Алексей Гравицкий - Земля – Паладос [litres]

Ругнувшись, священник опустился на корточки и поднял фонарь. Луч света метнулся вперед, разрезая темноту, и в то же мгновение навстречу рванулось нечто живое и стремительное. Исаак отшатнулся. Мелькнуло оскаленное лицо белобрысого подростка… дурацкая шапочка…

– Призрак!

Кажется, мыслью в голове это пронеслось немного раньше, чем успел выкрикнуть спут. Исаак развернулся, дернул спусковую скобу. Мальчишка отвильнул от выстрела, и оба пролетели друг мимо друга.

– Священник, – донеслось из темноты с усмешкой.

Исаак двинулся на голос. Шаг, другой, третий… пока из темноты не проступила бледная физиономия. Призрак не прятался, просто стоял и ждал. На лице паренька, которого когда-то звали Грон, проступила неприятная ухмылка.

– Зачем ты пришел сюда, инквизитор? Зачем мешаешь?

– Да я и не мешаю вовсе, – ответил Исаак.

– Ты лжешь, священник. Я знаю, зачем такие, как ты, приходят к таким, как я. Хочешь остановить меня?

– Мы просто выход ищем.

Мальчик рассмеялся. Диковато, не по-человечески.

– Ложь. Ты пришел остановить меня, инквизитор. Но этого не будет.

Юношеская фигурка внезапно пришла в движение, рванулась вперед с нечеловеческой скоростью. Исаак понял, что не успевает выстрелить. А потом словно щелкнули выключателем… В какую-то долю секунды всё внутри перестроилось, перешло на рефлексы, которых у рыжего священника-следователя никогда не наблюдалось и взяться которым было неоткуда. Но удивиться он не успел.

Фонарь грохнулся на землю, пронесся кувыркающимся лучом по стенам и потолку, звякнул о камни и потух. Рука сама собой дернулась в другую сторону и вместо того, чтобы вскинуть ружье и выстрелить, ударила прикладом в живот паренька. Юноша изогнулся, вывернулся и вцепился в приклад.

Хватка у парнишки была совсем не детская. Призрак потянул ружье на себя. Исаак стиснул сильнее, почувствовал, как на лбу, на шее вздуваются от натуги жилы, как перед глазами пульсирует что-то кроваво-красное.

– Имя?! – прорычал священник, хотя и сам не понимал, почему спросил теперь об этом.

Хватка чуть ослабла.

– Что ты делаешь, Исаак? – вскрикнул где-то далеко, словно в другой реальности, спут.

– Имя! – повторил Исаак с нажимом.

– Азуру, – прошипел Призрак и выпустил ружье.

От неожиданности рыжий следователь чуть отлетел назад, стараясь удержаться на ногах. Пока ловил равновесие, юноша возник прямо перед носом. Тонкая, почти детская рука ударила с немыслимой силой, и Исаак всё же грянулся на пол, потеряв устойчивость.

Но тело снова повиновалось каким-то невероятным, чужим рефлексам. Едва коснувшись пола, Исаак резво откатился в сторону. Рядом пронеслось тело Призрака. Мелькнуло искореженное злостью лицо.

Мальчишка навалился сверху. При всей своей тонкости и хрупкости весил он невероятно много. Призрак, насосавшись энергии, набирает в весе, становится сильнее, всплыло из подсознания. Откуда он это знает? Или это не его память?

Лицо паренька приблизилось к его шее, шапочка съехала с белобрысой головы. Мальчишка обнажил белоснежные зубы, словно волчонок, готовый вцепиться в глотку. В глазах его полыхала ненависть.

– Что ж вы такие злые? – прорычал рыжий, напрягся и отшвырнул от себя противника, но тот снова навалился, не дав подняться.

– Мы не злые. Мы просто хотим обратно. Копим энергию.

– Убивая?

– Иначе нельзя. Нам надо открыть портал… Вы не понимаете… Вы никогда не понимали.

Исаак напрягся до предела, чувствуя, что если сейчас не выберется из-под парнишки, то тот переборет его. Изо всех сил пихнул вперед. Призрак отлетел, рухнул на спину. Голова юноши сильно ударилась о камень. Тело изогнулось. Лицо исказилось в неестественной гримасе.

Рыжий не стал дожидаться продолжения. Одним рывком поднялся на ноги. Вскинул ружье и нажал спуск. Выстрел угодил прямиком в грудь. Тело мальчика дернулось и застыло.

– Одуреть можно, – пробормотал Исаак. – Я и не знал, что так умею.

Он сделал несколько шагов, наклонился, поднял фонарь. Дурацкий светильник включился только с третьего раза. В луче света стало отчетливо видно, что мальчишка мертв. Помощник Мастера Элиота Грон лежал на полу подземного коридора с развороченной грудью. Из жуткой раны на груди и проломленного о камень черепа неестественно тонкими струйками сочилась кровь. Вместе с ней в землю впитывалось тусклое голубоватое свечение.

– Держи его! – невпопад крикнул Антрацит, подбегая ближе.

– Я убил Призрака, – ошарашенно произнес Исаак и сел на землю.

– Ты убил носителя, – суетился рядом спут, – а Призрак уходит!

Словно подтверждая его слова, голубое свечение потухло, растворившись в камнях.

– Ушел, – грустно закончил Антрацит и, обреченно вздохнув, уселся рядом со священником. – А я не знал, что ты можешь так драться.

Исаак запустил руку в сумку, выудил бутылку и сделал хороший глоток, протянул Антрациту.

– На, держи. Нервы успокаивает.

На этот раз спут спорить не стал. Более того, выпил скорее охотно.

– Видимо, это тоже генетические изменения, – подытожил он, возвращая бутыль.

– Любовь к алкоголю? – не понял рыжий.

– Нет, – покачал головой Антрацит. – Возможности твоего тела. Я читал, что священники Церкви Света еще в детстве подвергаются генным изменениям. В частности, голосовой модификации. Именно поэтому Призрак не смеет тебе противиться. Вот только зачем ты выспрашивал его имя? Теперь между вами связь…

– Не знаю, – пожал плечами Исаак.

– Наверное, тоже гены, – предположил спут.

– Да какие еще гены?

– Как какие, те самые, что подверглись тщательной обработке. Церковь Света проводит всех своих братьев через процесс генетической модификации. Ты что, хочешь сказать, что не знал о своих возможностях?

– Нет, – искренне ответил Исаак.

– Ты серьезно этого не знал? И как ловить Призрака тоже? Я думал, что у тебя просто нет практики, но теория…

Исаак покачал головой:

– Ни практики, ни теории. Всё, что мне сказали: приложить амулет ко лбу носителя…

– Но ты же этого не сделал!

– А как я тебе это сделаю? – возмутился священник. – Ты вообще видел, что здесь было? Какой, к чертям свинячьим, амулет? Я думал, он меня в клочья разорвет.

– Тогда понятно, почему ты его отпустил, – вздохнул спут.

– Честно говоря, это меня сейчас волнует в последнюю очередь. Главное, что я еще жив, – Исаак покосился на синекожего. – Ну и ты тоже.

Он поднялся, споро упрятал бутылку в сумку. Ремень лег на плечо. Пошарив в темноте, Исаак нащупал и поднял ружье.

От осознания случившегося и сказанного голова шла кругом. Они, значит, его еще и под себя заточили. Хороша Церковь: сплошная ложь, замалчивание, игры да интриги!