Бернар Вербер - Звездная бабочка [litres]

Но «Бабочка» слишком медленно слушалась руля, в то время как астероид летел с чудовищной скоростью. Каменная глыба врезалась в майларовую оболочку паруса и пробила ее насквозь, точно ружейная пуля простыню.

Поскольку парус крепился к корпусу с помощью гибкой системы шарнирных соединений, в центральных и головных отсеках «Бабочки» столкновения даже не почувствовали. Но благодаря камерам наружного наблюдения в позолоченном парусе была хорошо видна дыра.

– Плохо дело? – спросила изобретателя шкипер.

Он взглянул на мониторы и отметил, что скорость они практически не потеряли.

– Хорошо иметь паруса размером с континент – эта глыба нам что слону дробина. Мы можем пережить еще не одно такое столкновение, прежде чем у нашей «Бабочки» поникнут крылья.

Вслед за тем, не задаваясь лишними вопросами, Элизабет вернула парусник на прежний курс – к трем мерцающим в космической дали проблескам. Громадный корабль качнулся, паруса натянулись втугую – и дыру в правом парусе пронизал луч света.

Для них обоих этот случай стал знаком: любое препятствие преодолимо, если вовремя изменить курс.

Они расположились по концентрическим окружностям, точно свечки на именинном торте. На первых выборах 64 членов конституционного собрания образовались левое крыло, правое и центр.

Правые выступали за создание многочисленного полицейского аппарата, чтобы жить в полной уверенности, что преступления больше не повторятся.

Левые ратовали за полное доверие и за торжество общей доброй воли, то есть против создания полицейского аппарата.

Центристы же предлагали промежуточные решения.

При первом голосовании голоса распределились примерно одинаково.

Пришлось и в этот раз применить правило трех третей. У левых было незначительное большинство – это доказывало, что многие все же надеются, что все образуется само собой благодаря общей доброй воле.

Большинство голосов было отдано в пользу женщин, как будто, голосуя за них, бабочкианцы хотели показать, что они не желают следовать земным моделям управления, где пальма первенства принадлежит мужчинам. А может, они надеялись, что женщины, наделенные природным даром давать жизнь, будут наименее подвержены искушению прибегать к насилию.

В системе управления предусматривалось три руководящих органа.

В первый вошли Основатели.

Это была пятерка создателей проекта: Ив, Габриель, Адриен, Каролина и Элизабет. Именно им предстояло стать хранителями полетного духа при управлении кораблем, включая непосредственно навигацию.

Второй руководящий орган представлял собой исполнительную власть, которую осуществляла Жослина при поддержке полицейского аппарата.

Наконец, третий руководящий орган взял на себя законодательную власть – ему-то и предстояло установить общие правила жизни.

Созванное следом за тем конституционное собрание из 64 членов тотчас же приступило к выработке конституции. Внутреннее телевидение, при живейшем участии Жиля, освещало это событие в прямом эфире, дабы все могли присутствовать при рождении Главного закона.

Первым делом советники утвердили самые простые законы.

1. Запрещается убивать.

2. Запрещается калечить.

3. Запрещается совершать насилие.

4. Запрещается портить чужое имущество.

5. Запрещается присваивать себе чужое имущество.

Поскольку советникам не удалось сразу договориться по таким вопросам, как эвтаназия, аборты, наказание преступников, они решили вернуться к этому завтра утром.

Однако как раз на следующее утро впервые вспыхнул мятеж.

Она возникла сразу после взлета, эта маленькая проблема: ностальгия по родной Земле.

Кто-то, устав, бормотал зловещие слова: «А на Земле-то было получше».

В самом деле, такого рода мысли хоть раз, но посещали всех. Люди скучали по отдыху на берегу моря, горным лыжам или по близким, которых им сейчас так не хватало. У некоторых приступы тоски ощущались острее, чем у других, – Адриен даже придумал название для этой новоявленной болезни. Терраксия.

Биопсихолог утверждал, что это некая форма невроза.

Как только у этого синдрома появилось название, он стал казаться не таким уж пугающим.

Воспоминания о прыжках с парашютом, радостное ощущение ветра или капель дождя на лице – все это имело отношение к терраксии. Желание прокатиться на автомобиле со скоростью 200 километров в час, пострелять из огнестрельного оружия, потолкаться в метро или вдохнуть выхлопных газов – все это также было проявлением терраксии.

Однако никто и помыслить не мог, что это может стать серьезной проблемой, – так продолжалось до тех пор, пока однажды ночью группа из сотни человек не захватила внутреннее телевидение.

Утром заговорщики начали распространять свои пропагандистские измышления по всей телесети, включая домашние телевизоры и большой настенный телеэкран в центре Рай-Города. Какая-то молодая женщина, судя по всему, их предводительница, призывала все население Цилиндра свергнуть избранное правительство и повернуть корабль обратно.

Адриен Вейсс примчался к Элизабет и Иву в их дом на сваях.

– Узнали ее? – встревоженно вопросил он.

– Кого?

– Эту девицу в телевизоре.

Ив пригляделся получше. И, прежде чем Элизабет успела открыть рот, произнес ее имя:

– Сатина Вандербильд.

Предводительница заговорщиков объясняла перед телекамерой, что она и возглавляемый ею отряд «освободителей» решили прекратить «бегство в космические дали» и вернуться обратно на Землю. Она призывала к всеобщему восстанию.

– Что она здесь делает? Как умудрилась незаметно проникнуть к нам на борт? – удивился Ив.

– Она перекрасила волосы, нацепила очки, взяла другое имя. И в стосорокачетырехтысячной толпе стала неприметной, – объяснила Элизабет.

– Адриен, а ведь ты никогда не рассказывал, почему вы с ней расстались.

– Сейчас главная наша забота – знать не «почему», а «как». Как не дать ей погубить «Последнюю Надежду».

Толпа в Цилиндре мало-помалу заводилась. Народ уже собирался на главной площади и обсуждал случившееся. Вскоре возникли споры. И через несколько минут, пока Сатина вещала с экранов телевизоров, между двумя группами, приверженцев и мятежников, завязалась потасовка. Поскольку полицию пока не сформировали, разнимать схлестнувшихся противников было некому.

На пороге дома возникла Жослина.

– Идемте скорей, мы собрали небольшое войско, вооружили его палками и сейчас попробуем отбить телевидение.

– Жаль, но я остаюсь с малышкой, – ответствовала Элизабет.

– Тогда я пойду, – крикнул Ив, хватая швабру, от которой он оставил себе только рукоятку.