К.К Лопухов - Ещё один маленький шаг

2 остаться не перекрёстке — отсылка к дзеновской притче, что стоя на перекрёстке мы имеем возможность выбрать любую из отходящих от него дорог. Но выбрав любую из дорог, мы отсекаем возможность выбрать остальные и тем ограничиваем свободу. Учителя дзен по этому поводу говорят, что надо остаться на перекрёстке и тем сохранить свободу.

3 первая космическая скорость — скорость, при которой тело (космический корабль, например) облетает планету по кругу и не падает. Зависит от массы планеты и расстояния до неё. Для Земли на высотах 100 — 500 км — чуть меньше 8 км/сек., для Луны вблизи поверхности — чуть больше 1,5 км/сек.

4 Мне кажется, вы сгущаете… — конечно сгущает, причём существенно. Зашвырнуть к Земле тушу, которая при падении даст пару мегатонн пока невозможно технически. Да и не надо.

5 за тридевять Земель — расстояние от Земли до Луны составляет 27 земных диаметра. Именно поэтому некоторые исследователи считают что сказочное Тридесятое царство находится где-то за орбитой Луны.

Глава 7: Взлёт, секретность и разгильдяйство, полётные будни

Лётное поле космодрома Восточный, 5 утра 13 июля 2116 года

Всё уже проверено, заправлено и заряжено. Последние два дня взмыленные техники проверяли и перепроверяли все узлы, системы, баки и прочее и прочее. А вчера начальник бригады обслуживания, роль которого по случаю отправки Первой пионерской космической экспедиции взял на себя лично начальник аэродромной службы Восточного полковник Можайский, вместе с Владом проверяли правильность всех операций по журналу обслуживания: Влад зачитывал инструкцию и перечень груза по пунктам, а Можайский проверял исполнение по журналу и делал соответствующую отметку. Не то, чтобы кто-то кому-то не доверял, всё уже было проверено и перепроверено по три раза, но, положено! Потому и исполнено.

И вот наконец экипаж в скафандрах выстроился на лётном поле напротив своего корабля. Чуть вдали маячат немногочисленные допущенные к старту журналисты. Можайский докладывает Ник Никычу о готовности корабля, Влад — о готовности экипажа. Начальник экспедиции говорит короткое напутствие:

— Ну что, ребята, вижу все вы готовы, корабль у вас отличный. Желаю вам успешного полёта, интересных открытий и счастливого возвращения на Землю! Экипажу, занять места!

Ребята направляются к кораблю, Ник Никыч идет к автобусу, который увезёт его в пусковую диспетчерскую. По дороге его перехватывает та самая стриженная бобриком дамочка из Child Rights Protect:

— Скажите честно, что вы чувствуете, отправляя детей в столь дальнее и опасное путешествие?

— Честно? Я им завидую! Им всего по четырнадцать лет, а они уже летят с реальной научной миссией на Луну. Причём у двоих этот полёт уже не первый! Когда мне было столько же лет, это было ещё невозможно, но сегодня мы можем дать нашим детям возможность уже с такого возраста участвовать в реальной работе в космосе. Это действительно великое достижение нашей науки и нашей педагогики.

— И вы даже не понимаете, как калечите детей, их психику, забиваете их креативность…

— В чём, по вашему мнению должна состоять эта самая креативность?

Журналистка начала сыпать общими словами о развитии творческих способностей, о самовыражении, но Ник Никыч её перебил:

— А конкретно? Например, Влад хорошо рисует, Аскар играет на гитаре и поёт в КСП. И даже брал там призы за свои песни. Люся с восьми лет занимается на станции юннатов и вывела собственный сорт цветов. Сорт рекомендован к интродукции и сейчас его активно размножают, а в Москве эти цветы уже можно встретить на клумбах. Я могу рассказать подобное о каждом из членов экипажа. Неужели это вы не считаете это развитием творческих способностей и самовыражением? А то, что эти дети в процессе подготовки экспедиции выдвинули такие предложения по программе и методикам работы, которые наши академические институты сочли возможным включить в программу экспедиции, это не креативность разве?

— Понимаете, это всё… — напыщенным тоном начала дамочка, но Ник Никыч её оборвал:

— Извините, но я сейчас должен быть на своём посту.

С этими словами он запрыгнул в автобус, который увёз его в сторону командного центра, по традиции называемого бункером. А журналистов очень настойчиво препроводили на смотровую площадку.

Кабина корабля Ла-20-ЛП[1], чуть позже

Юные космонавты не в первый раз сидели в этой кабине. И даже в конкретно этой. В процессе подготовки они изучили свой корабль досконально. Конечно, основная нагрузка легла на пилотов, но в подготовке к старту участвуют все. Начинает всё перекличка экипажа и проверка связи, как внутри кабины, так и с центром управления, потом начинается долгий и нудный процесс запуска всех систем, проверки показателей и прочая и прочая:

— Компьютер? — читает по инструкции Влад.

— Загружен, — откликается Джон.

— Модуль контроля жизнеобеспеспечения?

— Загружен, функционирует.

— Давление в кабине?

— 90 килопаскалей, зафиксировано, — это уже Люся, ответственная за жизнеобеспечение.

— Кислород?

— 20 процентов по датчику.

— Углекислый газ?

— 60 процентов от предельного, норма…

…наконец долгая и утомительная проверка и запуск всех систем корабля подходит к концу и звучит доклад:

— Проверка всех систем проведена, корабль к полёту готов!

— Стыковку с носителем разрешаю! — отзывается Ник Никыч.

Тяжёлый аэродромный тягач подхватывает “лапоть”, который всего-то раза в полтора больше среднего городского автобуса, и тащит его к огромному гиперзвуковому самолёту-разгонщику, который должен вывести лунный корабль на траекторию, лежащую в плоскости орбиты Луны, поднять его на шестьдесят километров над Землёй и разогнать до скорости в три километра в секунду. В старину это делали ракеты-носители, но сейчас перешли на гиперзвуковые разгонщики. Топлива при этом тратится в разы меньше, да и сам разгонщик далеко не одноразовый.

Домкрат приподнимает “лапоть” и экипаж ощущает короткий толчок: захваты надёжно зафиксировали корабль под брюхом гиперзвукового носителя.

Звучит запрос и разрешение на стыковку с подвесными баками. Это топливо, с помощью которого “лапоть” поднимется из верхних слоёв атмосферы на низкую орбиту. В далёком XX веке, на американских Шаттлах, чьё название стало таким же международным, как и русское “спутник”, такой бак заметно превосходил по массе и объёму сам корабль, но в веке XXII разработаны новые, чрезвычайно эффективные виды топлива и два бака висят под брюхом “лаптя” как две элегантные торпеды. И снова проверки, проверки:

— Бак один, топливо?

— Заполнение 85 процентов, 110 процентов необходимого.

— Окислитель?…