Олег Мартынов - Тот еще космонавт! [litres]

– Чует моя задница, что-то не так идет. – Брат Никодим вслух начал отсчитывать оставшуюся высоту: – Три тысячи двести, три тысячи сто, три тысячи, две тысячи пятьсот, отстрел.

– Есть отстрел! – Саня незамедлительно выполнил нужные действия, чтобы посадочный модуль, освободившись от тормозных парашютов, вновь ринулся вниз.

– Отход подтверждаю. – Свое словцо успел вставить и Женька.

Не прошло и двух секунд, как толчок известил экипаж о включении четырех посадочных двигателей, они же будут использоваться и для взлета, но на данном этапе снижения вывести их на взлетный режим было нельзя – такова особенность конструкции. После посадки с них снимались сопла с дополнительным, расширительным контуром, и лишь тогда можно было взлетать во всю дурь, не жалея топлива, а пока нужно экономить. Брат Никодим ушел в себя, ничего не слыша и никого не видя, теперь только от его умения зависело многое, в том числе и жизнь экипажа.

– Двадцать пять метров высота.

– Стойки вышли, зеленые горят.

– Пятнадцать метров.

– Десять.

– Восемь, шесть, пять, четыре, три, два, один.

– Есть касание! – доложил Саня.

– Проверить положение модуля. – Брат Никодим командовал отрывисто и кратко.

– Отклонения от вертикали в норме, положение устойчивое…

Увидеть в небольшой иллюминатор и оценить истинное положение модуля оказалось трудновыполнимой задачей, сколько бы Саня ни вглядывался. Работающие на пределе мощности двигатели подняли такую пыльную бурю, что ее могли вполне наблюдать и даже земные астрономы.

– Двигатели на останов, рычаг переведен в положение «малый», ручка нейтрально. – Брат Никодим формально проговаривал команды, экипаж ликовал, они уже знали: Марс покорен!

– Есть останов, давление, температура в норме, перевел на взлетный! – Не стесняясь, Саня радостно выкрикнул положенные квитанции и звонко разразился рукоплесканиями.

– Мастер, я даже не почувствовал касания. Никодим, ты классный летчик и космонавт, на хрена тебе твой монастырь сдался, борозди в свое удовольствие просторы космического океана. – Женька затянул незамысловатую мелодию.

– Глянь сюда, Саня. – Рука командира легла на указатель высоты автоматического блока управления.

– Что не так? Ядрена батона! Ну и чуйка у тебя, командир. – Саня не мог набрать в легкие воздуха.

– Чё там увидели? – Выводить мелодию дальше Женька неожиданно передумал.

– Пятьдесят три метра показывает, представляешь, где бы мы сейчас были? Аж вспотел.

– Как так-то, почему? – Женька не верил своим ушам. – Могли же тупо плюхнуться с такой высоты. Вот это проперло! Конструкторы напутали?

– Задница – вот самый надежный и корректно показывающий прибор, Женька, это тебе на будущее. – Брат Никодим отвязался от привязных ремней.

– Учту, командир, беречь буду как зеницу ока, никому и никогда! – Смех разбирал второго пилота, временно исполняющего обязанности балласта и по совместительству заведующего артустановкой.

– Чем ржать, как конь, лучше осмотрись, пыль вроде улеглась. Как бы гости на радостях в открытый люк нам подарков не накидали. Саня, готовь ровер к спуску. – Напряжение последних минут немного спало, брат Никодим подобрел.

Горланное «Есть!» экипажа затерялось в сводах модуля, они, будто находясь в строю, собравшись с духом, громко отрапортовали своему командиру. Гордость и несказанная радость обуревали их, служить под началом этого незаурядного человека – огромная честь для каждого из них. Впрямую не скажешь ведь, не любит он подобострастия, может и послать, а вместо адреса назначения вставит какое-нибудь словцо, обязательно с религиозным оттенком.

– На выходе проверяем еще раз скафандры, на поверхности долго не околачиваться, сделали регламентные работы и назад, ясно? – Брат Никодим засобирался к шлюзу.

– Так точно! Никодим, а можно я первым ступлю на эту грешную землицу? Это же знак свыше, что сделать первый шаг я должен. Болтался бы сейчас на орбите, вас ждал, а тут такая оказия. Давай и слова торжественные придумаю? – Женька быстренько спрыгнул с верхнего отсека.

– Ради Бога, валяй! – Брату Никодиму было все равно, кто будет первым, а вот Саня в корне с такой постановкой вопроса был не согласен:

– Почему он, командир, разве я не заслужил, меньше сделал? Рифат должен был вместо него садиться.

– Решайте сами, мне по барабану, кто ступит первым, о регламенте лишь бы не забыли.

Женька рванул к выходу. Взлетно-посадочный марсианский модуль «Атмосфера» конструктивно представлял собой трехъярусный моноблок, состоящий из двух служебных отсеков и одного технического. Четыре двигателя с изменяемым вектором тяги, поочередно установленные с опорными стояночными стойками, обрамляли по периметру нижнее массивное отделение, в котором уместили баки с топливом и ровер для перемещения по поверхности Марса. Внешне он напоминал трехосный вездеход с поворотными муфтами на все колеса, сведенными в треугольник, а чтобы не разлетались на ухабах, они были заключены в гусеничные траки из жаропрочной и стойкой к износу резины. При повреждении, если такое случилось бы, ровер был способен передвигаться и без траков, скорость уменьшалась и проходимость существенно страдала, но маневровые свойства превосходили самые смелые ожидания. На испытаниях, на асфальте, двигаясь боком, он показал скорость 38 километров в час, таким образом, установив новый мировой рекорд среди инопланетных роверов. Только где тут асфальт? Не проложили? Ай-яй-яй!

– Саня, я должен первым пройтись по Марсу! – Женька был выше ростом, поэтому и навис над ним грозной фигурой. – Командир, скажи ему.

– С чего ты взял? Как будущему академику по еще невыдуманной отрасли народного хозяйства, тебе надлежит ступать только в одно место. Ты вон как хорошо развил метановую теорию. – Саня решил не сдавать позиций.

– Тем более нужно уступить право эпохального шага ученым мужам и творческой интеллигенции. – Женька терял терпение, готовый пойти на крайние меры в достижении своих околонаучных замыслов.

– Не в этот раз! – выкрикнул с апломбом Саня осипшим от волнения голосом и шагнул наперерез к люку шлюзового отсека.

– Хорошо! – Женька попробовал зайти с фланга. – Давай вместе ступим, по команде, чтобы никому не было обидно?

– Не шутишь? Только я считаю вслух, и держимся за руки, понял?

– Договорились, мы же все-таки не хухры-мухры какие-нибудь, а члены первой российской межпланетной экспедиции. На нас огромная ответственность лежит.

– Вот именно.

Пока друзья бодались, словесно и физически, их командир, уставший от никчемных разборок, закрыл за собой люк. Стравил давление до марсианского и сделал шаг в историю. Простояв неподвижно несколько секунд, обошел вокруг посадочный модуль и размеренно занялся послеполетным обслуживанием двигателей и опорных стоек. Чего время-то терять. Впереди трудовые будни…