Брендон Сандерсон - Ввысь

Я буду бороться. Я выясню, что на самом деле произошло с отцом. И Железнобокая пожалеет о том, что вынудила меня и к тому, и к другому.

Адмирал Джуди Айванс по прозвищу Железнобокая всегда просматривала записи битв. Обычно она делала это в главном командном пункте, где в центре круглого помещения располагался большой голографический проектор. Ей нравилось стоять посередине, чтобы вокруг светили огни, а остальная часть комнаты тонула во мраке.

Она смотрела, как они сражаются. Cмотрела, как умирают. Заставляла себя слушать переговоры пилотов, все до последнего слова.

Она пыталась вычислить цели врагов по траекториям красных и синих кораблей. Красные — АОН, синие — креллы. Уже много лет она не летала, но когда стояла вот так, в шлемофоне, а вокруг носились корабли, забытые ощущения возвращались. Гул ускорителей, рывок уходящего в крен корабля, треск деструкторов. Пульс битвы.

Иногда она воображала, как забирается в корабль и снова бросается в гущу сражения. И сразу гнала эти глупые мечты прочь. У АОН не так много кораблей, чтобы тратить их на пожилую женщину с замедленной реакцией. Обрывки устных преданий и некоторые старые исторические книги повествовали о великих полководцах, которые с оружием в руках наступали в первых рядах вместе с солдатами. Однако Джуди знала, что она не Юлий Цезарь, — в лучшем случае Нерон.

Тем не менее Джуди Айванс была опасна по-своему.

Она наблюдала за боем в тени медленно падающей верфи. Креллы привели почти шестьдесят кораблей — две трети от максимума, большую силу. Они явно знали: если эта развалина попадет нетронутой в руки АОН, подарок будет роскошный. На огромном корабле-станции оставались сотни подъемных колец.

Теперь же, согласно докладам, можно извлечь не больше десятка, а Джуди потеряла в этой стычке четырнадцать кораблей. В их гибели она винила себя. Она не желала выпускать все силы. Если бы она подняла все резервные корабли и всех пилотов и бросила их в бой, то могла бы заполучить сотни подъемных колец. А она колебалась, беспокоилась, что это ловушка, пока не стало слишком поздно.

Вот чего ей не хватало по сравнению с людьми вроде Цезаря из давних времен. Она должна быть готова на все.

Рикольфр, ее адъютант, подошел с планшетом, полным заметок. Джуди перемотала голограмму, выделив конкретного курсанта. Девушки, которая доставила ей столько неприятностей.

Корабли взрывались, пилоты гибли. Джуди старалась не сопереживать — не могла себе этого позволить. Пока пилотов больше, чем подъемных колец, — а их пока чуть больше — расходным материалом из этих двух ресурсов будет личный состав.

Наконец Джуди сняла шлемофон.

— Она хорошо летает, — сказал Рикольфр.

— Не слишком ли? — спросила Джуди.

Рикольфр пролистал бумаги.

— Последние данные с сенсоров ее шлема. Во время тренировки ничего интересного — почти без аномалий. Но в бою, который вы просматриваете, в сражении у падающей верфи…

Развернув к ней планшет, он показал серию значений, которые буквально зашкаливали.

— В гуще креллов отдел Райтллума в ее мозге небывало активизировался, — пояснил Рикольфр. — Доктор Хэлбет убежден, что это доказательство дефекта, хотя Иглом не столь уверена. Она ссылается на отсутствие доказательств, за исключением одного этого боя.

Джуди хмыкнула, глядя, как корабль трусихи описал петлю и углубился в недра падающей верфи.

— Хэлбет рекомендует немедленно отстранить ее от службы, — отметил Рикольфр. — Но доктор Тиор… ну, с ней, как понимаете, возникнут трудности.

Тиор, которая, к сожалению, возглавляла медчасть «Альты», не верила в дефект. Даже история этого феномена была туманной. Сообщения о дефекте восходили к самому «Непокорному» и бунту на борту флагмана, который привел к крушению флота на Детрите.

Мало кто знал о бунте и еще меньше о том, что его причиной был некий дефект у нескольких членов экипажа. Даже Джуди было не все ясно. Но многие из самых важных и самых заслуженных семей в нижних пещерах вели родословную от мятежников. Эти семьи боролись против признания дефекта и хотели сохранить слухи о нем в тайне. Однако они не видели, что дефект может сотворить с человеком.

А Джуди видела. Собственными глазами.

— Кто на этот раз поддерживает Тиор? — спросила она.

Рикольфр перевернул пару страниц и показал последние письма от именитых членов общества. Первым лежало письмо от главы Национального Собрания Элджернона Уэйта, чей сын Йорген летает в одном звене с трусихой. Йорген не раз высоко отзывался о девушке, поэтому теперь возникли вопросы. Не лучше ли оставить ее в знак истинного искупления Непокорных? Как символ того, что любой, вне зависимости от наследия, может вернуться в общество и служить государству?

«Проклятье, — подумала Джуди, ставя голограмму на паузу, когда трусиха врубила форсаж в отчаянной попытке сбежать. — Какие еще доказательства нужны Элджернону?»

— Приказы, сэр? — спросил Рикольфр.

— Передайте доктору Хэлбету, чтобы он составил опровержение доводам Тиор, а потом посмотрим, нельзя ли убедить доктора Иглом решительно поддержать существование дефекта, особенно у этой девушки. Скажи ей, что, если она сможет укрепить свою позицию, я сочту это личным одолжением.

— Как пожелаете, сэр.

Рикольфр ушел, и Джуди стала досматривать сражение, вспоминая похожий бой много лет назад.

Тиор и прочие могут называть дефект суеверием. Могут говорить, что произошедшее с Охотником просто совпадение. Их там не было.

И Джуди сделает все возможное, чтобы ничего подобного больше не повторилось. Любой ценой.

— Итак, я почти уверена, что она меня не выгонит, — сказала я Ригу, помогая наносить новый герметик на крыло М-Бота.

— Никто лучше тебя не умеет делать выводы по одному только взгляду, — заметил Риг. — В этот раз она тебя не выгнала, но это не значит, что не выгонит в следующий.

— Не выгонит, — повторила я.

— Не выгонит, — флейтой пропела с ближайшего камня Погибель, имитируя модуляции моего голоса.

Риг проделал потрясающую работу со сломанным крылом М-Бота. Мы сообща оторвали погнутый металл и вернули на место годные части. Каким-то образом Риг убедил свое новое начальство позволить ему практиковаться на заводе.

С новыми запчастями мы смогли полностью починить крыло и следующую неделю отдирали старый герметик. Сегодня мы планировали покрыть весь корпус новым слоем. Теперь, когда пошел третий месяц занятий, нам иногда давали увольнительные — сегодня мы тренировались всего полдня.