Сергей Лукьяненко - Порог [litres]

– И?.. – холодея спросил Ян.

– Мы сообщили. Только поздно было. За три минуты до падения, я думаю, даже Впередидущий не успел спуститься в убежище. Взрыв чудовищный был, вот это, – лейтенант кивнул на далекое, смутно видимое в темноте пепелище, – и в подметки ему не годится. Не знаю, почему именно по столице. Впередидущий был один из немногих, кто пытался свести дело к миру. Да и как военный объект столица не важна. Просто большой город, сады, памятники, храмы, институты… Они его испепелили. Термоядерный заряд. Ударили и молчат. Будто ждали, что мы капитулируем. Что у них в головах, а?

Ян молчал. В столице он когда-то родился. Там была его материнская семья. Он любил столицу – широкие проспекты, величественные здания, зеленые скверы, где резвилась детвора…

– Наши ударили из всего, что было. Я сам видел, как ракеты пошли на цели. Тогда и они ударили всем арсеналом сразу. Кажется, я даже след из океана видел… В суете непонятно было, получил ваш дивизион приказы на запуск или нет, меня к ним направили, ракетчики совсем рядом стояли. Я на велосипеде ехал. – Лейтенант усмехнулся. – Сам не знаю зачем, добежал бы быстрее. И вообще зря ехал, в небе дымовые следы от ракет стояли, чего я проверить-то хотел… У позиций убедился, что установки отстрелялись, мне показали на капониры, туда Сарк на грузовике погнал с солдатами за новыми боеголовками. Сами-то ракеты уже к установкам пригнали, а спецБЧ в укрытии… Я туда прибежал, стал кричать Сарку, что выходить не надо, что не успеем, в нашу сторону шла ракета, я знал. Майор ответил, что у него приказ и он даст еще залп, даже если ад упадет на голову. Но мы не успели. Ад упал раньше, чем мы выехали из капонира. Потому и живы.

– Но зачем они начали зимой… – произнес Ян.

– А по столице зачем бить? – Лейтенант вновь потянулся за кисетом. – Будешь? Нет? А я еще… Будь у меня бомбы на орбите и реши я воевать – ударил бы по ракетным позициям. Дальше было бы проще. А тут глупость в полный рост.

– Будто тот, кто нанес удар, хотел не победить, а весь мир уничтожить, – сказал Ян.

– Вот-вот. Верно! – кивнул лейтенант.

Они посидели так еще минут десять, глядя на загорающиеся в небе звезды – немыслимо далекие и равнодушные.

Потом Адиан позвала их, сказав, что если они не спустятся, то каши не останется – с такой жадностью солдаты накинулись на горячее.

Николсон не стал блокировать дверь в каюту. Мэйли вначале постучала – звук был таким странным, стук в дверь на космическом корабле в десятках световых лет от Земли, но совершенно «домашним». Потом открыла дверь и вошла.

Бэзил лежал на койке, глядя в потолок.

– Мы все огорчены, – сказала Мэйли, садясь на пол возле кровати. – Мы все скорбим.

– Скажу честно – мне плевать на взорванный корабль, – спокойно сказал Бэзил. – Я вначале был в шоке, а потом понял, что меня это не касается. Это как компьютерная игра или фильм.

– Неправда, – сказала Мэйли. – Но я понимаю, что в основном вы расстроились по другой причине.

– По какой же? – спросил Бэзил.

– Вам больше понравилась ваша судьба в этом мире.

Бэзил посмотрел на Мэйли и сказал:

– А как иначе? И там и здесь – я не самый знаменитый ученый, занятый одной-единственной темой. Одной далекой звездной системой. Но там, где эта система, – образец мира и согласия, я одинокий холостяк, кочующий из города в город и заводящий случайных подруг. А в этом, где система Невар сверкает ядерными взрывами, как елка – гирляндой, я счастливо женат, у меня две дочки. Смерть миллионов стала моим счастьем. Как так получилось? Почему?

