Николай Липницкий - Записки марсианина [publisher: SelfPub]

– Не выпили ещё мой коктейль? – опять появилась за столом девушка. – Скучные вы сегодня какие-то.

Действительно, слова Харма вселили чувство тревоги, и веселиться как-то резко расхотелось. Может, пойти домой? Пораньше спать лягу. Или голофильм посмотрю. Неплохую коллекцию организаторы экспедиции прихватили с собой. Есть, что посмотреть. Да и неплохие ток шоу на местном головидении появились. Интерактивные. Можно принять в них самое живое участие, не выходя из квартиры. И темы интересные. Про новое общество, например. Хотя, если поверить в то, что совсем недавно предположил Харм, то всё это досужая болтовня. За нас уже давно всё решили.

– Грэг! – вывел меня из задумчивости голос Луи. – Может, погуляем сегодня? Что-то не хочется мне опять в пустую комнату возвращаться.

– О чём разговор? – оживился я. – Конечно погуляем!

Мы посидели ещё немного, болтая ни о чём, а потом поднялись и вышли из бара. На стыке нашего и соседнего квартала был разбит неплохой сквер. Довольно уютный, с широкими аллеями, красивыми фонтанами и развесистыми деревьями, он был излюбленным местом прогулок жителей окрестных районов. Там, в самом центре, был музыкальный фонтан с красивыми голограммами, как бы вплетёнными в водяные струи. А ещё там были узенькие дорожки, уводящие в темноту и лавочки, укрытые от посторонних глаз густым кустарником.

Мы, гуляя по скверу, совершенно неожиданно оказались на одной из этих боковых дорожек и, не сговариваясь, уселись в тени пышного куста. Слов не было. Они нам были не нужны. Мы находились на одной волне, и, казалось, даже думали в унисон. Луя посмотрела мне в глаза и улыбнулась. Я притянул её к себе, не встречая сопротивления, и поцеловал. Наверное, это был первый раз, когда я не вспомнил о Мие. Живым – живое, как сказал один мудрец.

К Земле вышли через шесть месяцев и две недели. Правда, две недели ещё ушло на определение наиболее оптимальной орбиты, а потом на стабилизацию вращения корабля, наиболее оптимальную в создавшихся условиях, но, наконец, появилась возможность к практической реализации того, что было намечено. Все собрались у экранов головизоров, на которые с внешних камер в реальном времени транслировалось изображение с внешних камер. Серый шар с голубоватым оттенком, почти во весь экран, медленно вращался перед нами. Это она, наша новая планета.

И работа закипела. Картографирование поверхности, изучение климатических зон и погодных условий, выбор места посадки, ожидание лета или весны. В выборе места посадки наши специалисты не имели права на ошибку. Ошибка могла стоить нам жизни. Наконец, определились. Тем временем генетики стали потихоньку расконсервировать хранилище генофонда и создавать первые образцы фауны. Начали с насекомых и некоторых видов птиц. Все эти работы заняли чуть более двух месяцев и, наконец, были выполнены. На протяжении всего этого времени постоянно вёлся мониторинг, и зонды показали, что наличие кислорода в атмосфере увеличилось, но ещё недостаточно для того, чтобы можно было находиться на Земле без дыхательных масок. Пора было приступать к следующему этапу освоения планеты. И этот этап требовал непосредственной работы на поверхности планеты. Всё, что можно было сделать дистанционно, уже было сделано.

Специальный спускаемый модуль стартовал с Луны и через восемь часов совершил посадку в намеченной точке. Для посадки была выбрана долина среди гор. Именно она должна стать отправной точкой расселения человечества. Ведь в такой закрытой от внешнего мира зоне можно было быстрее добиться желаемых результатов. И сразу нам стало не до шуток. Сила тяготения оказалось очень высокой. Непривычные к такой гравитации, мы старались больше сидеть, а ещё лучше – лежать. Однако, все прекрасно понимали, что нашу работу за нас никто не сделает, поэтому через силу, всё-таки, заставляли себя трудиться. Из графика выбились моментально.

Надо отдать должное Харму: он не давил на нас и не требовал работать на износ. Но и на самотёк дела он не отпустил. Сумел как-то, где словом, где личным примером, так нас мотивировать, что мы сами старались выполнить как можно больший объём с необходимым качеством. Пока шли инженерные работы, мы с Ялчем, руководителем направления микробиологии, решили осмотреться. Серое небо, бурая почва под ногами, непривычно неагрессивное солнце и необычно слабый ветер. Пока, конечно, безжизненная планета, но мне она уже начинает нравиться. Правда, сила тяжести, всё-таки, великовата. Мы присели на выступ опоры модуля и смотрели вдаль. Вот он, наш новый мир!

Ребята из строительного отдела принялись разворачивать огромный тепличный комплекс, занимающий двести гектаров земли. Небо закрыли специальные оргалитовые экраны, пропускающие солнечный свет, но задерживающие радиацию, так, что, вскоре, можно было обойтись без неудобных и тяжёлых скафандров. Тем более, что в местных условиях они вообще казались неподъёмными. Передвигаться стало гораздо легче. Дальше, уже, наша работа. Биологи принялось за дело. Стали высаживать в грунт специально модифицированные быстрорастущие растения, дающие увеличенный запас кислорода, а почву между грядками обложили шмуном. Группе Ялча, всё же, удалось добиться того, чтобы этот мох мог адаптироваться к жизни на открытых пространствах и, даже, увеличить скорость его роста.

Тридцать дней мы работали не покладая рук, с трепетом обрабатывая каждый листочек, каждую травиночку и, наконец, смогли выйти из модуля без дыхательных масок. Вместе с тем, были произведены вылазки за пределы закрытой территории, и были высажены тестовые посадки растений в незащищённый грунт в разных местах долины. Микроклимат в пределах теплиц был приведён к необходимой кондиции. Мы радовались, словно малые дети. Теперь настала очередь следующего этапа. Через специальные клапаны, специально охлаждённый, тепличный воздух стал стравливаться в атмосферу долины. По расчётам, в долине, словно в чаше, должна накапливаться пригодная для дыхания атмосфера, а уже потом, когда достигнет необходимых объёмов, она перевалит через горы и пойдёт распространяться дальше.

Через пять дней из теплицы были выпущены первые птицы. Почему Ласт притащил именно ворону и пару голубей, для меня осталось загадкой. Скорее всего, это были особи, первыми попавшиеся под руку. Слишком сильным был мандраж, охвативший нас. Мы изменяли планету. Такого до нас ещё не делал никто. Боясь ошибиться, первым отправили в полёт большого, иссиня чёрного, ворона. Через приборы наблюдения мы смотрели, как птица сделала первый тяжёлый полёт над кровлей теплицы и вернулась назад с недовольным карканьем. Не понравилось. Да и по полёту было видно, что плотность атмосферы ещё слаба.