Сэм Хьюз - Эд

Впрочем, у него, надо полагать, были свои причины избегать в разговоре со мной явных упоминаний УК. Как и многие из его творений, универсальный конструктор принадлежал к числу устройств, которые становятся опасными, даже если просто рассказать другим людям об их существовании .

Но даже имея на руках этого инженерного бога из машины, мы бы, очевидно, все равно не смогли построить пару гигантских червоточин, не решив еще две проблемы: где взять целую уйму (хотя и не больше, чем уже имелось в нашем распоряжении) электроэнергии и…

— Слушай, Эд. У меня так и не дошли руки, чтобы тебя спросить. Из чего именно ты строишь эту червоточину? Где ты берешь сырье?

— Мой первый УК был вообще-то довольно небольшим — для наших целей он не годился. И поэтому, пока я сам занимался сборкой зеленой червоточины по моей старой программе, Тайро по моей просьбе запрограммировал его более масштабную версию — большую черную штуковину с загрузочным лотком, которая сейчас находится прямо здесь в порту. Мы выбрали этот порт, потому что здесь легко найти все необходимые исходные материалы: металл, пластик, воду для получения водорода и кислорода, медь, кремний. По сути применение можно найти чему угодно… Роботы разбирают здесь все на части и закидывают их в лоток настолько быстро, насколько это возможно. Честно говоря, по-другому им за конструктором не угнаться. Затем отформатированный на выходе материал направляется в зеленую червоточину и попадает к тебе.

— Ты считаешь, мы успеем закончить в срок?

— Однозначно, — отвечает Эд. — Еще и время останется, чтобы, как минимум выпить чашку кофе. Самое сложное — это оборона уже готовой червоточины.

— Ты правда думаешь, что на нее нападут?

— В любую минуту.

Я отключаю связь и погружаюсь в тревожное ожидание, вслушиваясь в глухое рокотание растущей рядом со мной червоточины и жужжание роботов, патрулирующих окрестности.

Мне в голову приходит одна мысль.

— Маркус, а каким образом я слышу звук растущей червоточины и жужжание роботов, если мы находимся в дальнем космосе?

— А. Это новый тактический модуль. Он берет данные, поступающие на вход твоих сенсоров и преобразует их в объемные стереоэффекты. В боевой ситуации звуковые ориентиры крайне важны, но броня робота по сути звуконепроницаема, и даже с учетом внешних микрофонов полезность реальных звуков в бою имеет свои пределы — особенно если речь идет о космосе. Но с этим модулем ты можем слышать приближение разных объектов — даже если это сверхзвуковые самолеты и ракеты, и даже в космосе. Алгоритм модуля довольно прост и не отличается суперинтеллектом; о его реакции на некоторые ситуации остается только гадать, но он знает, что нужно выдать «бабах», когда что-то взрывается, и «вжухх», когда что-то со свистом проносится мимо тебя на огромной скорости. Правда, Коалиция надеется сделать из него нечто по-настоящему сложное — нечто, что позволит обученному пилоту практически вести бой на слух. Или, по крайней мере, дополнить обычные показания приборов, сигналы тревоги и тому подобное.

— Похоже, что работает он довольно неплохо.

— Да, если не считать визга; имей в виду, что иногда он визжит.

Минуты идут и идут. Немного погодя я достаю клавиатуру и мышь, прихваченные из подвала Эда — кажется, что с тех пор прошла целая вечность. Я подключаю их ко все еще действующим портам в подлокотниках моего кресла и прошу Маркуса временно передать мне управление роботом. МНОГО времени прошло с тех пор, как я летал на нем в последний раз, но я удивлен тем, как быстро вернулись мои рефлексы — я замечаю, что не могу вспомнить комбинации клавиш, отвечающие за конкретные маневры, но через несколько секунд моментально нажимаю их на автомате.

Я слышу слабый, но нарастющий писк, от которого у меня едва не останавливается сердце, но затем понимаю, что это всего лишь передний конец червоточины, свернутой в кольцо. Пилоты, упраляющие остальными роботами — в которых на данный момент нет ни одного челоека — обмениваются инструкциями с Эдом, и из красной червоточины появляется второй конец кольца, после чего портал закрывается. После очередного обмена четыре робота подтягивают концы друг к другу и аккуратно их соединяют.

На моем экране появляются новые пометки, добавленные какой-то неведомой силой — вероятно, Тайро: полупрозрачный красный цилиндр, обозначающий предполагаемую траекторию астероида и темно-синее кольцо, очерчивающее границы червоточины, слишком тонкой, чтобы ее дальний край можно было увидеть невооруженным взглядом. Кольцо с запасом вмещает в себя астероид, который где-то далеко внизу тоненькой иголкой обрушивается на Индию в основании цилиндра.

Сверху, куда я сейчас аккуратно веду своего робота, червоточина выглядит как голубой изгиб на фоне космического пространства — или на фоне самой Земли, если смотреть под нужным углом. На секунду мне удается насладиться этим потрясающим видом, после чего две большиt червоточины соединяются друг с другом, и Земля исчезает из вида, сменившись пустым пространством.

Я осторожно провожу своего робота сквозь кольцо — этот портал двухсторонний и потому гораздо безопаснее старой хлеборезки. Оказавшись на дальней стороне, я оборачиваюсь и вижу противоположную сторону планеты.

Эта червоточина не находится в точке, диаметрально противоположной месту удара по Индии, поскольку в этом нет никакой необходимости. Она расположена на низкой высоте над Северной Америкой. Вид отсюда, надо признать, открывается просто потрясающий.

Проходит минута или две, и я, облетев край второй червоточины, снова прохожу через кольцо и оказываюсь на дальней стороне первой, практически там же, где и находился изначально.

— Работает, — передаю я по радио Эду, зная, что несколько людей наверняка засвидетельствовали ему то же самое еще до меня.

— Супер, — отвечает он.

Обратный отсчет пересекает отметку в пять минут, а я тем временем размышляю о том, какую форму примет атаку на червоточину. Космический бой сложно просчитать на чисто теоретической основе. Что сработает в космосе? Допустим, они знают, с чем имеют дело и выберут вариант, наиболее эффективный против нашей обороны. Любой из роботов имеет защиту от глушения и электромагнитных помех — и может удаленно принимать зашифрованные команды на тысяче различных частот, поэтому удаленный перехват контроля невозможен. Эффективность атомных бомбы в космосе невелика. Ракеты в вакууме могут ускоряться практически без ограничений, но уступают рельсотронным снарядам, если как следует прицелиться. А что можно противопоставить рельсотрону?

Хоть что-нибудь?

— Эд, а… — начинаю было я, но меня прерывает исключительно громкий и неприятный звук — тысяча одновременных, но слегка различимых на слух, чудовищных воплей, прожигающих скрупулезно выстроенные диагональные траектории в техмерном аудиопространстве кабины. Взглянув на радар, я замечаю быстро затухающие оранжево-красные следы, сопровождавшие каждый из них — быстро затухающие после того, как пронеслись через окружающее пространство на скорости в шесть девятых с . Тряска и внезапный набор ускорения сигнализируют о том, что Маркус снова взял управления роботом на себя. Радиоэфир наводняют голоса других пилотов — в основном их ругань. Я слышу, как оружие приводится в боевую готовность — смесь реальных звуков, передающихся через броню на руках и ногах моего робота, и имитации, основанной на зафиксированных изменениях в энергетической сигнатуре остальных. — Рельсотронные снаряды, — кричит кто-то. — Это были рельсотронные снаряды, с огромной энергией.