Франсис Карсак - Том 2. Робинзоны космоса. Бегство Земли. Романы. Рассказы

— Хорошо. Вы еще не допрашивали меня под этим вашим аппаратом?

— Ну почему же? Уже допросили.

— Но тогда... Я ничего не почувствовал и ощущаю себя не более глупым, чем прежде.

— Все это я сказал лишь для того, чтобы напугать вас, сделать более восприимчивым к внушению. Психоскоп никому еще не причинил вреда. Обычно мы пользуемся им для психотерапии. Прошу вас простить меня за то, что я подверг вас этому испытанию без вашего согласия. Ставка слишком велика для того, чтобы я колебался, и тем не менее мне стыдно за то, что я сделал. Так или иначе, вы рассказали нам много полезного, но ничего, абсолютно ничего об этих краснокожих существах.

— Может, их вообще не существует? — проговорил Рикс насмешливо.

— К сожалению, мы знаем, что они существуют! Есть другое, довольно-таки страшное объяснение: вы, люди, являетесь марионетками в руках этих существ, и они вам внушили, что вам следует напрочь забыть об их существовании, как только вы выйдете из-под их влияния. На вашем корабле с экипажем из двадцати трех человек таких существа было два. И мы обнаружили еще кое-что интересное, зондируя вашу память. Психоскоп пробуждает самые далекие воспоминания, впечатления чуть ли не первых дней вашей жизни. Так вот, вы не помните, кто вам сказал, что ваших предков изгнали с Земли, и когда вам это сказали в первый раз. Вполне могло так статься, что как раз таки эти существа и внушили вам данную мысль.

— Да это же просто смешно! Я прекрасно все помню! Это входит в школьный курс истории для первого класса!

— Да, таково ваше первое отчетливое воспоминание. Но подумайте. Вы уверены, что не знали об этом раньше?

— Э-э-э... нет. Конечно, я должен был знать. Но все это ничего не доказывает!

— Вы бы согласились еще раз подвергнуться воздействию психоскопа — на сей раз добровольно, без гипноза?

— Ну да, конечно! Чтобы я сказал то, чего не хочу говорить!

— Вы и так уже всё сказали!

И я коротко изложил все, что мы узнали от него о Тельбире.

Он поколебался немного, потом пожал плечами.

— В конечном счете, терять мне уже нечего!

На этот раз Рикс вытянулся на ложе сам, по доброй воле. На голову ему надели шлем.

— Я чувствую какое-то покалывание. Немного кружится голова.

— Это пустяки, все нормально. Теперь попробуйте вспомнить.

Из-под шлема на меня вытаращились изумленные глаза.

— Поразительно! Я только что подумал о книге, которую всего лишь раз прочитал ребенком лет двадцать тому назад! А сейчас я помню ее всю, слово в слово!

— Постарайтесь вспомнить, кто рассказал вам эту легенду о ваших предках.

Он сосредоточился, затем вдруг, с воплем животного ужаса, сорвал с себя шлем.

— Нет! Нет! Это не может быть правдой!

— Что с вами? В чем дело?..

— Р’хнех’ер! Один из них мне все это и сказал! Вы правы, они существуют! Я не хочу вспоминать, не хочу!

— Вы должны — как для вашего народа, так и для моего!

— Да, я знаю. Теперь аппарат не нужен — разве что только для подробностей! Словно завеса спала… Рабы, вот кто мы такие. Рабы… и убойный скот!

По возвращении в мой кабинет мы записали длинный рассказ Рикса. Их звездолет опустился на Тельбир после восьми лет скитаний. Планета оказалась похожей на Землю, и поскольку экипаж уже потерял всякую надежду вернуться на родину, они обосновались здесь окончательно. На материке, где они приземлились, имелись только животные. В течение нескольких веков люди трудились и множились. Затем как-то раз, на большом острове посреди океана, они обнаружили туземцев. То были гуманоиды, стоявшие на уровне неолита, и их популяция оказалась довольно-таки многочисленной, несколько сотен тысяч. Рассчитывая обрести в их лице полезных помощников, люди перевезли значительное количество аборигенов на материк и приобщили к цивилизации. На протяжении следующего столетия все шло хорошо. Тельбирийцы были послушны, сообразительны и преданны, по крайней мере с виду. Они мало что понимали в физических науках, зато в области психологии обладали обширными знаниями, которые тщательно скрывали. С бесконечным терпением они ждали своего часа, работали сначала на фермах, затем в качестве приказчиков, мелких служащих, учителей в своих собственных школах, впитывая в себя все, что только могли, из знаний землян и не открывая своих секретов. И всегда были такие покладистые, такие услужливые! Затем, всего за один день, — восстание, захват власти, превращение землян в рабов.

— Все это я знаю от них самих, — говорил Рикс. — Они ничего не скрывают, напротив, рады нас помучить. И ни о каком восстании, мятеже не может быть и речи! С самого детства, еще до пробуждения сознания, нам внушают нужные мысли и представления, нас обрабатывают и подвергают гипнозу. Позднее, время от времени, какой-нибудь р’хнех’ер смеха ради открывает нам истину. Смотрит, как день или два мы страдаем, а потом приказывает нам все забыть. Остальное время мы живем в твердой уверенности, что мы — господа, а они — наши слуги. Это их забавляет. Поскольку, несмотря на всю их сообразительность, они не очень-то расположены к наукам, мы являемся их физиками, инженерами, натуралистами. Те из нас, у кого есть способности. Остальные становятся их рабами, причем фанатически преданными своим господам, хотя эта преданность и внушенная, не добровольная. И всегда приказ: если вы попали в руки чужаков, забудьте, что мы существуем, на Тельбире живете только вы, земляне! А для самых слабых и наименее способных из нас — более страшная участь, участь убойного скота: они нас едят! И что самое ужасное, мы сами выбираем жертв, под предлогом сохранения лучших качеств расы!

— Итак, — сказал я Кириосу, — проблема № 1: захватить людей и уничтожить тех, других .

— Нет, Хорк. Это уже проблема № 2. А проблема № 1 свалится нам на голову через несколько часов — их флот!

— Не удивительно, что мы сочли их столь грозными воинами! Они, естественно, не смогли так вот, с ходу, овладеть сознанием наших людей, но, очевидно, сумели в достаточной мере исказить представление о себе, чтобы показаться нашим солдатам настоящими демонами войны, — предположил я.

— Возможно. Однако на Кельбика, похоже, они не произвели особого впечатления.

— Вы забываете, Кириос, что Кельбик — текн, прошедший специальную психологическую подготовку. Думаю, после этого сражения, если, конечно, мы его выиграем, нам придется подвергнуть такой же обработке большую часть наших солдат, во всяком случае кадровых военных.

— Мы его выиграем, обязательно выиграем. До скорой встречи, Хорк. Мне необходимо принять кое-какие меры.

Я остался с Риксом вдвоем. Он плакал, плечи его сотрясали тяжелые рыдания, рыдания сильного мужчины, оказавшегося уже не в силах больше сдерживаться. Я приблизился к нему, и он поднял глаза.