Дэвид Брин - Возвышение. Сборник. Книги 1-7

Тут снова вмешалась машина Нисс:

Доктор Баскин, я обратил внимание на кое-что такое, что должно вас заинтересовать.

Пожалуйста, посмотрите.

Изображение на главном экране переместилось в угол яростной схватки. «Стремительному» приходилось наблюдать и более мощные сражения, но на близком расстоянии и эти вспышки и взрывы казались очень яркими и угрожающими. При вспышках видно было, что сражающиеся — в основном машины, в них нет помещений, где бы мог находиться защищенный протоплазменный экипаж. Очевидно, различные фракции «ушедших в отставку» предпочитали воевать чужими руками, используя механических наемников и не рискуя собственной шеей.

И тут на экране показался объект, отличающийся от остальных, — стрелообразный, закругленный и бронированный. Джиллиан узнала очертания теннанинского разведчика.

— Ифни! — воскликнула она. — Он опять это сделал! Если вы имеете в виду инженера Эмерсона д'Аните, то могу с казать, что внутренние сканеры утверждают: на корабле его нет. Я предполагаю, что он там, стреляет и почти все время п ромахивается. Органическим существам не следовало схватываться с механическими на близком расстоянии. Это не в ваших силах.

— Постараюсь не забыть об этом, — сказала Джиллиан, не зная, что делать дальше.

Поняв наконец, что почти ни разу не попал — и что никто не стреляет в него, Эмерсон отключил орудийную консоль. Очевидно, никто не считает его достойным внимания или усилий. То, что его так игнорируют, раздражало, но по крайней мере ни одна фракция, кажется, не собирается ему мстить за роботов, которых он поразил несколькими первыми удачными выстрелами.

Вокруг него кипела схватка. Машины сражались с машинами, и невозможно было не заключить, что за этой схваткой стоит кто-то.

К тому же Эмерсон вскоре заметил, что происходит и кое-что другое. Гораздо более важное и личное, чем то, что снаружи.

Сознание его было охвачено смятением.

В этом нет ничего необычного. Он привык к отсутствию ориентации. Но сейчас ощущение потери ориентации было особым. Как будто расходятся темные тучи бреда. Как будто все раньше было частью яркого сна, подчиняющегося извращенной логике. Как бредящий ребенок, он очень долго не понимал, что происходит вокруг. Но на мгновение свет проник в темный угол, в котором он так давно находится.

Словно намек, еле уловимый запах, это продолжалось одно мгновение и исчезло.

Он заподозрил ловушку. Еще одно пси-отвлечение…

Но здесь что-то гораздо большее. Слишком напряженное ощущение радости. И полная опустошенность, когда это ощущение исчезло.

И потом, без всякого предупреждения, вернулось, но стало гораздо сильнее.

К нему вернулось нечто, чего он был долгое время лишен.

Нечто драгоценное, которое он не ценил, пока не потерял.

Я… я могу думать…

…Я снова могу думать словами!

И не только словами, но предложениями, целыми абзацами.

Я пилотирую теннанинскую боевую стрелу… «За мной находится „Стремительный“… Вокруг почти везде я вижу небесную арку Фрактального Мира…

Мгновенно ошеломляющий поток осознания заполнил Эмерсона. То, что он видел на Джиджо и впоследствии. Концепции, которые ускользали от него, потому что их невозможно выразить только образами и чувствами, которым для выражения необходимо богатство абстрактного языка, чтобы включить их в сеть символов.

Его охватила печаль, когда он подумал о том, что хотел сказать Саре во время их долгого путешествия по Склону. И Джиллиан, когда вернулся на корабль опустошенным калекой. Два разных типа любви, которую он не мог выразить — или даже понять — до этого мгновения.

Но как это возможно? Мой мозг… они разрушили мои речевые центры/

По какой-то причине, закончив его допрашивать, Древние решили сохранить ему жизнь, но сделать так, чтобы он молчал. Средство они нашли, когда извлекли из него его собственные воспоминания о бедном искалеченном Крайдайки. И причинили ему такое жестокое увечье, в результате которого он едва не умер… и стал получеловеком.

Все это он с трудом понял еще на Джиджо, хотя и не мог выразить в словах. Но ответ не принес ему удовлетворения. Он не объяснял, какая жестокая логика стоит за таким поступком.

И тут он услышал.

Голос. Забытый до этого момента. Но он его сразу вспомнил.

Тот самый, который связан с холодным немигающим взглядом.

