Бернар Вербер - Звездная бабочка [litres]

Какое-то мгновение люди колебались. Однако из 143 881 пассажира руки так никто и не поднял.

– В таком случае мы следуем дальше намеченным курсом, и надеюсь, что все недовольные будут обращаться ко мне, прежде чем затевать революцию.

Слова попросил Адриен Вейсс.

– Перед смертью Габриель сказал, что надо бы найти способ, как давать выход своей энергии без всяких революций. Он как в воду глядел.

Биопсихолог говорил бесстрастно, хотя место и случай были не самые подходящие:

– По моему личному убеждению, Сатина взбунтовалась оттого, что ей очень хотелось внести беспорядок в наш порядок, выпустить наружу инстинкт смерти и разрушения. И таким образом дать выход своей энергии. Разрушительные инстинкты действительно живут внутри нас, тут ничего не скажешь. Поэтому я предлагаю назначить день… Карнавала. То есть праздник, когда мы весь день напролет будем играть в войну, взрывать петарды, шуметь и валять дурака. Целый день разрешается творить черт знает что, при условии, конечно, что это не будет противоречить закону неприкосновенности личности. Никаких убийств, никакого насилия, никаких грабежей, никакой порчи имущества. Зато выпивать, веселиться, да хоть ходить на голове, словом, предаваться бурным, но мирным радостям – пожалуйста, сколько душе угодно.

Аплодисменты, которыми было встречено это обращение, говорили о том, что смиренное, как в каком-нибудь монастыре, поведение, навязанное с самого начала полета, всем уже порядком осточертело.

– Думаю, Габриелю это бы понравилось… – сказал он в заключение.

Адриен Вейсс повернулся к Иву и Каролине.

– Нужно пережить новое потрясение, чтобы забыть старое. Вы согласны?

Они кивнули.

– Давайте организуем все на следующей неделе, – предложил Ив, которого все еще одолевали сомнения.

– Нет, куй железо, пока горячо. Пусть завтрашний день будет великим днем Карнавала. Если угодно, пусть у нас останется хоть один-единственный земной праздник.

Следом за тем слово взял Ив Крамер – он сказал в мегафон:

– Лично я предлагаю создать опытную лабораторию и построить из имеющихся на борту «Бабочки» запасных материалов модуль взамен «Мошки». Всех, кто хочет работать со мной, я жду сегодня на городской площади. Думаю, для начала придется построить металлургический цех побольше.

Но народ думал лишь о странном слове, прозвучавшем вдруг после стольких драматических событий.

Карнавал.

На улице: радостная толпа, громкая музыка, фейерверки, игривые песни, звон бьющихся бутылок.

В домах: смех, запах мяса и вина, сиплые возгласы, любовные стоны.

Первый Карнавал в Цилиндре превратился в настоящий разгул. Везде и всюду: на улицах Рай-Города, в садах, лесах, полях, мастерских, в амфитеатре и в лодках на озере – обнимались и танцевали парочки; народ предавался любовным утехам, либо разделившись на те же парочки, либо целыми группами, причем без всякого стеснения. Трагические события, которые повлекли за собой столько смертей и которые отныне называли не иначе как «революцией реакционеров», были в одночасье забыты.

От ритмичной музыки, рвавшейся из всех репродукторов, стены корпуса корабля содрогались так, будто Цилиндр превратился в гигантскую ночную дискотеку, где все ходило ходуном. Адриену даже пришла в голову мысль перевести искусственное солнце в мерцающий режим.

Таким образом ему удалось создать повсеместный стробоскопический эффект, только подогревавший всеобщее возбуждение.

Праздник, однако, продолжался не сутки, а три дня и три ночи, в течение которых народ предавался возлияниям, постыдному разврату и сладострастию. Каждый веселился до полного изнеможения, физического и душевного, пока его не подкосил сон.

Потом, за всеобщей разрядкой, последовала неделя отдохновения – людям надо было прийти в себя после разнузданного гульбища.

Позднее подсчитали, что в тот день было зачато около тысячи младенцев, которых называли детьми Карнавала.

Ив Крамер решил, что самая трудная часть пути пройдена, что они навсегда распрощались со своим прошлым и пришла пора закладывать новые основы – для будущего.

В ознаменование грядущих перемен он решил совершить, по его разумению, великий символический акт – создать новый календарь.

И вот однажды дивным искусственным вечером изобретатель выставил на всеобщее обозрение большие часы, которые были извлечены из хранилища промышленных товаров. Поднявшись на мраморную платформу, увенчанную гигантским экраном с изображением часов, Жослина Перес взяла в руки микрофон.

– Объявляю во всеуслышание, что ровно через десять секунд начнет свой отсчет первая эпоха нового времени, – возгласила она.

Адриен, ударив по клавишам компьютера, выключил освещение.

Наступила темнота – мэр начала считать:

– 10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1, 0!

Ив нажал кнопку и запустил часы. Стрелки, стоявшие на цифре 12, вздрогнули. Первой ожила секундная – она двинулась вперед рывками.

– Объявляю эту секунду первой секундой, эту минуту – первой минутой, этот час – первым часом, этот день – первым днем, этот месяц – первым месяцем, этот год – первым годом новой эры! – возвестила Жослина. – Итак, сегодня у нас начался нулевой год.

Адриен Вейсс принялся что-то подстраивать, регулируя силу свечения трубки неонового солнца. А Каролина тем временем включила звучную, величественную симфоническую музыку, которая передавалась по всем репродукторам.

Никто не аплодировал, все стояли в волнительном молчании, предвкушая начало новой жизни – возобновление исходного человеческого опыта, благо все плохое, что случилось с ними в прошлом и что еще оставалось в их памяти, было разом перечеркнуто.

Вслед за тем бабочкианцы кинулись обниматься и целоваться. До сего дня никто из них по-настоящему не сознавал исторический масштаб их деяния.

Большие часы, водруженные на специальный подиум, в мгновение ока стали для всех знаменательным символом.

Элизабет Мэлори, впрочем, надеялась, что они не только учредили новую эру, но и создали новое человечество: звездного человека – Homo Stellaris.

Она погладила Элоди по головке, выглядывавшей из ее нагрудного рюкзачка, – дочурка безмятежно улыбнулась, как будто понимала, что все происходящее – дело самое что ни на есть обычное.

Потом выступил Адриен:

– Полагаю, нам надо навсегда покончить с прошлым. Забудем историю. Забудем землян, ведь теперь они для нас люди из другого, прошлого мира. Предлагаю всем отказаться от своих прежних полных имен. С ними связаны все ваши старые травмы – скрытые душевные переживания. Отныне у вас будут только имена – никаких фамилий.