Алексей Гравицкий - Земля – Паладос [litres]

– Вот как? – священник-администратор поднял пистолет. – Ладно, ты был один такой, теперь прощай.

Палец Джона лег на спуск. Пистолет взорвался сгустком плазмы. Но сгусток этот не вырвался из ствола, а прилетел откуда-то сбоку, увеча не только оружие главного администратора, но и сжимающие его пальцы.

Джон взвыл и схватился за покалеченную руку. Пораженный Исаак повернулся в сторону, откуда пришла поддержка. Там стоял Габриель.

– Прав, брат Джон, – произнес священник-следователь, приближаясь. – Прав, как никогда. Он действительно «был такой один». Теперь нас двое.

– Если я отображу всё это в подобающей форме и предоставлю главе спутов-регистраторов, я сам имею шансы стать главой регистраторов… – пробормотал обалдевший от происходящего Антрацит, – но ведь никто не поверит.

Габриель молча поравнялся с Исааком.

– Спасибо, – буркнул рыжий.

– Кто-то говорил, что в Церковь Света ни ногой, – напомнил Габриель.

– Я человек настроения, – парировал Исаак. – Как всегда, в последний момент передумал.

– Свинья ты, – беззлобно ответил следователь. – Он тебя убивать собрался, ты с ним откровенничаешь. Я тебя спасаю, ты мне врешь.

– Больше не буду, – усмехнулся Исаак.

Габриель подошел к подвывающему Джону, схватил его за ворот, с силой пихнул в сторону дальнего зала. Священник-администратор повалился на пол. Немалый вес брата Джона пришелся на изувеченную руку. Он подскочил и снова заорал от боли.

– Антрацит, – позвал Габриель. – У тебя час в запасе. Найдешь то, что вам нужно?

– Если здесь есть интересующая нас информация, то возможны два варианта: либо…

– Да или нет? – оборвал словесный понос Габриель.

– Постараюсь, – уложился в одно слово спут.

– Тебе повезло, – подмигнул священник-следователь рыжему. – У тебя удивительный спут. Он умеет быть лаконичным.

– Он еще и медитировать по пьяни умеет, – похвалился Браун. – А ты куда?

Габриель подхватил рукой за шкирку священника-администратора, довольно грубо помогая тому подняться.

– Пойду с ним пообщаюсь. Мне тоже нужна кое-какая информация. У вас час.

Главного священника-администратора земного отделения Церкви Света хватило ненадолго. Поначалу брат Джон пытался хранить стойкость и непоколебимость перед лицом опасности, грозно смотрел на своего похитителя, теперь уже бывшего священника-следователя Габриеля, пытался вразумить заблудшего собрата, цитировал отрывки из священных томов, взывал к вере, требовал покаяться. Но всё это на Габриеля не действовало, и священник-администратор волей-неволей начал читать про себя молитвы.

Сорок восьмая статья здесь была налицо, на все сто пятьдесят процентов, причем с отягчающими последствиями. Габриель ничего не слушал, сыпал угрозами, а вскоре от слов перешел к делу, и Джону стало не до молитв. Он стиснул зубы и приготовился к пытке.

Делать больно Габриель умел, Церковь сама научила его этому. По мере того как раненое тело Джона пронизывали всё новые вспышки боли, стойкость его улетучивалась, сходила на нет. Наконец боль и страх вырвались наружу, священник-администратор не выдержал и завыл.

– Не скули, брат-администратор, – бросил Габриель, садясь на стул возле лежащего на мраморном полу пленника. – Ты же служитель Церкви Света, защитник человечества. Разве так ведут себя настоящие герои галактики?

– Ты сошел с ума, ты… ты спятил, – просипел сквозь зубы администратор. – Ты знаешь, что с тобой теперь будет? Совет тебе этого не простит.

– А разве совет не приговорил меня раньше? Разве не по приказу совета меня пытались отравить? Разве не по его приказу меня обстреливали на подлете к Земле?

– С чего ты взял?

– Я умею складывать два и два, брат Джон. И если за этим стоит не совет, то остаешься лично ты.

Священник-следователь снова поднялся, нависая над администратором.

– Я ни в чем не виноват, – вскрикнул Джон.

– Значит, не ты приказал отравить меня? Странно, почему-то у меня сложилось иное впечатление. Помнишь наш последний разговор? Впервые после Нью-Детройта я выхожу с тобой на связь, а тебя волнует, кажется, только мое местонахождение. И практически тут же, как я рассказываю, где нахожусь, меня пытаются отравить. Что это?

– Совпадение, – просипел Джон.

Габриель удовлетворенно кивнул.

– Хорошо, – неожиданно мягко согласился он. – Совпадение.

И тут же посуровел:

– А то, что происходило между тобой и Исааком в соседнем зале полчаса назад, – тоже совпадение?

– Это совсем другое… Исаак заслужил наказание. Он вызвал гнев всей Церкви Света, он недостоин. Он пьет, прелюбодействует, пятнает рясу сквернословием. Он проник в информаторий, не имея допуска, более того, привел сюда спута-шпиона…

– За это теперь убивают?

– Не за это, – Джон с трудом приподнялся и сел на полу. – Не за это. Ты знаешь, что произошло на Паладосе? Он отпустил Призрака! Что ты скажешь о священнике-следователе, по собственной воле отпускающем на свободу Призрака?

– А разве мы их больше не отпускаем? – невинно поинтересовался Габриель.

– Конечно нет! – взвился Джон, но в голосе прозвучала фальшь.

– Значит, мои труды не напрасны, – мрачно ухмыльнулся Габриель. – Как и смерть моего спута.

Он отступил от сидящего на полу администратора и принялся прохаживаться туда-сюда. Говорил при этом спокойно, будто вел светскую беседу:

– Его звали 100 градусов по Цельсию. Он умел казаться невыносимым, но, в сущности, был отличным парнем. Он спас меня там, на Нью-Детройте. Не раздумывая, отдал свою жизнь за мою, чтобы я закончил дело и поймал Призрака.

Габриель резко остановился и снова развернулся к Джону.

– Где пойманные Призраки?!

– Мы уничтожили их. Всех, – проговорил расслабившийся было священник-администратор.

– Всех? Хорошо, – кивнул Габриель. – Тогда объясни мне, Джон, что это?

И указал на стеллаж, что высился за спиной сидящего на полу священника-администратора. Джон повернул голову, поднял взгляд. На полках за его спиной ровными рядами стояли металлические кубы, украшенные символами и изящными линиями. Каждый из них как две капли воды походил на тот куб, что Габриель обнаружил у начальника тюрьмы на Нью-Детройте, или на тот, что нашел мальчик Грон на паладосийской дробилке.

Джон сглотнул, повернулся к Габриелю и снова сглотнул. В лицо ему глядел ствол плазменного ружья.

– Отвечай, брат Джон, что это и почему я нашел один из них у Призрака?

Грохнул выстрел. Сгусток плазмы врезался в пол в сантиметре от священника-администратора. Джон дернулся.

– Больше промахов не будет, – предупредил Габриель. – Ну?

Администратор молчал. Третий сгусток плазмы ударил в колено священника. Боль пронзила тело, и брат Джон заорал, крик его разнесся эхом по залу, убежал вдаль по анфиладе.