Сергей Харламов - Возвращение Апостолов [СИ]

Страшная догадка мелькнула в голове Стефа. «Так вот когда будущие поколения получили в наследство свою неизлечимую болезнь», — понял он. И тут же решил: «Они не должны приземлиться». Вслух же проговорил следующие слова:

— Но ведь для цивилизации, никогда не встречавшейся с ядовитым (тем более, искусственно полученным, — Стеф со злостью бросил взгляд на Мильофа) вирусом, одно только приземление на поверхность планеты может означать полное заражение или даже смерть.

— Почти для всех так оно и будет. Нам не дано изменить историю.

Пастор опустил голову.

«Но я то это обязан сделать!» — внутри у Огинса всё переворачивалось. Переведя дух, он отдал приказание.

— Поджечь город! Они не приземлятся, если увидят знак горящей земли.

Стеф пристально посмотрел на духовника. Теперь от этих двоих всего можно было ожидать — даже выстрела в спину.

— Обыскать, — прозвучал второй приказ.

Крейз в одно мгновение оказался возле пастора и ученика. В результате обыска в руках у верзилы появились два бластера. Один он передал Огинсу, отдавая должное установившемуся различию в рангах.

— Держи, командир.

Ни минуты не раздумывая, Крейз положил палец на курок, пронзив темноту и молчаливое постоянство зданий лучом испепеляющего света. Вот загорелись шторы одного дома, потом другого. Одна за одной огненные струны вплетали свой разрозненный напев в создающуюся нарастающую музыку огромного пожара.

Звездолёты приближались.

Дэвид стоял у экрана и видел, как знакомый ему город тонет, полыхая в алом зареве.

— Что у них происходит? — с ужасом воскликнул Баллар.

Во время полёта учёные, по просьбе Дэвида, временно отказались от телепатии.

— Не знаю, — ответил космодесантник. — Свод космических законов запрещает производить посадку вблизи горящей местности. Это может быть сигнал.

— Но у нас не хватит провизии. Мы ведь не рассчитывали на такой поворот событий.

Баллар быстро заходил по контрольной рубке. Двое других учёных молчали, изредка поглядывая на марширующего коллегу.

— А, может, нам стоит зависнуть в наблюдательном режиме, — высказал предположение Файар, приподнимаясь с кресла возле координационного пульта.

— Нет смысла, — ответил Дэвид. — Так висеть можно целую вечность. Нам и теперь не хватит горючего, чтобы вернуться. Да и возвращаться мы попросту не имеем права.

— Что ты предлагаешь? — спросил Дэвида Баллар. Ему, по всей видимости, надоело искать в себе ответ на мучительный вопрос: что делать?

— Мы должны связаться с ними, — твёрдо произнёс космодесантник. — Если город горит, — значит, его подожгли. Не мог же он воспламениться сам по себе. Тем более, перед нашей посадкой. Слишком уж много совпадений.

Дэвид отошёл от экрана.

— Нам нужно переговорное у…

Не договорив, он со всех ног бросился в подсобный отсек. У Дэвида было достаточно времени, чтобы познакомиться и освоиться на звездолёте бельярцев; благодаря этому, пробежав по изогнутым переходам, ни разу не споткнувшись и ни на кого не налетев, ему вскоре удалось найти саквояж. Дрожащими от сильного волнения руками он расстегнул замок, вытащил свою форменную куртку, вытряхнул из карманов всё содержимое, и поразился: голубой шар, подарок апостолов, оставленный им Эджине, был цел и невредим.

— Неужели она вернула его мне? — недоумевал Дэвид.

Он осмотрел талисман справа и слева, заметил лежащую рядом записку.

«Милый Дэвид, я знаю, как тяжело тебе будет в твоих скитаниях по Вселенной, как много опасностей будут тебе угрожать. Я попросила твоего друга, чтобы он не оставлял тебя одного. Каково же было моё удивление, когда после моих слов передо мной появился в точности такой же шар. Любимый, посылаю тебе верного и преданного друга, оставляя себе только что родившегося. Не расстраивайся из-за того, что нам не быть вместе. Будь счастлив. Прощай. Твоя Эджина».

— Прощай, — ответил Дэвид, дотронулся до шара, и тут же послание исчезло.

Дэвид протянул руку, взял ларингофон, подаренный ему Стирном, настроил его на используемую пиратами частоту. Как только значения на шкале прибора совпало с требуемым, из переговорного устройства стали доноситься звуки осыпающейся кровли. Дэвид быстро надел на себя космодесантский комбинезон, бережно уложил за подкладку шар и устройство для вызова машины времени, извлёк из саквояжа, ранее принадлежавшего Крейзу, гигантских размеров лучемёт и зашифрованный план гиперперехода. Захватив всё это с собой, одновременно прильнув ухом к презенту Стирна, Дэвид побежал по затейливым коридорам; остановился, когда перед ним снова появились фигуры взволнованных учёных.

— Ну, что? — воскликнули они в один голос.

— Есть! — с гордостью объявил Дэвид, протягивая Талсару переговорное устройство.

Тот вслушался в шумовые раскаты огненного вихря, потом спросил:

— Но с кем ты наладил связь, Дэвид? Может, этот человек погиб. Ведь кроме бушующего в городе огня, в эфире нет никаких звуков.

— Это волна Стирна. Получается, что он либо мёртв, либо его приёмник сигнала остался в городе и сейчас вокруг него сплошной огненный экран.

— Тогда можно перейти на соседнюю частоту, — предложил Файар, беря прибор из рук Талсара. — Ориентиром будет служить пожар, — добавил он, сразу зафиксировав ещё одно переговорное устройство, и в рубке тотчас появился голос находившегося на Лагуре человека.

— Отступать по правой стороне, иначе окажемся в кольце.

Дэвид без труда узнал голос своего командира, Стефа Огинса. «Вот так встреча», — подумал он и решил: «Мне нужно немедленно спуститься к нему». Вслушиваясь в пробивавшиеся сквозь огненные порывы приказы Стефа, Дэвид заявил учёным, что должен спуститься на поверхность планеты.

— Там мой друг, мой командир, — принялся объяснять он.

— Хорошо, — ответил Баллар. — Мы зависнем над Лагурой, отстрелив капсулу. Но предупреждаю: будь предельно осторожен. Ларингофон мы оставим у себя. Свяжись с нами, как только появится возможность. Мы будем ждать твоего выхода на связь.

Дэвид попрощался и катапультировался при помощи капсулы на поверхность Лагуры. Расчёт оказался точным, и Дэвид, рассматривавший возможность приземления на другом берегу реки, успокоился, увидев прямо перед собой пылающий город.

Вот от него отделились две фигуры, направляясь к мечети. Дэвид пошёл к ним. Ещё издали он почувствовал что-то неуловимо знакомое в движениях обоих. Дэвиду хотелось поскорее добраться до них, даже побежать, но, представив, как это будет выглядеть со стороны, он решил не впадать в детство.

Первым из ночного кошмара вынырнул Стеф Огинс. Вторым, Крейз. Увидев друга, Стеф не смог сдержать волнения: