове. — Нам она не нужна!

— В определенных кругах ходит мнение, что она советский шпион, а мы считаем, что уведомлять СССР о нашей деятельности в текущий момент неблагоразумно. Однако мы позволим вам взять образцы краски и холста для проверки. Мы ведем дело честно, гордимся своим товаром и стремимся всячески удовлетворить клиента.

— Ладно, теперь что?

Д'Изерния махнул рукой в сторону двери. Робл забрал у него нож и принялся флегматично чистить острием ногти.

— Снаружи ждет машина, которая доставит вас в местный отель «Васко». Для вас забронирована комната на имя Джона Смита…

— О да, оригинальнее некуда!

— Ждите там, когда мы пришлем за вами. А пока будете ждать, свяжитесь со своими коллегами, чтобы выяснить, доставлены ли деньги, ибо мы и пальцем не шелохнем, пока не уверимся, что деньги здесь. Если все пойдет, как надлежит, завтра вы осмотрите картину, дабы завтра же вечером состоялся обмен. Вам понятно?

— Выглядит достаточно просто. — Тони изнывал от жары и жажды, все выглядело не так-то просто, а уж вид немца, обстругивающего заусенцы, и вовсе не способствовал хорошему самочувствию. — Можно идти?

— Как только пожелаете. Но не покидайте номер, пока мы не позвоним. Мне не хочется, чтобы полиция схватила вас в такой момент.

— Ваша забота о моем благополучии просто трогательна. До встречи.

На улице ждала та же самая машина, а круглоголовый тевтонский шофер по-прежнему сидел за рулем, будто прикрученный к сиденью болтами.

— Вам известно, куда меня везти?

— Ja. [43] Да (нем.).

Замечательно, еще один краснобай. Что дальше? Надо изыскать какой-нибудь способ связаться с Соунзом, не угодив в лапы к полиции. Однако в голову ничего не приходило. Признаться в этом гостеприимным хозяевам Тони не решился, чтобы не ставить под удар операцию. Зато все отчетливее и отчетливее сознавал, что подобная работа не по нему; алкогольная приподнятость выветрилась, уступив место подавленности.

Машина с ворчанием поехала вверх по дороге, оставив курорт позади. Как только она вновь выкатила на шоссе, а в поле зрения не было ни одной другой машины, шофер обернулся, сурово поглядел на Тони и промолвил:

— Krise.

Внезапность этого откровения застала Тони врасплох, и он бессловесно вытаращился на шофера, пытаясь привести мысли в порядок. Шофер вел машину все медленнее и медленнее, нахмурившись больше прежнего.

— Krise, верно, — забормотал Тони. — Никаких имен, верно. Но сами знаете, кто сказал мне, что я должен ответить, секундочку… — Он лихорадочно рылся в памяти, пока отзыв наконец не всплыл на поверхность: — Hilfen!

— Правильно. Но вам следует проявлять больше бдительности, Хоукин, если вы рассчитываете сохранить жизнь в таком деле.