Сэм Хьюз - Эд

— Хроносеть погибает, Сэм, — говорит Эд, отчего я подпрыгиваю на месте. Я и не понял, что он до сих пор здесь.

В Эдинбурге есть машина, слоевой сонар, который каждые пять секунд посылает импульс в один из слоев, где c примерно в миллиард раз превышает нашу скорость света, а затем измеряет время, за которое сигнал отражается от волнового фронта. На специальном сайте можно наблюдать за посекундным обратным отсчетом и даже прослушивать отдельные пинги. Эти пинги уже стали предметом культа, как часы Судного дня [9] Часы Судного дня — проект журнала «Бюллетень ученых-атомщиков», представляющий собой изображение часов с минутной и часовой стрелкой, которое периодически публикуется на обложке журнала с 1947 года. Время, оставшееся до полуночи, обозначает напряженность международной обстановки и близость к ядерной войне, которую символизирует полночь — ( прим. пер .) . И с каждым днем они становятся немного быстрее. С того момента, как было обнародовано существование энерговируса, время между пингами сократилось вдвое. Но людей пугает другое. Самое страшное — это отсутствие позитивных новостей насчет Хроносети, которая уже больше года стабильно отстает от графика. Самое страшное — это вслушиваться в шаги приближающегося энерговируса, думая о том, что когда Человечество, наконец, возьмется за ум, будет уже слишком поздно.

Впрочем, до этого момента лично мне страшно не было, потому что я знаю , кто такой Эд — самый умный человек из всех, о ком мне доводилось слышать — и уверен, что он справится. И вот теперь, когда он говорит что-то в духе «Хроносеть погибает», мой мир резко пошатнулся. — Погибает?

— Энергия — вот в чем загвоздка. Количество энергии, которая потребуется, чтобы перебросить такую гигантскую массу в такое далекое прошлое, на порядки превосходит все, что мы можем выработать на сегодняшний день — даже с учетом ядерных взрывов. Но пока я не придумаю источник энергии, мы не сможем спроектировать спутники, а пока мы не спроектируем спутники, нельзя ни строить ракеты-носители, ни планировать запуски.

— Ты же всегда находишь решение.

— Я знаю, что всегда нахожу решение. Раньше каждый раз, когда я что-то разрабатывал и оказывался в тупике, ответы как будто уже были у меня в голове. Меня осеняло, стоило мне немного на них сосредоточиться. Раньше все было просто. Но теперь ответы исчезли. Я столкнулся с этой проблемой меньше, чем через десять минут после того, как предложил построить Хроносеть, и вот уже прошло четыре с половиной года, а у меня до сих пор нет ни малейшего представления, как к ней подступиться. Решения нет ни у кого из нашей команды, а ведь со мной работают люди поразительного ума. Но вот какое дело: кое у кого ответ все-таки есть.

— Чтобы разогнать метеорит до такой скорости…

— Именно. Нам нужен их источник энергии. Мне плевать, на что тебе придется ради этого пойти. Когда они атакуют кольцо — а я уверен, что так и будет — у тебя, скорее всего, появится шанс войти с ними в контакт. Когда это произойдет, сообщи мне, и мы подключим к этому каналу связи Тайро. Его способностей должно быть достаточно, чтобы расшифровать их язык и начать переговоры. Как только сообщишь им о нашей безоговорочной капитуляции, выясни, чего они хотят и дай им желаемое, чего бы это ни стоило. Понял?

— На все сто, хотя если бы я знал, во что меня втягивают, то не стал бы садиться на место пилота после того, как Маркус получил кольцо.

— Решение было за тобой. Просто постарайся выжать из него максимум. Итак… если верить моим приборам, ты сейчас в точке сбора, верно?

— Похоже на то, — отвечаю я, когда резкий спад торможения вытряхивает меня из кресла, моментально прижав к страховочным ремням. Затем, когда робот зависает в воздухе, а точнее, безвоздушном пространстве, слабая гравитация планеты берет верх и тянет меня вниз, к далекой Земле. Зеленые крестики, обозначающие других роботов, облепили меня, как мухи; некоторых из них я вижу довольно хорошо, хотя другие находятс яна расстоянии в несколько километров — слишком далеко, чтобы их можно было разглядеть. На моем экране светится большая голубая метка, обозначающая точку сбора. — Ты сейчас где?

— В передвижном командном пункте в грузовых доках Джексонвилла. Это порт на восточном побережье Флориды. Хотя «передвижной командный пункт» — это всего лишь высокопарное название, за которым скрываюсь только я со своим ноутбуком, телефоном и беспроводным соединением с командой реагирования ККО. Мы только что закончили сборку первой червоточины.

— Ух, быстро же вы.

— Дай мне еще несколько минут, чтобы вывести ее за пределы атмосферы, и мы начнем собирать твою.

— Хорошо. Маркус, ты все еще здесь?

— Да, я знаю, что делать, — отвечает он. Слегка шевельнувшись, робот очень осторожно снимает с пальца красное кольцо. Затем он располагает его прямо перед собой так, чтобы горловина была ориентирована слева направо. Я молюсь, чтобы Маркус не уронил обруч. Мы, скорее всего, смогли бы его поймать, но на это бы ушло драгоценное время.

Проходят секунды.

И затем я слышу, как Эд кричит окружающим его людям: «Отилично! Дамы и господа, мы переходим ко второй фазе! Это зеленое кольцо — миниатюрная червоточина! Мы собираемся соединить его с другим кольцом, которое в данный момент находится в холодном вакууме! Если вы не пилот робота и не хотите, чтобы вас затянуло в дальний космос, не подходите к кольцу ближе, чем на пятьдесят метров! Для тех, кто пилотирует роботов, радиус составляет десять метров, но будьте осторожны ! Все готовы?»

В ответ раздается хор одобрительных возгласов, к которому радостно присоединяюсь и я, пытаясь тем временем выудить из кармана пульт дистанционного управления.

— Хорошо! Активируем червоточины!

Я нажимаю кнопку, запуская красную червоточину. В тысяче миль от меня Эд нажатием кнопки включает зеленую. Где-то в одном из таинственных параллельных слоев нашей реальности червоточины соединяются, и прямо передо мной из кольца вырывается поток флоридской атмосферы, который слегка искрится на Солнце по мере того, как конденсируется и замерзает содержащийся в ней водяной пар. Проходит несколько секунд. А затем вжжжуухх — и из червоточины начинает стремительно расти толстая серо/черно/синяя труба, похожая на бесконечную пластилиновую колбаску, по толщине почти не уступающую диаметру кольца. Она удлиняется со скоростью около двадцати или тридцати миль в час и растет влево от меня, где пара роботов уже ухватили ее конец и размеренно тянут в сторону, сгибая в огромный круг.

В тот момент, когда Эд объяснял свой план на том самом сверхскоростном совещании, мое удивление должна была вызвать вовсе не новость о том, что у него имеется универсальный конструктор. Его прошлые творения, собранные из самых обычных материалов вроде металлолома, дерева или стекла, потребовали бы для своего создания, если говорить начистоту, целых складов узкоспециализированного оборудования. Я никогда не уделял этому вопросу серьезного внимания и просто предполагал, что бесспорные чудеса, которые он творил с материей, объяснялись, как и все прочее, гигантскими масштабами его интеллекта, хотя в ретроспективе мне следовало бы проявить большее любопытство.