НЕТОЧНО. МЫ НЕ УНИЧТОЖИЛИ ЭТИ ЧАСТИ ТВОЕГО ОРГАНИЧЕСКОГО МОЗГА. МЫ ОТОБРАЛИ/ЗАИМСТВОВАЛИ/ЭКСПРОПРИИРОВАЛИ НЕСКОЛЬКО ГРАММОВ ТКАНИ ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В ВЕЛИКОЙ ЦЕЛИ. НАША ПОТРЕБНОСТЬ БОЛЬШЕ ТВОЕЙ.

Бесстыдство этого утверждения едва не заставило Эмерсона завыть от ярости. Только привычная жесточайшая дисциплина позволила ему сдержаться и ответить, используя для этого пути, которыми он очень давно не пользовался. Голос его прозвучал непривычно, со странным носовым оттенком.

— Вы, ублюдки, искалечили меня, чтобы я не смог рассказать, что вы сделали!

Ответ сопровождался ощущением отчужденности и забавы.

ЭТО БЫЛО ЛИШЬ НЕБОЛЬШОЕ ПОБОЧНОЕ СЛЕДСТВИЕ. НА САМОМ ДЕЛЕ НАМ БЫЛА НУЖНА/НЕОБХОДИМА САМА ТКАНЬ. ПО ПРАВДЕ ГОВОРЯ, ОНА ДЛЯ НАС ГОРАЗДО ВАЖНЕЕ ТЕБЯ КАК ЦЕЛЬНОГО СУЩЕСТВА… ХОТЯ БЫЛО БЫ НЕМНОГО ЛУЧШЕ, ЕСЛИ БЫ ТЫ ПРИНАДЛЕЖАЛ К ДРУГОМУ ВИДУ. НО В НАШЕМ РАСПОРЯЖЕНИИ ОКАЗАЛСЯ ТОЛЬКО ОДИН ЗЕМЛЯНИН, ТАК ЧТО ТЕБЕ ПРИШЛОСЬ ПОНЕВОЛЕ СТАТЬ ДОНОРОМ.

Это объяснение привело Эмерсона в еще большее замешательство.

— Но как я смог заговорить теперь?

ЭТО ВОПРОС СВЯЗИ И БЛИЗОСТИ. МЫ ОСТАВИЛИ В ТВОЕМ МОЗГУ, В УГЛУБЛЕНИИ, ГДЕ НАХОДИЛСЯ ВЗЯТЫЙ УЧАСТОК, КВАНТОВУЮ РЕЗОНИРУЮЩУЮ ТКАНЬ. ОНА СВЯЗАНА С РЕЗОНИРУЮЩЕЙ ОБОЛОЧКОЙ ВЗЯТОГО У ТЕБЯ ОБРАЗЦА. И ЕСЛИ ТЫ ДОСТАТОЧНО БЛИЗКО, ПРИ ОПРЕДЕЛЕННЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ ТВОИ НЕРВНЫЕ ПУТИ МОГУТ ВОЗОБНОВИТЬ НОРМАЛЬНОЕ ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ.

Эмерсон помигал. Прижавшись к изогнутому иллюминатору разведчика, он всматривался в темное пространство, разрываемое неожиданными взрывами.

ДА, КАПСУЛА ПОБЛИЗОСТИ, ЕЕ ПРИБЛИЗИЛ К ТЕБЕ РОБОТ. ТОТ, ЧТО КАЖЕТСЯ БЕЗВРЕДНЫМ И НЕ ПРИВЛЕКАЕТ ВНИМАНИЯ СОПЕРНИЧАЮЩИХ ФРАКЦИЙ.

НА САМОМ ДЕЛЕ РОБОТ МОЖЕТ ЕЩЕ БОЛЬШЕ ПРИБЛИЗИТЬСЯ. И ТКАНЬ СНОВА МОЖЕТ СТАТЬ ТВОЕЙ НА ОПРЕДЕЛЕННЫХ УСЛОВИЯХ…

Ему хотелось закричать на своих прежних мучителей, заявить, что они не имеют права торговаться с ним из-за того, что у него же украли. Но они отмахнутся от его слов как от представления о честности, характерного для волчат. Сознание Эмерсона напряженно работало, покрывая параллельно огромные участки, используя старые логические пути и новые, приобретенные во время изгнания.

— Если я буду служить вам, то получу назад свои центры речи? Но в чем дело? Ваш прежний план потерпел неудачу?