Михаил Кисличкин - Конкистадор

Несмотря на бессонную ночь, утром я был в форме. Как и остальные земляне – немного нервничающие, немного бледные, но сосредоточенные и готовые ко всему. На борту рейдера оставались лишь Алькк и Павел, остальным уже не терпелось вниз. Поэтому мы быстро позавтракали, еще раз проверили снаряжение и приборы и в десять ровно, надев скафандры с открытыми забралами на шлемах, без лишней суеты пробрались по узкому шлюзу в пилотируемый Веррном орбитальный модуль для планет с разряженной атмосферой. Выглядел он как натуральная летающая тарелка: сильно сплюснутый диск – юла диаметром метров пятнадцать без всяких аэродинамических плоскостей и выступов, с гравитационной установкой, повыше которой находился отсек жизнеобеспечения, грузовой трюм и пассажирский отсек. Альдеяне раскрасили модуль в белый цвет, нарисовали снаружи на борту большой российский флаг и написали слово «Россия», а так же смонтировали четыре одноразовых простейших ракетных двигателя. Нужны они были лишь для того, чтобы красиво включиться в последних двадцати метрах над марсианской поверхностью, показав наблюдателю мягкую посадку на реактивной тяге. Робот – дрон, отстреленный от модуля перед самойпосадкой должен был снимать ее на свою камеру и транслировать на Шершень, а тот передавать запись на Дивную Лань и в конечном итоге на Землю. А там пусть спорят кому охота, что у нас за техника и как она работает.

Спускались вниз мы спокойно, без перегрузок и болтанки. Все же посадка в марсианской атмосфере из углекислого газа плотностью в один процент от земной – это вам не полет на кукурузнике в грозу. Два часа плавного спуска, и виртуальный экран в пассажирском салоне показал приближающуюся каменистую поверхность. Затем последовал небольшой рывок, когда модуль слегка изменил курс, прицеливаясь на подходящую площадку, легкая вибрация от сработавших двигателей и завершающий толчок, когда опоры коснулись грунта. Незадолго до этого мы уже привели скафандры в автономный режим и проверили связь между членами группы. Поэтому, когда после предупреждающего сигнала атмосфера из пассажирского отсека улетучилась, и давление выровнялось, а створки люка в пассажирском отделении разошлись в стороны, в отсеке на несколько секунд воцарилась тишина. Мы все молча смотрели на кусочек каменистой красно-бурой поверхности, показавшийся в открытом проеме. До поверхности метра два. Лесенка закреплена рядом с люком, установить ее – минутное дело. Итак…

– Итак, господа-товарищи, мы на месте, – прервал тишину товарищ майор. Его голос был бодр, но все же чувствовалось, что он немного нервничает. – Алексей, мы ждем команды.

– Вас снимают, товарищи земляне, – послышался в наушниках веселый голос Веррна, находившегося в кабине пилота. – Связь между Землей и Марсом установлена, трансляция начата. Пора, народ, приехали.

Я оббежал взглядом своих соратников. Кто же станет первым человеком, ступившим на Марс? Товарищ майор, как я подозреваю, госбезопасности? Нет, много чести, он у нас боец невидимого фронта. Пусть им и остается. Я? Тоже нет, у меня здесь другая функция. Кубинец? Опять нет, его присутствие среди нас – это не его заслуга, он тут «турист». Катя? Пожалуй, нет. Она здесь тоже человек случайный, как и все мы. Нейка инопланетянка, а первым на Марсе должен быть землянин. И русский, это будет справедливо и правильно. Поэтому кандидатура одна-единственная, – понял я, после недолгих размышлений. Борис Вербин. В конце концов, он единственный из нас, кто сам начал свою дорогу к звездам и упорно продвигался, идя по ней. Все остальные, включая меня – просто везунчики.

– Борис, приступайте. Приказываю сойти на поверхность и установить флаг России на планете Марс. Приказ ясен?

– Так точно, товарищ, командир, – прерывающимся от волнения голосом доложил космонавт.

Борис неловко, слегка враскорячку расставив ноги, сделал несколько шагов до раскрытого люка, примеряясь к пониженной гравитации. Достал и аккуратно закрепил лесенку, взял зачехленный флаг и начал осторожно спускаться с ним вниз. Я видел, как первый отпечаток человеческой ноги появился на марсианском грунте, когда землянин сделал шаг в сторону от посадочного модуля – четкий, рельефный, утопавшей в тонком слое бурого песка и пыли примерно на сантиметр. Не сговариваясь, мы всей командой подались к люку, наблюдая за космонавтом, расчехляющим российский флаг.

– Мы доехали, Юра, – сказал, наконец, Борис, когда флагшток с усилием вошел в грунт и сделанное из легчайшей, почти невесомой ткани трехцветное знамя расправилось и затрепетало на ветру под белесо-оранжевым, словно выжженным небом. – Остановка первая. Марс, встречай гостей!

«Точнее, нас подвезли», – подумал я. «И знамя успело поменять свой цвет». Но говорить вслух, конечно, ничего не стал. Русские на Марсе оказались первыми, и это правильно и хорошо, результат достигнут. Остальное не столь важно и говорить об этом сейчас не нужно. Да и вообще не нужно…

Сейчас, на вершине кратера Королева скорость ветра достигала шести метров в секунду, что было неудивительно – на красной планете встречались воздушные потоки на порядок сильнее и порою бушевали обширные пылевые бури. Правда, при столь неплотной атмосфере ветер ощущался слабее, чем на Земле. Впрочем, погода для экспедиции царила почти идеальная – температура снаружи всего минус тридцать по Цельсию, видимость хорошая, давление на поверхности – пятьсот девяносто Паскалей.

Вскоре мы все, за исключением пилота, оказались снаружи модуля и пару минут радовались как дети, суетясь вокруг точки посадки и невольно высоко подпрыгивая на каждом шагу. Все вокруг вызывало интерес, мы рассматривали каждый крупный камень и трещину в грунте, возбужденно переговариваясь по общей связи. Это был Марс! Самый настоящий, как он есть – оранжево-бурый, суровый и каменистый, а мы по нему ходили, как ни в чем не бывало, и этот простой факт почему-то не укладывался в голове… Кубинец даже присел, зачем-то набрал в ладони серо-желтый марсианский песок и смотрел, как он медленно просеивается между пальцами в скафандре и тихонько струится вниз… Но вскоре приступ нервного веселья утих и все занялись делом. Товарищ майор, отойдя чуть в сторону, бдил, следя за нами и окрестностями, заодно посматривая в экран установленной на треногу универсальной метеорологической станции, похожий сейчас на инженера-геодезиста с нивелиром. Прибор измерял сразу с десяток параметров, включая радиацию и магнитный фон. Борис тут же начал работу по плану эксперимента, достав из модуля переносной бур и геологический молоточек, начав подготовку площадки для первого микрошурфа, ему помогала Катя, Мигель начал отбирать образцы грунта в специальный контейнер. Я хотел было присоединиться к ним, но отошедшая в сторону Нейка, помахала мне рукой и вызвала по личной связи.