Баррингтон Бейли - Звездный вирус [сборник]

С нами также был проводник из Хеши, который, как нам сказали, знает дорогу в Долину голубого пространства. Он сказал, что до нее пять дней пути. Я спросил, знает ли он, зачем мы туда направляемся. Он ответил «нет». Я сообщил, что мы едем ради моего друга, который очень плохо себя чувствует без наркотика, который достать можем только там. Проводник очень огорчился и сообщил, что противозаконно употреблять концентрированный наркотик.

Пока мы ехали, я все думал о том, что это за общество, в котором каждый имеет пристрастие к наркотику. В Клиттманне конечно полно наркоманов, но там они — меньшинство. Дурь — это убийца, убивающий тело и губящий рассудок. Но, с другой стороны, действие «голубого пространства» относительно мягко. У тех, кто его употребляет, по всей видимости, возникает спокойное, фаталистическое мироощущение. Реаттцы просто обожествляли все прекрасное, и «голубое пространство» раскрывало им красоту вещей.

Я даже подумал, что, может быть, как-нибудь и сам попробую это вещество. Несколько доз мне не повредят. Но я быстро опомнился. Сколько раз я слышал, как то же самое говорилось про дурь, а через несколько лет от человека оставалась жалкая развалина. Кроме того, хоть реаттцы милые и безобидные, Бек не остановится перед тем, чтобы при возможности нажать на них. Так что если учесть мое происхождение и окружение, то лучше не заражаться таким взглядом на вещи.

Во время нашего путешествия произошел только один достойный упоминания случай. Мы ехали по ровной поросшей травой равнине, как вдруг я услышал над головой какой-то гул. Я посмотрел наверх и увидел, что по небу с востока на запад плавно летит какой-то объект.

Вначале я решил, что это птица, но крылья у этого объекта были жесткими, и у него был длинный металлический корпус. Это могла быть только машина. Я взял автомат на изготовку, но машина не сделала никаких попыток атаковать, а просто полетела дальше и скрылась из виду. Наш проводник сказал, чтобы мы не беспокоились — это реаттский самолет. Я подумал, что, интересно, еще есть у этих зеленых человечков такого, что мы еще не видели.

Перед самой долиной мы свернули с дороги, отчего проводник заволновался и захотел узнать, зачем. Я велел ему заткнуться и показывать дорогу.

По бездорожью машина ехала плохо. Мы пошли пешком, затем стали взбираться на крутой склон, почти гору. Весь склон был усыпан щебнем, и ничего на нем не росло — что-то связано с особенностями почвы, решил я, из-за чего на ней ничего, кроме «голубого пространства», не растет. Я хотел оставить проводника и проделать остаток пути без него, но он мог сбежать и наделать нам неприятностей. Так что я заставил его лечь, и мы последние несколько ярдов преодолели по-пластунски.

Склон резко заканчивался острой кромкой, которая шла полукругом влево и вправо. Вообще-то долина совсем не была долиной. Это был кратер от метеорита, упавшего несколько тысяч лет тому назад. Внутренний склон был так же крут, как и тот, по которому мы поднялись, но был менее длинным. В северной стене кратера находился пролом, который, как я ясно видел, использовался реаттцами как вход.

Внутри кратер был превращен в сад, где выращивались небольшие деревца с неимоверно роскошными розово-красными цветами с большими лепестками. В Хеше не было деревьев даже отдаленно похожих на эти. Как только мы перегнулись через край кратера, в нос нам ударил такой аромат этих цветов, что мы чуть не взлетели в воздух. Это был приторно-сладкий запах, который, словно конвекционный поток, столбом поднимался вверх.

Тон сделал вдох, а затем трепетный блаженный выдох. Его организм, изнывавший от томления, узнал свою панацею.

Я несколько минут внимательно осматривал долину, особенно вход. Сюда вела довольно широкая дорога, которая затем, разветвляясь, расходилась по всему кратеру. Вдоль стен кратера располагались какие-то здания — вероятно, помещения для переработки наркоты.

Здания, про которые я решил, что это казармы, располагались сразу у входа по обе стороны дороги. Казармы были небольшими, но я решил, что стоит посмотреть и на то, что тут у них с внешней стороны кратера. Велев Тону и проводнику из Хеши оставаться на месте, я направился в обход. Снаружи у входа стояли часовые — и все. Я успел увидеть, как из долины выезжало несколько фургонов, которые затем поехали по дороге, ведущей вокруг кратера на юг.

Согласно тому, что мы слышали, долина была государственным центром производства и бесплатного распространения определенного вида продукта, чем должны были быть (но не были) протеиновые цистерны на Каллиболе. По мнению реаттцев, нет нужды в усиленной охране, на мой же хищный взгляд, долина была жирной приманкой, особенно в случае войны. Будь я главнокомандующим Реат-та, я бы расположил здесь целую армию.

Кратер был небольшой. Я решил, что диаметр его мили три. Бек будет доволен.

Я прокрался назад к остальным.

— Возвращаемся, — сказал я, — думаю, увидели достаточно.

— Мы что, внутрь не пойдем? — жалобно спросил Тон.

— Не будь дураком, Тон, — сказал я ему.

— Но ты же знаешь, что я хочу. Бек обещал…

— Ты должен подождать, — ответил я твердо. — Вначале надо доложить Беку. Свою наркоту получишь, когда захватим долину.

Тон молча смотрел на дурманящие цветы. Лицо его было таким, словно он вот-вот расплачется.

— Давай, пошли! — сказал я грубо. — Ты столько терпел, так что еще немного потерпишь. — Я повернулся, чтобы идти.

Мы говорили по клиттманнски, но проводник внимательно следил за нашей беседой. Он неуверенно поднялся с сыпучей гальки.

— Ты пришел втайне и прячешься. Ты здесь не ради своего друга. Ты замышляешь какой-то вред для Долины голубого пространства.

— Замолкни! — Я строго посмотрел на обоих, незаметно нащупывая ремень, на котором у меня за спиной висел автомат.

Проводник из Хеши попятился.

— Давайте открыто войдем через ворота. Мне не надо прятаться. Я пойду и скажу, что вы здесь.

Надо дать ему очко за храбрость. Он стал сбегать со склона. Я крикнул ему, чтобы он остановился, и потянулся за автоматом.

Но Тон схватил меня за плечо.

— Извини, Клейн. Сейчас я уйти не могу. Когда я тут, совсем рядом. Дай только…

Не договорив, он перелез через кромку кратера. Я попытался ухватить Тона, но было уже поздно.

Я выругался и перевел внимание на проводника, который сейчас уже во всю мчался по склону. Если он доберется до входа, у меня будут неприятности. Я хорошенько прицелился. Автомат дал громкую очередь. Проводник упал, отброшенный пулями еще на несколько ярдов, и больше не двигался.

Я кинулся к кромке кратера, надеясь еще успеть остановить Тона. Солнечный свет ударил мне прямо в очки и ослепил меня. Но вот я увидел Тона. Он не бежал и не шел, а кубарем катился по внутреннему склону к тем цветам, которые, как он надеялся, дадут ему покой.