Орсон Кард - Эндер Виггин [компиляция]

— Тогда я понятия не имею, что ты сделала.

— Я изменила нашу жизнь, — сказала мать. — Подарила нам будущее.

Алессандра застыла на месте и про себя помолилась. Она давным-давно оставила надежду на то, что когда-либо на ее молитвы ответят, но решила: каждая неотвеченная молитва будет добавлена в «жалобный» список, если встреча с Богом все-таки состоится.

— Какое будущее, мам?

Мать буквально распирало от волнения.

— Мы станем колонистами!

Алессандра облегченно вздохнула. В школе она все узнала о проекте «Расселение». Теперь, когда жукеров уничтожили, возникла идея колонизировать все их бывшие планеты, чтобы судьба человечества не сходилась клином на Земле. Но требования к колонистам были весьма суровыми. Не было ни единого шанса на то, что столь неуравновешенный, безответственный («нет, прошу прощения, я хотела сказать „наивный и не от мира сего“») человек, как мама, будет принят в колонисты.

— Надо же, мам, это чудесно.

— По твоему голосу это не слышно.

— Заявления рассматриваются довольно долго. А с чего им брать нас в колонисты? Что мы такого умеем?

— Алессандра, ты такая пессимистка! Будешь пренебрегать новым — у тебя не будет будущего.

Мать принялась порхать вокруг нее в танце, размахивая перед ней листом бумаги:

— Дорогая Алессандра, я подала заявления несколько месяцев назад. А сегодня получила ответ, что нас приняли!

— И все это время ты ничего мне не сказала?

— Я умею хранить секреты, — ответила мать. — У меня множество тайн. Но в этом никакой тайны нет, эта бумага говорит, что мы совершим перелет в новый мир и в том новом мире мы не будем маргиналами, излишком народонаселения! Там мы будем нужны, а все твои таланты и все твое очарование будут отмечены, тобой будут восхищаться.

Таланты, очарование… В колледже, похоже, их никто не замечал. Там она была еще одной неуклюжей девушкой, сплошные руки-ноги, которая сидела на задних рядах, выполняла задания и не нарушала спокойствия. Только мама считала Алессандру каким-то выдающимся, волшебным созданием.

— Мам, можно мне прочитать? — спросила Алессандра.

— Ты что, сомневаешься в моих словах? — удивилась мать, удаляясь от нее в танце с письмом в руке.

Алессандре было слишком жарко, и она слишком устала для таких игр. Поэтому не стала и пытаться ее догнать.

— Разумеется, сомневаюсь.

— Ты сегодня совсем не в настроении, Алессандра!

— Даже если так. Это ужасная идея. Тебе следовало спросить моего мнения. Ты хоть знаешь, на что похожа жизнь колонистов? Целыми днями потеть в поле, как фермеры.

— Не глупи, для таких работ у них есть машины, — сказала мать.

— И еще окончательно неизвестно, годны ли в пищу растения. Когда жукеры в первый раз напали на Землю, они просто уничтожили всю растительность в той части Китая, где приземлились. У них не было намерений есть то, что там росло. Мы не знаем, можно ли выращивать наши растения на их планетах. Колония может просто-напросто погибнуть.

— Выжившие в сражениях с жукерами уже разрешат все проблемы к тому времени, как мы туда доберемся.

— Мам, — терпеливо сказала Алессандра, — я не хочу лететь.

— Это только потому, что какие-то скучные люди в твоей школе убедили тебя, что ты якобы обычный ребенок. Но это не так. Ты волшебное создание. Ты должна убраться из этого мира пыли и нищеты, чтобы найти землю, которая будет покрыта зеленью и полна первобытной силы. Мы станем жить в пещерах мертвых великанов и собирать урожаи на полях, которые некогда принадлежали им! А прохладными вечерами, когда сладкий зеленый ветер будет колыхать твою юбку, ты станешь танцевать с юношами, очарованными твоей красотой и грацией!

— И где мы отыщем таких юношей?

— Вот увидишь, — сказала мать. И запела: — Вот увидишь — вот увидишь! Милый, видный юноша подарит тебе свое сердце.

Наконец бумага затрепетала в воздухе достаточно близко. Алессандра выхватила ее из рук матери. Прочла, в то время как мать порхала рядом, улыбаясь своей улыбкой феи. Все было взаправду. Дорабелла Тоскано (двадцать девять лет) и ее дочь Алессандра Тоскано (четырнадцать лет) приняты в Колонию 1.

— Очевидно, они не проводили никакой психологической проверки, — заметила Алессандра.

— Ты пытаешься сделать мне больно, но все бесполезно. Мать знает, что для тебя лучше. Ты не повторишь моих ошибок.

— Нет, но я заплачу́ за них.

— Подумай сама, моя дорогая умница, моя изящная, добрая и щедрая девочка с надутыми губками, подумай вот о чем: что ждет тебя здесь, в итальянском городке Монополи, в квартирке на нефешенебельном конце виа Луиджи Инделли?

— У виа Луиджи Инделли нет фешенебельного конца.

— Вот видишь, ты сама все прекрасно понимаешь!

— Мам, я не мечтаю о том, чтобы выйти за принца и умчаться с ним в закат.

— И это хорошо, моя дорогая, потому что принцев нет. Есть только мужчины и животные, которые делают вид, что они мужчины. За одного из таких, последних, я и вышла, но он хотя бы одарил тебя генами, благодаря которым у тебя такие изумительные скулы, такая сногсшибательная улыбка. У твоего отца были очень хорошие зубы.

— Вот только жаль, что при этом он был лишь безмозглым байкером.

— Дорогая, в том не было его вины.

— Мама, по дорогам ездят машины. Если не лезть к ним под колеса, они обычно тебя не давят.

— По счастью, в отличие от твоего отца, я — гений, а потому в тебе течет кровь фей.

— Надо же, не думала, что феи так сильно потеют, — заметила Алессандра, убирая с лица матери влажную прядь волос. — Мам, в колонии мы не справимся. Пожалуйста, не надо.

— Перелет займет сорок лет: я пошла к соседям и посмотрела в Сети.

— Хотя бы на этот раз ты их об этом попросила?

— Разумеется, пришлось — теперь они закрывают окна. Они были в восторге, что мы станем колонистами.

— Вот в этом не сомневаюсь.

— Но для нас, по волшебству, это займет лишь два года.

— Из-за релятивистских эффектов перелета на субсветовой скорости.

— Моя дочка — просто гений! Но даже эти два года мы сможем провести во сне, так что мы даже не постареем.

— Почти.

— Словно наши тела проспали неделю, а проснемся мы через сорок лет.

— И все, кого мы знали на Земле, будут на сорок лет старше.

— Или мертвы, — пропела мать. — Включая мою омерзительную ведьму-мать, которая отреклась от меня, когда я вышла за любимого человека. И которая поэтому никогда не заполучит мою драгоценную доченьку.

Мелодия этой песенки всегда звучала весело. Алессандра ни разу в жизни не встречалась со своей бабушкой. Однако сейчас ей пришло в голову, что бабушка, в принципе, могла бы спасти ее от полета в колонию.

— Мама, я не полечу.

— Ты очень молода и потому полетишь туда же, куда и я, тра-ла-ла.