Орсон Кард - Эндер Виггин [компиляция]

И сейчас, продолжая баламутить общество в поддержку Эндера, именно Демосфен фактически наносил Эндеру наибольший вред. В глазах всех тех, кто опасался влияния Демосфена, — то есть для всего мира за границами Америки — Эндер был не героем, а монстром. Вернуть его домой, чтобы он возглавил ястребов Америки в неоимпериалистическом угаре? Позволить ему стать американским Александром Македонским, Чингисханом, Адольфом Гитлером, завоевывающим мир или заставляющим весь мир объединиться против него в жестокой войне?

По счастью, Эндер отнюдь не жаждал становиться завоевателем. А потому потеря шанса на попытку им стать нисколько его не задевала.

Тем не менее ему хотелось бы получить шанс объяснить Демосфену кое-что.

Хотя… Вряд ли этот человек согласился бы остаться в комнате с героем-убийцей один на один.

Мэйзер никогда не обсуждал с Эндером сам процесс, но о Граффе они говорили.

— Хайрам Графф — законченный бюрократ, — однажды сказал Мэйзер. — Он всегда продумывает на десять ходов дальше остальных. Притом не важно, какую должность он занимает. В своих целях, чтобы обеспечить интересы — как он их понимает — человечества, он способен использовать кого угодно. И не важно, выше они его, или ниже, или вообще незнакомцы, с которыми он никогда не встречался.

— Рад, что Графф использует свои способности во благо.

— Не знаю, во благо ли, — заметил Мэйзер. — Он использует их в целях, которые считает благими. Но не уверен, насколько он хорош в том, чтобы знать — что есть благо.

— На занятиях по философии мы, по-моему, все же сошлись на том, что благо, «хорошо» — бесконечно рекурсивный термин: все определения в конечном счете сводятся к нему же. «Хорошо» хорошо потому, что оно лучше плохого… хотя, в сущности, причина, по которой лучше быть хорошим, чем плохим, зависит от того, как определить это самое «хорошо»… Ну и так далее.

— Надо же, чему современный флот учит своих адмиралов.

— Вы тоже адмирал, и посмотрите — кем стали вы.

— Наставником дерзкого пацаненка, спасшего человечество, но ничего не делающего руками.

— Иногда мне хочется быть дерзким, — признался Эндер. — Я об этом мечтаю — о том, чтобы восстать против власти. Но даже когда я настроен на это совсем решительно, я все равно не могу избавиться от ответственности. Люди на меня полагаются, вот что меня контролирует и удерживает.

— Значит, у тебя нет никаких амбиций, только долг? — спросил Мэйзер.

— У меня и долга-то сейчас нет. Поэтому я завидую полковнику… мистеру Граффу. Всем этим планам. Целям. Задаюсь вопросом: что он планирует для меня?

— Ты так уверен, что он что-то планирует? Планирует для тебя, я имею в виду?

— Может, и нет, — ответил Эндер. — Он потратил уйму усилий на то, чтобы заточить этот инструмент. Но теперь, когда инструмент никогда больше не потребуется, мистер Графф, пожалуй, может отложить меня в сторону и никогда обо мне не вспоминать. Пусть ржавеет.

— Может, и так, — сказал Мэйзер. — Такую возможность не следует отбрасывать. Графф, он… он совсем не сахар.

— Если только ему не нужно быть приятным.

— Если только ему не нужно казаться таким, — уточнил Мэйзер. — В его духе нацепить такую маску и обставить все так, чтобы ты сам захотел сделать то, что он от тебя хочет.

— Он так заполучил вас сюда, чтобы вы меня обучали?

— О да, — со вздохом сказал Мэйзер.

— А сейчас? — спросил Эндер. — Полетите домой? Я знаю, у вас есть семья.

— Праправнуки. И прапраправнуки. Жена уже умерла, а последний ребенок из тех, что еще жив, по словам внуков, уже в маразме. Они не слишком на то напирают, потому что смирились с тем, что их отец или дядя прожил долгую жизнь и теперь глубокий старик. Но я-то как могу с этим смириться? Я никого из них не знаю.

— Чествованию героя по возвращении не окупить потерянных пятидесяти лет, да?

— Чествованию героя… — пробормотал Мэйзер. — Да ты хоть знаешь, что значат эти слова? Они еще не решили, судить ли меня вместе с Граффом. И думаю, вполне могут и засудить.

— Значит, если вас обвинят вместе с Граффом, вас с ним и оправдают, — сказал Эндер.

— Оправдают? — уныло откликнулся Мэйзер. — Нас не посадят в тюрьму, ничего подобного. Но нам объявят выговор. Внесут запись в личное дело. Граффа, по всей видимости, лишат звания. Тех, кто инициировал это судилище, никак нельзя выставить дураками. Они просто обязаны оказаться правыми.

Эндер вздохнул:

— Значит, вас обоих накажут за их гордость. А Графф может поплатиться и карьерой.

Мэйзер рассмеялся:

— Да ладно, это не так страшно. В моем деле была куча выговоров, еще до того, как я побил жукеров во время Второго нашествия. Мой карьерный путь просто выстлан этими выговорами и замечаниями. А Графф? Вооруженные силы никогда не были для него карьерой . Это лишь средство получить влияние и власть, которые нужны для воплощения его планов. Сейчас это средство утратило актуальность, поэтому он не прочь вылететь из рядов.

Эндер кивнул и хихикнул:

— Готов спорить, так оно и есть! Наверное, Графф планирует все это как-то использовать. Те люди, которым для чего-то нужно, чтобы он вылетел… он воспользуется той виной, которую они чувствуют, в своих настоящих целях. Получит от них утешительный приз, который окажется его действительной целью.

— Ну, вряд ли они смогут наградить его медалью за то же, за что судили на трибунале, — сказал Мэйзер.

— Они отдадут ему его проект по колонизации? — спросил Эндер.

— Не знаю, не знаю — совсем не уверен, что чувство вины простирается настолько далеко, — ответил Мэйзер. — Переоборудование и переоснащение флота в колонизаторские корабли обойдется в миллиарды, и притом нет никакой гарантии, что на Земле вообще сыщутся добровольцы, согласные покинуть планету навсегда. Не говоря уже об экипажах кораблей.

— С этим огромным флотом и его экипажами все равно надо что-то делать. Корабли должны куда-нибудь лететь. А те солдаты Межзвездного флота, которые выжили на завоеванных планетах? Думаю, Графф получит свои колонии — он не станет возвращать корабли домой, он отправит им на подмогу новых колонистов.

— Вижу, ты неплохо отточил аргументацию Граффа.

— Вы тоже, — сказал Эндер. — Держу пари, вы и сами полетите с ними.

— Я? Я слишком стар, чтобы быть колонистом.

— Вы станете пилотом, — объяснил Эндер. — Пилотом колонизаторского корабля. И снова улетите. Ведь вы уже проделали это однажды — почему не повторить еще раз? Субсветовая скорость, она выведет корабль к одной из бывших планет жукеров.

— Может быть.

— После того как вы всех потеряли, чего вам еще бояться? — спросил Эндер. — Кроме того, вы верите в то, что делает Графф. Это же всегда было у него в планах, ведь так? Распространить человечество, вывести его за пределы Солнечной системы, чтобы мы не оставались в заложниках судьбы одной-единственной планеты. Разлететься по звездным системам как можно дальше, чтобы мы стали неубиваемы как вид. Великий проект Граффа. Вы тоже считаете, что он стоит усилий.