Брендон Сандерсон - Ввысь

Кобб кивнул на дверь, и мы поспешили прочь из класса. В коридоре со мной поравнялся Артуро.

— Я бы хотел быть больше похожим на тебя, Штопор, — сказал он.

— На меня?

— Ты всегда такая прямолинейная и смелая. Я и правда очень хочу снова подняться в воздух. Очень. Все будет в порядке.

Он словно убеждал сам себя. Каково это — побывать на волосок от смерти? Когда в тебя попали, пока ты без щита? Я попыталась представить обуявшую его панику, дым в кабине, беспомощность…

— Ты смелый, — отозвалась я. — Ты возвращаешься в кабину — это самое важное. Ты не позволил страху одержать верх.

Похоже, услышав эти слова от меня, Артуро непонятно почему приободрился. Что бы он сказал, узнав, насколько мои эмоции далеки от «прямолинейности» и «смелости»?

Мы переоделись в летные комбинезоны и пошли по стартовой площадке к выстроившимся в ряд «Поко». Место корабля Артуро пустовало, но сам он стоял и болтал с Сив из наземной команды. Это была высокая пожилая женщина с короткими седыми волосами.

— Тебе придется взять Ввысь-6, Амфи. — Она указала на корабль. — Твой еще не готов.

Я глянула на ремонтный ангар, откуда по-прежнему торчал нос «Поко».

— В чем задержка? — спросил Артуро.

— Мы починили ускоритель и проверили подъемное кольцо, — пояснила Сив, — но пришлось извлечь воспламенитель щита. До сих пор ждем замену — новая партия должна прийти на следующей неделе. В общем, к тебе приписали Ввысь-6, разве что ты захочешь полетать без щита.

Артуро неохотно двинулся к бывшему кораблю Киммалин. Я пошла дальше к Ввысь-10. Немного сложно думать о нем как о «моем» корабле, когда в пещере ждет М-Бот. Но этот «Поко» служил мне верой и правдой. Хороший истребитель.

Вместо техника, который обычно помогал пристегнуться, с моим шлемом в руках стоял Кобб.

— Сэр?

— Выглядишь ты так, будто денек выдался не из легких, Штопор. Тебе нужно больше времени?

— Нет, сэр.

— Я обязан сообщить о твоем состоянии в медчасть. Может, тебе стоит зайти к ним и побеседовать с одним из новых консультантов Тиор.

Я протянула коробочку с записью, которую позаимствовала из библиотеки. Тайны, которые, как выяснилось, узнавать мне вовсе не хотелось.

— Я в порядке, сэр.

Он пристально посмотрел на меня и взял коробочку. Подал шлем. Я ощупала внутреннюю часть — сенсоры на месте.

— Да, они все еще мониторят твой мозг, — сказал Кобб.

— Они нашли что-нибудь… важное?

Я до сих пор не знала, что и думать по этому поводу, но от мысли, что медики шпионят за моим мозгом, пока я летаю, становилось не по себе.

— Я не вправе рассказывать, курсант. Однако у меня создалось впечатление, что им не терпится начать проверять всех новых курсантов на основании полученных от тебя данных.

— И вы действительно хотите, чтобы я разговаривала с их консультантами? Чтобы они проводили на мне еще больше опытов?

Я поморщилась. И без того хватало проблем, чтобы еще беспокоиться, почему медикам так приглянулся мой мозг.

— Не надо их бояться. Доктор Тиор — хороший человек. — Он засунул коробочку в накладной карман рубашки и что-то вытащил из него — сложенный листок бумаги. — Вот, к примеру.

Я с любопытством развернула листок:

«Разрешение на снятие ограничений с курсанта Спенсы Найтшейд. Привилегии курсанта восстановлены в полной мере. Приказ № 11723».

Подписано адмиралом Джуди Айванс.

— Что?.. Почему?

— После твоего визита в медчасть доктор Тиор получила записку, в которой упоминалось, что ты живешь в пустоши и вынуждена сама добывать себе еду. Доктор подняла огромную шумиху насчет того, что ты разлучена с собственным звеном, и адмирал наконец пошла на уступки. Теперь можешь питаться и ночевать на базе.

Меня накрыло внезапное, почти невыносимое облегчение. О звезды! На глаза навернулись слезы.

Скад, новости, конечно, хорошие, но не вовремя. Мое эмоциональное состояние уже оставляло желать лучшего. Я едва не сорвалась прямо на стартовой площадке.

— Интересно… — выдавила я, — кто отправил доктору Тиор ту записку.

— Трус.

— Кобб, я…

— Ничего не хочу слышать. — Он указал на кабину. — Пристегивайся. Остальные уже готовы.

Он был прав, но я не могла не спросить:

— Кобб? Это… правда? Голозапись Битвы за «Альту»? Отец и правда… это сделал?

Кобб кивнул.

— Я как следует рассмотрел его, пока гонялся за ним. Мы разминулись достаточно близко, чтобы я заглянул прямо в кабину. Это был он, Спенса. Злобное выражение его лица преследует меня до сих пор.

— Но почему, Кобб? Почему он так поступил? Что случилось в небе? Что он увидел?

Кобб не ответил, лишь махнул мне взбираться по трапу. Я натянула шлем и полезла вверх. Он поднялся следом и ждал на обычном месте техника, пока я устроюсь в кабине.

Я снова ощупала шлем со странными сенсорами внутри.

— Они правда думают, что смогут что-то понять по данным моего мозга? — спросила я. — Думают, смогут установить, поступлю ли я так же, как отец?

Кобб схватился за край кабины и наклонился ближе.

— Девочка, ты не в курсе, но ты угодила в самый центр спора, который продолжается уже несколько поколений. По мнению некоторых, твой отец доказал, что трусость передается генетически. Они утверждают, у тебя есть некий… дефект.

Кобб помрачнел и заговорил тише:

— Я считаю, это полная чушь. Не знаю, что случилось с твоим отцом — не знаю, почему мой друг пытался отправить меня на тот свет и почему мне пришлось его сбить. Это преследовало меня всю жизнь, вряд ли я смогу снова летать. Но я ни за что не поверю, что человеку предначертано быть трусом или предателем. Нет, с этим я смириться не могу. И никогда не смирюсь.

Он указал в небо.

— А вот Железнобокая в это верит. Она убеждена, что ты неизбежно кончишь трусом или предателем. Докажи, что она ошибается. Возвращайся в небо и стань образцовым пилотом, настолько, скад побери, совершенным, чтобы ни у кого язык не повернулся сомневаться в тебе.

— А вдруг… они правы? Что, если я трусиха или правда кончу…

— Курсант, отставить глупые вопросы! Пристегнись! Звено ждет!

— Да, сэр! — тут же отозвалась я, пристегиваясь. Когда я поднесла шлем к голове, Кобб удержал мою руку. — Сэр?

Он мгновение помедлил. Оглянулся по сторонам.

— Штопор, бывает, что ты видишь что-нибудь… необычное? В темноте?

— Например?

— Глаза, — тихо ответил он.

Я поежилась, в кабине вдруг резко похолодало.

— Сотни крошечных глаз, которые открываются в окружающей тебя черноте, — добавил он. — Словно внимание целой вселенной неожиданно приковано к тебе и только к тебе.

Вроде М-Бот говорил что-то насчет… глаз?

— Твой отец рассказывал об этом незадолго до происшествия. — Кобба заметно трясло. — Еще он говорил… что слышит звезды.