Александр Михайловский - Визит «Полярного Лиса»

Главный шок в Ватииле Бе вызывает несоответствие экзотической внешности, женского пола, чистейшего русского языка и профессиональных повадок кадрового командира высокого ранга. Комиссар Щукин со стороны наблюдал за тем, как Ватила беседовала с командирами и бойцами присоединившихся к ним частей и отдельных подразделений. Все эти разговоры были сухими и короткими, ни разу они не переросли в подобие митинга, но каждый раз, когда тактик пришельцев уходила дальше, личный состав подразделений, с которыми она беседовала, оставался этим разговором окрыленным.

Побывали они и там, где встали на отдых остатки 7-й танковой дивизии генерал-майора Борзилова. Из техники в ее составе после нескольких дней боев остались только два КВ-1, пять Т-34 и несколько легких танков Т-26. Экипажи, пользуясь короткой передышкой, как раз копались в моторах своих железных коней. После нескольких минут разговора, едва танкисты освоились, на Ватилу сразу посыпался град просьб и заявок. В результате договорились, что вопрос с топливом будет решаться на месте из брошенных эшелонов и складов и через Москву, а чтобы улучшить техническое состояние означенных агрегатов, Ватила пришлет сверху инженерно-ремонтную бригаду со всем необходимым инвентарем. Мол, какие-то «серые» уже рождаются с инструментами в руках. и если из этих железок в принципе можно сделать конфетки, то они их обязательно сделают. И вот ведь что характерно – уже через несколько минут разговора суровые парни в черных комбинезонах и танкистских шлемах переставали дичиться диковинной «бабы», а четко и ясно отвечали на ее вопросы.

Кстати, когда она узнала, что к пушкам 76-мм стоящих на Т-34 и КВ-1 с самого начала войны в боекомплекте не было ни одного бронебойного снаряда, то выругалась на чистом русском языке так длинно и замысловато, что танкисты только уважительно присвистнули.

– Могете, товарищ Ватила! – сказал сдвинувший шлем на затылок чумазый старший лейтенант, – получилось не хуже, чем у нас.

– Командно-обсценную лексику, товарищ старший лейтенант, – ответила ему Ватила Бе, – и на флоте, и в штурмовой пехоте преподают с первого курса училища. Надо просто уметь ругаться матом, облегчая душу, а не разговаривать на нем, как это иногда делают не знающие меры отдельные товарищи.

На том и расстались. Ватила Бе еще раз переговорила с генералом Болдиным по поводу подготовки к завтрашнему рывку на Слоним с поворотом на юг, оставила инструкции капитану Пекоцу и засобиралась к себе, обратно на орбиту, докладывать своему командиру. А бригадному комиссару Щукину предстояло все как следует обдумать и решить, как же он все-таки относится к столь неожиданным союзникам и что ему делать, если оно, это отношение, окажется отрицательным. Ведь не зря генерал Болдин сказал, что дареному коню в критический момент в зубы не смотрят. С очень большой вероятностью эту же фразу повторит и сам товарищ Сталин, когда войдет в курс дела. Сначала, мол, разобьем Гитлера, а уж потом будем думать, как относиться к тем, кто помог нам его разбить. А если не будет никакого «потом»? Такие вот Ватилы Бе очаруют-околдуют местный народ – и партия большевиков в один прекрасный момент вдруг останется не у дел.

28 июня 1941 года, поздний вечер , Варшава, штаб 2-го воздушного флота люфтваффе.

Генерал-фельдмаршал авиации Альберт Кессельринг.

К вечеру 28-го июня в штабе 2-го воздушного флота стало ясно – насколько великолепными были результаты первых четырех дней войны, за которые авиация противника была полностью уничтожена, настолько же катастрофическими оказались дни 27-го, и особенно 28-го июня, в течение которых 2-й и 8-й авиакорпуса понесли тяжелые потери. Виной всему стали появившиеся утром 27-го июня так называемые «Белые демоны», которые, несмотря на свою немногочисленность, сразу и прочно завоевали господство в воздухе. По докладам тпилотов люфтваффе, которые встретились с этими «демонами» в бою и сумели при этом выжить (а таких было немного), можно было сделать вывод, что хоть как-то драться с ними не представляется возможным. Обладая подавляющим превосходством в скорости и огневой мощи, «демоны» воспринимают «мессершмитты», «юнкерсы» и «хейнкели» исключительно как свою законную добычу, а не как противника, который может нанести им какой-нибудь ущерб.

При этом, помимо контроля воздушного пространства, в ключевых точках театра военных действий наблюдались случаи, когда пары и четверки «демонов-истребителей» эскортировали крупные бомбардировочные формации большевиков, расчищая им дорогу к стратегическим объектам в тылах группы армий «Центр» и к колоннам танков и мотопехоты. Последствия таких налетов, когда большевистская авиация бомбила свои цели, как на полигоне (при отсутствии истребительного противодействия), каждый раз были катастрофическими и означали тяжелые потери для наземных войск и значительные разрушения транспортных коммуникаций.

Также неизменно тяжелыми были последствия налетов на позиции наземных войск и на коммуникации вермахта «демонов-бомбардировщиков» – те, как правило, бомбили свои цели с больших высот и на скоростях, в несколько раз превышающих скорость звука. Разрушения и потери от ударов единичного бомбардировщика можно было сопоставить с результатами удара бомбардировочной эскадры люфтваффе полного состава. Кессельринг мог сказать об этом без всяких экспертов – из окна своего кабинета он лично наблюдал бомбовый удар по варшавскому железнодорожному узлу, а потом еще сам побывал на месте событий. Точность бомбежки «демона-бомбардировщика» оказалась просто запредельной, при этом все бомбы уложились в полосу четыре с половиной километра на двести метров, что обеспечило полное разрушение цели. Подчиненные Кессельринга подсчитали, что если бы с таких высот и на таких скоростях бомбили бомбардировщики люфтваффе, то бомбовый ковер простерся бы на половину Варшавы.

И такой разрушенный железнодорожный узел в германских тылах был не единственным. С какой-то нарочитой неторопливостью «демоны-бомбардировщики» принялись за разрушение тыловой транспортной инфраструктуры вермахта, и если пока результат их работы можно обойти, то в ближайшем будущем (то есть через неделю-две) вполне можно ожидать остановки наступления по причине наступившего транспортного коллапса. Единственными целями, которые «демоны-бомбардировщики» пока избегали атаковать, являлись аэродромы люфтваффе. При этом уже отмечалось, что «демоны-истребители» самым явным способом стремятся делать свою работу так, чтобы ее могли видеть либо экипажи большевистских бомбардировщиков, либо их наземные войска. Как в цирке – замысловатый трюк и бурные аплодисменты. Одним словом, со стороны «демонов-истребителей» имела место самая беззастенчивая демонстративная работа на публику.