Олег Мартынов - Тот еще космонавт! [litres]

– Прощаться не будем, ни к чему. Держи тут, Женька, ухо востро, аппарат береги, нам на нем улетать, жди нас. – Брат Никодим и Саня обняли друга, остающегося для охраны модуля.

Дорога предстояла непредсказуемая и опасная, погрешность при посадке составила около двадцати километров, поэтому до точки расположения объекта в общем получалось примерно 177 километров. Если ничего непредвиденного не произойдет, то в течение одного сола, то есть марсианских суток, космонавты должны были достигнуть назначенного места и успеть желательно до наступления темноты. Марсианский сол равен 24 часам и 40 минутам, наклон оси Марса почти такой же, как у Земли, и лежат они в одной плоскости, поэтому смена дня и ночи абсолютно одинакова. Смена времен года у Марса в два раза дольше из-за удаленности от Солнца.

– Куда ж я денусь, буду ждать, конечно. Берегите себя! – Провожая удаляющийся ровер, Женька продолжал стоять у входа в модуль. Долго наблюдал за желтым марсомобилем, пока тот совсем не исчез за далеким песчаным холмом…

Саня матерился не переставая, доставалось всем: планете с ее губительным климатом, технике, сделанной криворукими бандитами, и даже вскользь упомянул Женьку, помешавшему ему сделать самый главный шаг в жизни. Выбирать путь удавалось порой в последний момент, когда внезапно дорогу преграждали камни с острыми краями или глубокие овраги с обрывистыми склонами. Технику надлежало беречь, да и застрять здесь, на Марсе, было бы глупой затеей, кто потом поможет вытащить, не сбегаешь же в соседнюю деревню за трактором. Наличие лебедок нисколько не добавляло оптимизма, деревьев нет, а трос имеется, красота.

– Саня, тормози! – Брат Никодим, отбивший себе бока на марсианских хайвеях, умоляюще глядел на вставлявшего в речь очередной заковыристый матерщинный оборот Саню. – Уши вянут от твоих изрыганий, можешь написать «Полное собрание сочинений В. И. Ленина», используя лишь нецензурную брань, уверен теперь в этом на сто процентов.

– Видишь ведь, какая дорога. – Саня остановил ровер, проверяя заряд аккумуляторов и работу солнечных батарей. – Солнышко маленькое совсем, думал, будет хуже, но ничего так, греет понемножку сквозь стекло. Меньше половины осталось, пока ходим, подзарядится, даст бог, хватит доехать обратно.

– Километров пятнадцать еще пилить, по моим расчетам. С рассветом подъедем ближе, насколько получится, а там «Краба» в руки и пойдем к дорогим гостям с ответным визитом. Ты, Саня, первым дежуришь. – Брат Никодим предложил тюбик с грибным супом. – Заправься.

– Пить больше хочется. Разбужу через четыре часа, отдыхай, командир.

Марсианская ночь почти не отличалась от земной. Такое же чистое небо, тишина, для полной картины не хватало восходящего месяца Луны. Один раз появились огни, но далеко, почти на горизонте, мгновение – и исчезли по направлению маршрута ровера. Скучно и нудно нести боевую вахту, выйти бы, размяться, проветриться, хотя бы фары протереть, да командир запретил, сиди и охраняй его чуткий сон. Ему что, закрыл забрало скафандра, поджал ноги и дрыхнет как сурок, абсолютно не реагируя на происходящее вокруг, умеет же отключаться, будто в детстве у мамы спит, безмятежно и сладко. Перебираться в отсек за креслами, где и вытянуть ноги приятно, и раздеться полностью для спокойного сна, не решались, враг близко, не хотелось встречать его в одном исподнем, поэтому так и дремали в креслах, скрючившись на отклоненных спинках.

Прошло три часа, как Саня заступил на дежурство. Голова периодически склонялась на грудь. Не спать! Спой какую-нибудь песню или съешь тюбичный шоколад. Только не спи! Освещение приборов и контрольных ламп рисовали на стекле шлема брата Никодима причудливые узоры, сдобренные нечастым ворочанием и умиротворенным похрапыванием. Чтобы как-то себя занять, Саня направлял наружную фару в поисках интересных форм и артефактов, подолгу рассматривая замысловатые фигуры из камней мертвого марсианского пейзажа. Вдоволь наигравшись, он установил световое пятно вперед, овалом выхватив бескрайнюю гладь планеты. Как соль – крупная, морская, но намного темнее, она бликовала под направленным световым пучком внешнего прожектора, за границей которого правила густая, черная, вязкая ночь. Скалы, наевшиеся этой соли-песка, делали попытки выползти, освободиться от навязчивых пут, протягивая острые края-зазубрины к лучу света, подавали сигналы о помощи, отражая габаритные огни ровера, но тщетно, песок навалился на них всей своей массой, коварно заполняя трещины и разломы. Не спать! Саня, как мог, подбадривал себя, всего часик потерпеть и потом смело можно будет провалиться в долгожданную дрему. Не сметь смыкать глаз!

Что это, кошка? Похоже, уснул, а ну по щекам себя, да так, чтобы сопли разлетались в разные стороны, главное – на командира не попасть. В вырванный у ночи светлый овал зашел кот, морда большая такая, хитрая, сам крупный, как поросенок, чернее тьмы. «Где же я тебя видел, котяра? Подожди, вспомнил. Ты же Марс, кот Ольги Павловны, дружбан мой, свидетель наших поцелуев? Спрашивается тогда, чего ты тут забыл? Не-е, я же сплю, вот и снится всякая ерунда. Откуда здесь взяться коту, земному коту, знакомому? Решительно невозможно. Значит, открываем глаза и просыпаемся, вахта еще не закончилась».

Кот сидел не шелохнувшись, пропадать намерений не имел, и вообще его интересовала своя шерсть, которую он начал вылизывать с особой тщательностью. Саня с размаху ударился о панель приборов головой. «Больно-то как, значит, не сплю. Попробую ущипнуть себя за ухо. А-а-а! Членовредительство какое-то, стопудово бодрствую». В это время кот отвлекся от любимого занятия и вальяжно подошел поближе. Неужели мяукает? Пришлось включить наружные микрофоны.

– Неужели тебе нравится смотреть, как я свои яйца облизываю? Вуайерист несчастный. – Кот вытаращил глаза на Саню и продолжил: – Некрасиво же подглядывать, манерам так и не научили? Да я это, Марс! Кстати, тебе привет от Ольги Павловны, велела поклон передать. Чего уставился? Котов говорящих не видел? Ну да, откуда? Запамятовал немного, у тебя же собака, низшее существо, понимает, но молчит. Мы вот, коты, говорим, наверное, уже заметил? Нет, не подумай, постоянно лень нам с вами разговаривать, кормите и ладно. Еще бы яйца лизали, вообще бы цены не было, а так все самим приходится делать. Ох и тяжела же кошачья доля! Саня, не молчи. Ну и рожа у тебя сейчас, ты бы видел! Ну, промямли хоть что-нибудь эпичное! Чтобы понял, общаюсь с адекватным человеком, а то понаберут по объявлению.

– Марс с Земли? – Саня кое-как выдавил из себя слова.

– Вот что ты сейчас сказал, сам-то понял? Марс – с Земли, полная чушь. Ну-ка соберись и давай по новой.