Гарри Гаррисон - Звездные похождения галактических рейнджеров: фантастические произведения

— Они вышли за пределы атмосферы и заняли устойчивую орбиту вокруг Земли, — перевела Надя.

— Но по условиям договора они должны сразу лететь на Луну! — вскричал Соболевский.

Из передатчика донеслись слова Огед’у. Говорил он по-английски, и в его голосе теперь исчезли нотки покорности:

— Наш крейсер находится на низкой околоземной орбите. Передайте своим Объединенным Нациям, что на борту нашего корабля — десятки мощных радиационных бомб. — Огед’у на секунду замолчал, а когда заговорил вновь, его голос звенел ликованием: — Теперь все встало на свои места, приказы отдаем мы. Слушайте первый. Немедленно уберите с Луны все водородные бомбы. Если вы не сделаете этого, то мы через час разбомбим ваш большой город, еще через час — другой, еще через час — третий и не прекратим бомбардировок, пока вы не подчинитесь нам.

В последовавшей за заявлением Огед’у тишине генерал Белтайн поднялся и в два шага пересек комнату. При его приближении Српарр вскочил на ноги и закричал:

— Не прикасайтесь ко мне! Что бы вы со мной ни сделали, положение не изменится!

Белтайн, не обращая на него внимания, взял микрофон и заговорил с Огед’у:

— Нас не удивляет, что вы опять нам солгали. Теперь все сомнения рассеялись, мы знаем, что, имея дело с вами, действовать можно лишь с позиции силы. Ведя переговоры, мы скрыли, что у нас есть новейшее лучевое оружие, которое с легкостью уничтожит в космосе ваш корабль, а если понадобится, то и вашу крепость. Сейчас полковник Хейуорд отдаст приказ, и из этого оружия по вашему крейсеру будет открыт огонь. — Генерал повернулся к Робу: — Действуйте, полковник.

Роб поднял трубку телефона, набрал номер и произнес лишь одно короткое слово:

— Огонь!

Из динамика загрохотал голос Огед’у:

— Ваш глупый блеф не прой…

Голос оборвался на полуслове. Српарр, как слепой, подошел к передатчику и вызвал корабль. Ответом ему была лишь тишина. Пронзительно закричав, он перестроился на другой канал. Из динамика послышался подвывающий голос чужака.

— Он связался с лунной базой, — сказала Надя. — Оттуда подтвердили, что с находящегося на орбите вокруг Луны корабля чужаки видели взрыв крейсера.

Српарр уже не кричал, а истошно визжал в микрофон. Из громкоговорителя булькали голоса, но адресованы они были не ему.

— Чужаки перепуганы до полусмерти, — прокомментировал Кирша.

Хриплые звуки из передатчика внезапно смолкли. В наступившей тишине пронзительно затрезвонил телефон. Трубку поднял Роб и, подчиняясь приказу на том конце, передал ее генералу Соболевскому. Тот, выслушав донесение, повесил трубку и сказал:

— С нашей орбитальной обсерватории сообщили, что крепость чужаков, взлетев с Луны, удаляется от Земли на максимальной скорости.

Снова зазвонил телефон. Роб, выслушав сообщение, сказал:

— Крепость замечена обсерваторией Маунт-Паломар. Она двигается с непрерывно увеличивающейся скоростью по эллиптической орбите и покидает Солнечную систему.

Люди зааплодировали, захлопали друг друга по плечам и спинам.

Победа! Победа над вероломными чужаками! Победа над превосходящими силами ужасного врага! Окончательная победа!

К всеобщему ликованию не присоединилась только Надя.

Погибли слишком многие, чтобы восторгаться победой.

Она взглянула на скорчившегося в кресле Српарра.

Тот негромко произнес единственное слово, которое не требовало перевода.

Один… Брошен соплеменниками в чужом мире, населенном враждебной расой.

Надя поняла, что испытывает чужак, но ничуть ему не сочувствовала. Она перевела взгляд на Роба, который, подойдя к двери, отдавал приказ солдатам:

— Уведите пленного и держите его под усиленной охраной. Смотрите, чтобы он не покончил с собой. Он еще пригодится нашим ученым.

Солдаты увели Српарра. Надя подошла к Робу и спросила:

— Откуда взялось секретное лучевое оружие?

— Не было никакого секретного оружия.

— А как же взрыв крейсера?

— В его машинном отделении мы заложили мощную бомбу, а детонатор соединили проводами с антенной на корпусе. После предательства чужаков был подан закодированный радиосигнал, и крейсер разлетелся на куски.

— Так мы применили против чужаков их же собственное оружие — хитрость!

— Да. И им не помогли все их козыри — страшные бомбы на борту.

— А водородные бомбы на Луне? Они такой же блеф, как и лучевое оружие?

Прислушивавшийся к их разговору генерал Белтайн сказал:

— Боюсь, моя дорогая, что эта военная тайна так и останется тайной. Спасибо вам, вы оказали нам неоценимую помощь. Теперь угроза устранена, война выиграна. Мы получили образцы техники чужаков и даже их космический корабль. Мы их тщательно изучим, и если к нам, намереваясь захватить Землю, пожалуют эти или любые другие чужаки, то они обнаружат, что мы готовы к встрече с ними.

— Иными словами, готовы убить их?

— Если потребуется, то и убить. Такая, Надя, у нас работа — защищать людей.

— Защищать — не всегда значит убивать, а вы и ваши люди… — Надя выразительно взглянула на Роба, — умеете лишь убивать. Скажите, скольким людям вы подарили жизнь?

Не желая пускаться в бессмысленные, по его мнению, дебаты, Белтайн хмыкнул и отвернулся. Наде ответил Роб:

— Поймите, что, кроме как применить против чужаков силу, нам ничего не оставалось.

— Чужаков была горстка, они явились на Землю в страхе и убивали, спасая свою расу. Если бы мы только договорились с ними и жили бы в мире… Они бы научили нас своим технологиям, а мы их — человечности…

— Что сделано, то сделано, и конфликт с чужаками теперь уже эпизод истории.

— Да, конечно. — Надя пошла из комнаты, но, остановившись у двери, обернулась. — И вас не одолевают сомнения? Не мучает совесть?

Роб пожал плечами.

— Всего лишь однажды в многовековой кровавой истории человечеству выпал шанс достичь победы миром, а не войной, но мы этим шансом не воспользовались! — продолжала Надя. — А представляете, как было бы славно, если бы мы протянули чужакам руку братства, а не кровавую руку смерти!

Надя вышла; Роб задумчиво смотрел ей вслед. Он точно знал, что люди поступили верно и победили. Да, конечно, победили.

А может, нет?

С точки зрения голубя, раскормленного, разжиревшего на попкорне и крошках от сандвичей туристов, каковых (голубей, как, впрочем, и туристов) в нашей родной столице просто несть числа, Национальная галерея выглядела точь-в-точь как всегда. Беломраморная, сводчатая и внушительная — самое подходящее вместилище для чудеснейших произведений искусства со всего света, выставляемых на потеху гражданам. Именно тут потные сыновья Канзаса, Калифорнии, Техаса и Мейна искали долгожданное убежище от жары и слепящего сияния вашингтонского лета, топтались с изумленно распахнутыми глазами перед мясистыми необъятными телесами рубенсовских матрон, шаркали с остекленевшими взорами мимо роскошеств импрессионистов, не догадываясь, что в эту самую минуту среди них разыгрывается человеческая драма.