Михаил Кисличкин - Конкистадор

– Наверное, все дело в том, что у меня две специальности, – честно призналась она нам, когда мы собрались за ужином в кают-компании в день старта. – Я врач и археолог одновременно, можно одной кандидатурой закрыть две позиции. Кроме того, я подхожу по здоровью и возрасту, – добавила военврач. – Мужа и детей у меня нет, – чуть скривилась Катя. – Не успела обзавестись семьей – все время или в экспедициях, или в архивах сижу. Кому еще лететь, как не мне? У нас в науке обычно как – куда ни плюнь, или заслуженный левиафан-пенсионер родом еще с советских времен, из которого песок сыпется, или молодой балбес. И того и другого на Марс посылать чревато. Вот меня и выбрали…

– Ага… Старый профессор в полевых условиях может ласты склеить. Да и не полетит он, у него болячка на болячке и дача с внуками. А молодой дурак все сделает не так, – понял я мысль девушки. – У нас такая же ерунда в микробиологии, знаю не понаслышке. Есть грант от Вьетнама на большие деньги, а послать туда работать некого. Нет молодых и соображающих микробиологов, способных к полевой работе в джунглях и дельте Меконга. Надо всего лишь грамотно собрать и обработать биоматериал для исследования в институте, но кто это сделает? Поувольнялись все молодые и толковые на частные хлеба. Как говориться – не хотите быть учителем или врачом – идите в бизнес. Вот и ушли.

– Именно, – кивнула Катя. – Хотя бы относительно молодой и здоровый кандидат, знающий свое дело настолько, чтобы не бояться, что он все испортит сейчас редкость. Среднего звена в науке практически нет, вывели дустом специалистов. Да и не только в науке. В медицине тоже…

– Может, стоит воздержаться от подобных разговоров, товарищи? – осторожно заметил майор Иванов, прислушивающийся к нашей беседе. – Не при союзниках же, – покосился он на Веррна и Нейку, молча работающих ложками. – И вообще… не надо.

– То есть, дома проблем нет и обсуждать нечего? – агрессивно перебила его Катя. – Будем молчать в тряпочку, по принципу, как бы чего не вышло?

– Ни то, ни другое, – помотал головой майор. – Просто мы собрались здесь не за этим, – потянулся он за кувшином с клюквенным морсом. – Не на кухне в трениках за бутылкой сидим и треплемся, а на борту космического корабля. Критиковать Россию найдется кому и без нас. А наше дело ей послужить и ее прославить. Так думаю. Кстати, насчет твоей специальности археолога… Сможешь отличить древние руины под слоем песка и пыли от естественного ландшафта?

– Должна, – задумчиво нахмурилась девушка. – Нужны детальные снимки, с разных ракурсов. Без подготовки это не так просто. И все равно, нужны пробные раскопки, хотя бы пару шурфов заложить. Стоп…у вас есть конкретная информация, где мы будем работать и что искать? Или это все догадки?

– Никакой точной информации нет, – вздохнул майор. – Откуда? Но Марс – планета загадочная. Очень уж там много интересных объектов. Если командир даст добро, то после официальной части можно будет осмотреться кое-где в частном порядке. Для закрытого доклада.

– Ага, Катя, станешь вторым Говардом Картером, – воодушевился я. – Найдешь своего марсианского Тутанхамона. А насчет снимков, мы Веррна попросим…

– Подробные снимки будут, – слегка улыбнулся слушавший весь разговор альдеянский инженер. – И сканирование поверхности тоже устроим. А дальше – как повезет, всю планету мы частым гребнем не прочешем, у нас малый военный рейдер, а не крейсер дальней разведки. Однако, если на Марсе есть что-то интересное, то шанс это «что-то» найти представится…

Марс во всем своем великолепии появился на главном экране мостика к концу седьмых суток полета, перед началом фазы активного торможения. А еще через восемь часов, когда на корабле настало утро по бортовому времени, его красно-бурый диск занял большую часть пространства на экране моего терминала. Бортовой интеллект Шершня вел прямую трансляцию нашей цели по мере приближения рейдера к красной планете. Оба пилота-альдеянина вместе с космонавтами уже были на мостике, и я поспешил к ним присоединиться. А вскоре там была уже вся наша команда. Этот день мы целиком провели в отсеке управления.

Близкий «Бог Войны» притягивал наши взгляды и леденил кровь. Отрабатывая до конца полетную программу, рейдер не спеша гасил скорость и осторожно пристраивался на орбиту красной планеты, а мы всё смотрели на нее и смотрели, с трудом отвлекаясь даже на перерывы для еды. Мигель в этот день не стал возиться на камбузе, отделавшись кашей и чечевичной похлебкой, однако претензий ему никто не высказал. Ощущение торжественности и величия момента с нашей подачи перешло даже на альдеян. И то сказать – Марс был красив. То рыжий, то красно-серый, то цвета запекшейся крови – диск планеты сиял всеми оттенками красного цвета, над которым переливалась легкая дымка атмосферы, в которой вблизи экватора иногда можно было разглядеть длинные нитевидные облака. Эта дымка могла быть красноватой, голубоватой, белесой, зеленовато-изумрудной, – всякой, в зависимости от нашего положения на орбите и игры солнечных лучей. Зрелище завораживало и настраивало на мистический лад. Что, интересно, мы обнаружим внизу? Только камни и песок, или нет?

– Подтверждаю фиксацию состояния корабля. Шершень на орбите, высота четыреста километров ровно, все маневры завершены, главный двигатель выключен. Бортовое время – девятнадцать двадцать по земному исчислению, – сделал официальную заметку для журнала экспедиции Алькк. А затем, поерзав на кресле, повернул голову ко мне. – Какие будут приказания командир?

– Высаживаемся завтра утром, расчетное время старта посадочного модуля – десять часов, – решился я. – Приказываю всем кроме вахтенных как следует выспаться. Пока крутимся на орбите, изучаем планету и докладываем на Землю о готовности номер один.

– И все же, – работавший со своим виртуальной клавиатурой Веррн, развернулся в кресле ко мне, продолжая отстукивать кончиками пальцев на сенсорной доске по видимым ему одному значкам. – Где именно мы высадимся, командир? За оставшееся время можно изучить район посадки получше.

– Кратер Королева. Желательно где-нибудь на его гребне, если найдется подходящая площадка, – подумав, сказал я. Пожалуй, это цель номер один.

– Хорошее решение, – согласился со мной инженер, сделав пару манипуляций и выведя информацию на свой экран. – Если уж строить первую базу, то лучше там, где много легкодоступной воды. Лучшего места не придумать.

– А далее по обстановке, – подтвердил я. – Еще раз напоминаю, после ужина – всем спать. Завтра предстоит интересный день, и вы мне нужны бодрые и здоровые.

Не знаю как другим, а мне удалось поспать совсем немного. Я долго ворочался на своей узкой койке, в голову постоянно лезли разные мысли. Нет, я не боялся – чего не было, того не было. Но вот некоторую нервозность, мешавшую расслабиться, ощущал. Интересно, как там родители? Им, конечно, рассказали про мое участие в важной государственной программе, а после трансляции нашей посадки на Марс все само собой станет на свои места. Думаю, я их увижу вскоре по возвращению, хотя про свое истинное положение альдеянского уполномоченного придется пока молчать… И как там шеф? Все же ротор для центрифуги я ему так и не привез. Надеюсь, он меня из фирмы еще не уволил. А даже если и уволил – поделом. Блин, почему такая ерунда в голову лезет? Завтра же я буду на Марсе! Так, все…глазки закрыть, расслабиться и баиньки.