Юрий Блинов - Станция-2

«Да, к сожалению. Но, как я уже сказал, это больше не имеет никакого значения, потому что уже завтра это место перестанет существовать. После того, как вас с Джозефом эвакуирует челнок, будет произведён подрыв двух ядерных зарядов, но перед этим вам двоим придётся подсоединить их в нужные места, чтобы аннигиляция всей конструкции была гарантированно стопроцентной».

«Добро. Это будет не сложно сделать, потому что нам всё равно придётся переходить в спасательный корабль с наружной стороны, в скафандрах. Возьмём со Стэндфордом по бомбе, по пути прицепим, где скажете, и дело к месту».

«Ладно, Сергей, завтра перед стыковкой я свяжусь с вами двумя, проинструктирую подробней. Сейчас ложись спать, ты нам нужен здоровый и сильный. Всё, отбой связи».

Ночью на станцию опустилась полнейшая тишь. Температура в нежилых отсеках медленно и неумолимо снижалась, наполняя воздух холодом и покрывая всё вокруг покрывалом из мелких кристалликов льда. Сергей Ерохин спал глубоким сном, отдыхая после долгого дня — предпоследнего перед тем, как прибудет эвакуационный челнок. Ему вновь снился дом на берегу реки, маленький деревянный настил и он сам, сидящий с бумагой и красками на берегу. Сон космонавта был глубоким: сказывалась усталость последних суток, когда тот мало и тревожно спал.

Единственное, чего он не знал, что его товарищу по несчастью сегодня совсем не до сна. Вместо того, чтобы отдыхать, американский астронавт решил предпринять очень опасную авантюру, о которой не собирался никому и ничего докладывать…

Люк отсека пискнул и отошёл в сторону. Джозеф знал, что этот звук останется никем не услышанным, потому что интерком он полностью отключил, а до отсеков Ерохина отсюда было очень далеко.

Нога в скафандре выскользнула наружу. За ней показалось остальное тело, облачённое в защитную оболочку костюма. В громоздких перчатках было ужасно неудобно цепляться руками за стойки, но Джозеф сделал это, подтянул себя, затем протиснулся в коридор и выплыл из своего убежища. Теперь надо было вновь запереть дверь и отправляться на поиски.

Чувствуя себя жутко неуклюже, будто он растолстел на добрую сотню килограммов, астронавт поплыл в направлении, где в последний раз была замечена чёрная клякса. Мысленно моля о том, чтобы пятидесятиградусный холод сыграл ему на руку, Стэндфорд повернул за ближайший угол и снова оттолкнулся от стены. Температура отсеков была достаточно низкой, и это было очень кстати, оставалось лишь надеяться, что система внутреннего обогрева скафандра будет работать исправно и Джозеф не замёрзнет на полпути к своей цели.

Хорошо ещё, что в комплект экипировки экипажа входит два вида специальных костюмов. Большой и тяжёлый предназначен исключительно для выходов в открытый космос, а тот, что был легче, представлял собой плотный комбинезон с возможностью надеть герметичный шлем. В такую, более свободную одежду астронавты облачались во время старта и ухода с орбиты. Именно такой скафандр надел сейчас Стэндфорд. Это не так громоздко, но всё равно не очень удобно: приходилось плыть среди коридоров, которые вмиг сделались узкими и тесными для протискивающегося среди них человека.

Отсюда до центральной части придётся преодолеть приличное расстояние. Сделать это необходимо как можно скорее, чтобы успеть вернуться обратно до того, как кончится запас кислорода в баллоне. Сквозь стекло астронавт заметил, как изменилась обшивка внутренних помещений станции: краска на стенах поблекла, будто по ней прошлись паяльной лампой, на стенках выступил толстый слой инея, всюду плавали какие-то обрывки то ли волокон, то ли неких бесцветных чешуек.

Но мелких чёрных личинок нигде не было видно. Куда же все они подевались? Не рассыпались ведь совсем от холода? Не могли же они просто взять и растаять в воздухе?

Ещё один поворот. Здесь можно двигаться немного быстрее, потому что эти отсеки являются орбитальной лабораторией французов и состоят из целого ряда широких, просторных модулей.

Иллюминатор был чем-то запачкан. Стэндфорд присмотрелся. Это были те же самые чешуйки вперемешку с крошечными кристаллами льда, прилипшие к поверхности стекла. То ли от низкой температуры, то ли оттого, что они уже перестали служить коконами для своих маленьких хозяев, эти полупрозрачные частички стали ломкими и тусклыми. Тут и там они колыхались и отваливались от стекла и пластика по мере того, как человек в скафандре случайно задевал их во время своего движения.

Внезапно свет одной из лампочек под потолком мигнул. Стэндфорд напрягся и остановился. Ему очень не хотелось, чтобы его атаковали маленькие инопланетные мерзавцы. Расчёт был на защиту скафандра, а также на то, что все эти существа попрятались или замёрзли, потому что встреть он хотя бы одно из них активным, неизвестно, смог бы он отделаться от этой заразы без вреда для себя.

В следующий миг астронавт уловил краем глаза очертания какой-то тени. Неясная тёмная фигура выплыла из-за поворота, двинувшись в его направлении, медленно поворачивая при этом своими вытянутыми конечностями. Джозеф вздрогнул и развернулся лицом в сторону предполагаемой опасности, инстинктивно подавшись назад. Сначала он подумал, что это некий замёрзший, покрытый инеем спрут медленно дрейфует вдоль коридора, и от внезапно нахлынувшего ужаса чуть не закричал.

Но вскоре разум человека принялся анализировать происходящее, и тогда астронавт с облегчением понял, что это вовсе не какой-то монстр, а просто тело мёртвого человека, полностью застывшее на холоде.

Труп плыл в невесомости с широко распахнутыми и остекленевшими, уставившимися в одну точку глазами, в которых застыла печать нечеловеческого ужаса. Смотреть на это без содрогания было просто невозможно, и у Джозефа перехватило дыхание.

«Да это же Паскаль! — нервно выдохнул астронавт, не сильно чувствуя при этом облегчения. — Дружище, ну и напугал же ты меня!»

Джозефу вовсе не хотелось рассматривать свою страшную заиндевевшую на морозе находку, поэтому он развернулся и постарался быстрее убраться подальше из этого жуткого коридора.

Пока он усиленно работал руками и ногами, удаляясь прочь, волосы на его голове непроизвольно шевелились, потому что человеку казалось, будто холодный мертвец следует за ним по пятам, и вот-вот схватит его сзади, чтобы утащить в ледяную черноту бескрайнего космоса.

То ли от страха и напряжения, то ли от духоты внутри неудобного костюма, сердце Джозефа усиленно колотилось. Но лампочки вокруг больше не мигали. Их свет сделался ровным и ярким, похоже, это была остаточная реакция на электромагнитное воздействие от паутины, чешуек или самих «клякс». Свойствам этих странных существ никто пока так и не смог дать какого-нибудь рационального объяснения, возможно, позже их тщательно изучат там, на Земле…