Александр Михайловский - Визит «Полярного Лиса»

Тогда же, там же в Дешковичах, штаб группы войск генерала Болдина.

Присутствуют:

Главный тактик «Полярного Лиса» – капитан второго ранга Ватила Бе;

Командир роты егерей «Полярного Лиса» – капитан Вуйкозар Пекоц;

Заместитель командующего Запфронтом – генерал-лейтенант Иван Васильевич Болдин;

Заместитель генерала Болдина – генерал-майор Семен Васильевич Борзилов;

Военком группы войск – бригадный комиссар Евгений Афанасьевич Щукин.

Самой последней в помещение штаба, в качестве которого использовалось здание сельской начальной школы, уже после Ватилы Бе, вошла широкоплечая воительница – она с натугой тащила большой серый чемодан, который был тяжел даже для ее могучих рук. В итоге чемодан очутился на столе, и Ватила Бе, поблагодарив девушку за помощь, попросила ее постоять на входе вместе с бойцами из личной охраны генерала, чтобы всякие любители погреть уши держались от штаба подальше.

– Итак, товарищи, – сказала она, положив руку на этот чемодан, – сие устройство называется «малый портативный тактический планшет» и предназначается для помощи командующим офицерам и тактикам на полевых командных пунктах планетарного и фронтового уровня…

– Погодите, товарищ Ватила, – прервал ее генерал Болдин, – вы же обещали, что разговор пойдет о помощи, которую вы сможете оказать нам при прорыве через вражеские позиции по направлению к своим…

– Нет, это вы погодите, товарищ Болдин, – ответила Ватила Бе, – то, что я предлагаю вам сейчас, и есть самая неотложная и скорая помощь, которая вам в данный момент наиболее необходима. Вы же как слепые, только что новорожденные детеныши – не знаете, куда ткнуться, где расположены заслоны врага, а где его ударные части, где проходят критически важные для противника коммуникации снабжения и где бесцельно бродят другие части вашей потерявшей управление армии.

– И вам, конечно же, все это ведомо, товарищ главный тактик? – с ироничным недоверием спросил заместитель Болдина генерал-майор танковых войск Борзилов. (Как был человек в душе царским унтером, так им и остался, и погиб он в нашей истории также по-дурацки, возглавляя штыковую контратаку в пехотной цепи.)

– Конечно же, нам это ведомо, и не только это, – вернула иронию обратно Ватила Бе. – Вы даже не представляете, при каком уровне информационного обеспечения протекают сражения в Галактике. Вот смотрите…

С этими словами Ватила Бе с некоторой натугой щелкнула замками чемодана и помогла ему раскрыться на два половины. Над столом заколебалось голубовато сиреневое марево, и через несколько секунд оно сложилось в объемную ландшафтную карту западного театра военных действий – от Полесских болот на юге до побережья Балтики на севере – с обозначение городов, сел, деревень, шоссейных, проселочных и железных дорог. Еще несколько мгновений – и этот ландшафт прорезали черно-синие стрелы наступающих немецких группировок, шоссейные и железные дороги стали пульсировать в такт, как линии снабжения. Потом красным цветом на этом голографическом макете обозначились советские части, часть из которых, будучи окруженной, беспорядочно отступала, другая же часть насмерть стояла в разного рода заслонах и локальных нерушимых оборонах. При этом для каждой части и соединения можно было получить справку по имеющемуся на данный момент остатку личного состава и техники от первоначальной штатной численности, а также получить информацию о среднем моральном состоянии бойцов и командиров.

– Итак, – академическим тоном произнесла Ватила Бе, – сейчас планшет демонстрирует вам обстановку на театре военных действий на утро 28 июня – то есть на настоящий момент. Произведенные в течение вчерашнего дня воздушные удары, конечно, притормозили разбег самых быстрых подвижных группировок и нанесли им определенные потери, но принципиально ничего пока не изменилось и не может измениться. Теперь скажите мне, товарищ Болдин, в каком направлении вы собрались прорываться и какими предположительно силами? У вас здесь, в котле, если смотреть в среднем и общем, около трехсот тысяч бойцов и командиров. Скольких из них вы имеете в виду в своих расчетах, а скольких планируете бросить на произвол врага? Должна сказать, что, по нашим оценкам, если пустить дело на самотек, прорваться из котла смогут от трех до пяти процентов окруженных. Остальным предстоит погибнуть или же попасть в плен, что будет для них значительно хуже смерти.

Генерал Болдин, который впервые с самого начала войны смог узреть обстановку на театре военных действий во всем ее диалектическом многообразии, коротко и сдержанно выругался. Сказать проще, зрелище для советских генералов было удручающее – означающее, что приграничное сражение они уже проиграли, а войска, деморализованные беспорядочным отступлением, находятся на грани повального дезертирства и самодемобилизации. Были, конечно, в этой аморфной массе и свои «крепкие орешки» (как правило, сборные временные части), концентрирующиеся вокруг инициативных командиров. Но и они, подобно лососям, идущим на нерест, стремились продвигаться на восток на соединение с уже прекратившим свое существование фронтом, ибо никем не управляемый набор отдельных дивизий и полков назвать фронтом просто не поворачивался язык.

По крайне мере, рвущимся на восток танковым клиньям немцев эти отдельные части и соединения не помеха. Правда, на самом дальнем восточном краю макета, по линии Днепр-Орша-Витебск-Западная Двина, намечается концентрация войск, спешно перебрасываемых из глубины страны и с Украины, которой явно предстояло стать новым Западным фронтом. Но процесс этот еще в самом начале; большая часть войск еще в эшелонах или только в них грузится, и если до завершения процесса концентрации сил и, самое главное, до создания более-менее прочной обороны туда прорвутся танковые группировки Гудериана и Гота, то и новый Западный фронт постигнет та же судьба, которая постигла армии, разгромленные в Приграничном сражении. Перспективы развития изображенной на макете немецкой глубокой операции генерал Болдин понимал прекрасно, имеющейся квалификации для этого вполне хватало.

– Не знаю, товарищ Ватила, – хмуро произнес Болдин, – если все изображенное здесь действительно имеет место, то я даже не знаю, какими мерами возможно исправить сложившееся положение и в какую сторону тут можно прорываться. Наверное, вы были правы, и наш разговор действительно стоило начинать с показа этого макета.

– Сложившееся положение, – сказала Ватила Бе, – исправить уже невозможно. Можно только купировать самые неприятные моменты и заставить противника ломать свои хорошо взвешенные планы, совершая ненужные ему движения. А еще можно наступить змее на хвост, чтобы та развернула против нас хотя бы часть своих ударных соединений.