– Причину знаете только вы, Бэзил.

– Знаю, – сказал Бэзил неожиданно твердо. – Я был очарован их миром. Философией, искусством, дружелюбием. Мысленно я жил среди них, не обращая внимания на тех, кто рядом. Эта женщина… я любил ее, а она любила меня. Но потом я не сделал шага навстречу. Я ушел в работу. И ей надоело ждать. Здесь, в этой Вселенной, такого не случилось.

– Тогда причина не во Вселенной и не в неварцах. Она в вас, Бэзил.

– Я потратил свою жизнь на то, чего больше нет и никогда не было, – сказал Николсон.

– Вы ее не потратили. Сейчас не двенадцатый век, сейчас двадцать второй. Вы молодой человек, у которого будут жена, дети, призвание. В гору ведут разные пути, Бэзил, но вид с вершины одинаков.

– Но здесь я прошел свой путь быстрее.

– Быстрый путь нечасто ведет туда, куда вам действительно нужно.

Бэзил рассмеялся:

– Знаете, Мэйли, вы напоминаете мне девушку, которая в этой Вселенной стала моей женой. Она тоже была китаянка, знаете ли.

– Знаю.

– Ну да, – кивнул Бэзил, – вы же видели… Так вот, она тоже любила все эти восточные мудрости. Меня это смешило. Тогда. Теперь не смешит.

– Бэзил, без вас мы не справимся. Нам надо найти аномалию в истории неварцев. То, что привело к войне. Отчасти я знаю историю кис, но лишь отчасти, они не единственный разумный вид фелиноидов. Историю «детей солнца» знаете лишь вы.

– И Первая-вовне.

– Она знает неправильную историю. Вы – правильную.

Бэзил с иронией посмотрел на Мэйли:

– Вы так уверены, что наша история правильная, а их – нет? Почему?

– Потому что правильна та история, в которой меньше убивают. Наша Земля тоже много чего пережила. Британия воевала с Китаем, Германия с Россией… да все и всегда воевали. Но потом люди поумнели, и наступил мир. Мы с вами, Бэзил, плоды этого мира, а ведь еще наши родители застали армии и конфликты между государствами. Мы должны дать Невару шанс жить так, как он заслуживает.

– Мою судьбу это не исправит, – сказал Бэзил.

– Конечно. Китайцы говорят: «Лучшее время посадить дерево – двадцать лет назад…»

– Я знаю продолжение этой фразы, – сказал Бэзил. – «Следующее лучшее – сегодня».

– Да.

Бэзил вздохнул и сел на кровати. Спросил:

– Где мы будем работать и кто в команде?

– Мы с вами, обе Ракс, Двести шесть – пять и Уолр. Еще попросил разрешения присутствовать Матиас. Очень толковый молодой человек, хочу заметить. Рабочая зона организована на станции, Марк постоянно будет на связи, его базы данных – наша основная надежда на успех.

– У меня есть и свои базы данных, – ворчливо сказал Бэзил. Встал, взял из шкафа портфель, достал из него серую коробочку информационного накопителя. – Три петабайтовых накопителя, троекратное дублирование информации. Здесь все, что можно было узнать о Неваре, сидя на Земле. Включая открытые отчеты со станции, разумеется.

Размеры станции позволяли иметь в ней множество помещений, включая Кризисный центр, как его назвала Первая-вовне. Смысл этого Матиас понимал с трудом, но кто вообще толком понимал Ракс? В отличие от конференц-зала Кризисный центр был выдержан в традиционном дизайне станций Ракс, то есть имел неправильную форму с закругленными стенами, ни одного прямого угла или ровной плоскости. По центру располагался овальный стол и комплект кресел для всех видов, а вокруг него – старомодные компьютерные экраны, не проецируемые в воздух, а материальные, закрепленные на хрупких с виду подставках. Проекция, впрочем, тоже была – высокий потолок едва угадывался за иллюзией голубого неба с несколькими плывущими облаками.