К.К Лопухов - Ещё один маленький шаг

Москва, гостиница Интурист, 21 июля, ближе к полуночи

Мисс Дамп, Репортёр, а по совместительству и главный редактор сетевого издания Child Rights Protect возвращалась из бара в свой номер. Конечно, её издание не входило в первую десятку, да и в первую тысячу, что уж греха таить, но и чёртов Барух загнул! Тоже мне, бложик, который сам себя не окупает! А она гордилась тем, что у неё на сайте нет вообще никакой рекламы! Зато спонсоры никогда не скупятся с грантами… Нет, скупятся, конечно, но всё равно, поток заказов… в смысле, грантов, идёт стабильный, а уж после того, как ей удалось оседлать русскую тему…

Поток радостных мыслей был прерван вежливым мужчиной в хорошем костюме, который преградил ей дорогу:

— Мисс Дамп?

— Чем обязана? — не слишком трезвая феминистка пробежала глазами по фигуре молодого человека и её взгляд стал заинтересованным.

— Иван Иванов, старший оперуполномоченный КГБ СССР, — представился встречный.

— О! Вы сейчас попытаетесь запихнуть меня в свои застенки и пыткой выбивать из меня мои источники. Учтите, сделать это тихо не выйдет! Я буду кричать!

Она же журналистка, она правозащитница, она гражданка США, в конце концов! Мисс Дамп казалось, что это даёт ей абсолютный иммунитет от всего. Но вот опера её выступление почему-то не впечатлило.

— Ну что вы, я просто предлагаю вам выбор из двух вариантов. Плохой и очень плохой.

— Ну, давайте начнём с плохого…

Стакан виски и щепотка кокса, употреблённые только что, кружили голову и она казалась самой себе кошкой, которая играет сейчас с серым мышонком.

— Лучше с очень плохого, — с насмешкой сказал Иванов. — Я сейчас спокойно уйду, а через пятнадцать минут к вам в номер войдут два милиционера в сопровождении генерального консула США и предъявят вам ордер на арест. На основании запроса на экстрадицию, выписанного ФБР.

Дамп рассмеялась:

— С какой стати?

— Вы конечно, дура и истеричка, мисс Дамп, — спокойно ответил Иванов, — но даже вам должно быть понятно, что после вашей, откровенно грязной и бездарной провокации против Джона Баруха, вас выпотрошат, причём показательно.

— Вы хоть представляете, какие люди заинтересованы в этом деле и какие они дали мне гарантии?

— Кстати, есть и третий вариант. Вас просто пристрелят, ещё сегодня вечером. Именно ваши заказчики.

— Не знаю, как у вас, а у нас принято платить за работу, мистер Иванов!

— Как скажете, мисс Дамп, как скажете, — с усмешкой ответил Иванов и, обойдя журналистку не спеша направился к лифтам.

Она, с выражением крайнего торжества на лице повернулась и продолжила путь. За спиной открылись и закрылись двери лифта. Боковым зрением она увидела горничную, которая катила перед собой тележку. “Не заказать ли ещё виски в номер?”, — подумала мисс Дамп и повернулась к прислуге, чтобы сделать заказ. Горничная поднимала руку и в руке у неё был пистолет с глушителем. Раздался тихий хлопок и горничную крутануло, она выронила пистолет, другой рукой хватаясь за плечо. Мисс Дамп с воплем отпрыгнула назад. Подняв глаза она увидела как Иванов опускает руку с пистолетом. Он послал ей воздушный поцелуй и направился к лифтам.

— Мистер Иванов! Стойте! — завизжала журналистка и бросилась к нему, стоптав по ходу свою неудавшуюся убийцу.

Кратер Страбон, кабина корабля Ла-20-ЛП, 22 июля, вечер по корабельному времени

Запуск реактора оказался процедурой скучной, но очень долгой и утомительной. Задействованы были все, кроме дежурного пилота, пожалуй, но и ему досталось. Сначала надо было подать питание на реактор. Для этого сняли полностью заряженный аккумулятор с базового лагеря, подвезли его к магистрали, соединяющей “Федерацию” с реактором (оставаясь на безопасном расстоянии от самого атомного котла) и Света какое-то время колдовала с шинами питания. То-есть Света, взявшая на себя обязанности главного электрика, большей частью командовала, а гайки крутили Джон с Леной, как самые технически подкованные. А крутить гайки в скафандре, даже современном, это то ещё удовольствие. Потом Джон что-то колдовал с компьютером самого реактора и под конец выдал заключение, что таки да, работает. Дальше в дело вступила Лена, как самый большой спец по удалённому управлению. Но тут выяснилось, что современные пульты не могут работать с оборудованием полувековой давности и управлять краном, осуществляющим загрузку-выгрузку элементов реактора придётся отдавая команды с клавиатуры: “Стрелу влево, двадцать градусов. Крюк вниз, три метра. Захват открыть…”, и так далее. Лена заявила, что стучать по клаве в скафандровых перчатках это мазохизм и отправилась на корабль. Пока она шлюзовалась, Джон лихорадочно организовывал передачу сигнала с камер реактора на корабль…

Дальше всё прошло более-менее гладко: академик Цукерман действительно знал этот реактор как свои пять пальцев, Лена под его руководством работала чётко, а сам реактор проектировали с умом, в расчёте на то, что обслуживать его придётся в крайне экстремальных условиях. В результате уже через пару часов управляющие стержни были приподняты и реактор дал первый ток… для зарядки аккумулятора. Теперь Свете предстояло отключать этот самый аккумулятор и восстанавливать шины питания, идущие на базу… Короче, к ужину как раз управились.

Джон и обе биологини рвались вотпрямщаз запустить все сервера базы и… но командир был непреклонен: Отдыхать! И правда, пока шла работа, усталости не чувствовалось, но как только все сели ужинать, тут же поняли: на сегодня хватит. И всё же Джону, по настоянию Светы и Люси, пришлось… да-да! Заблокировать контур управления климатом на “Федерации”!

— Он не работает уже пол века, — пояснила Люся. — тамошняя экосистема приспособилась к суточным колебаниям температуры и если мы сейчас включим климат-контроль, она может нарушиться. А нам нужно посмотреть, что там есть на сейчас.

А во время сеанса связи пришло наконец долгожданное известие: в архивах наконец нашли засекреченные материалы последней экспедиции на “Федерацию”. Но тут, надо сказать, ничего принципиально нового юные космонавты не узнали: да, сведения из записей Ковалёва подтвердились полностью, да нашли видеозапись пляски неземных огней вокруг базы.

— Что думает об этом Академия? — Влад очень серьёзно спросил это у присутствовавшего на сеансе связи Цукермана. Тот в ответ пожал плечами:

— Комиссия по лженауке в панике, остальные в задумчивости. То, что мы отрицали последние двести лет, вдруг оказалось зафиксировано так, что ни на какую подделку не спишешь. Пока никто не знает что с этим делать.

— Не любите вы эту комиссию, — констатировал Ник Никыч.

— Когда-то они были полезны, но сейчас Комиссия окончательно выродилась в клуб неудачников, пытающихся доказать про всё, что этого не может быть.