Дэвид Брин - Возвышение. Сборник. Книги 1-7

Дядя Джеймс, по своему обыкновению, упоенно флиртовал с Хелен. Она же бесстыдно поощряла его.

– Мой мальчик! – Дядюшка Джеймс приветственно вскинул руку. – А мы уже собирались разыскивать тебя! Джейкоб лениво улыбнулся.

– К чему спешить, дядя Джим! Уверен, у нашей покорительницы межзвездных миров в запасе имеется еще немало историй. Дорогая, ты уже рассказала моему родственнику о черной дыре?

Хелен криво улыбнулась и одарила его ироничным взглядом.

– Джейк, по-моему, ты хотел сам поведать своему дяде эту историю.

Джейкоб ответил безмятежной улыбкой. Она права – он должен сам заняться обработкой дядюшки. На дипломатические таланты Хелен особо рассчитывать не приходилось.

Хелен де Сильва была великим пилотом, а за последние недели она стала еще и превосходным конспиратором. Но Джейкоба немного пугали ее упорство и сила. Он не знал, как сложатся их отношения в дальнейшем. Узнав после пробуждения, что корабль «Калипсо» уже отправился в межзвездный полет, Хелен тут же записалась в группу «Везариус-2». На робкие попытки Джейкоба узнать, чем же она там занимается, Хелен лишь нагло отвечала, что сначала она должна как следует выдрессировать его в полном соответствии с системой доктора Павлова, дабы выработать необходимые условные рефлексы. Курс дрессировки займет не меньше трех лет, добавляла Хелен, и в конце означенного периода, она, так уж и быть, сжалится над ним и позвонит в колокольчик, приглашая его отправиться с ней в межзвездный полет.

У Джейкоба, правда, имелись свои соображения на этот счет, хотя он обреченно понимал, что деятельность его слюнных желез находится под полным контролем Хелен де Сильвы.

Дядя Джеймс нервничал. Джейкоб не мог припомнить случая, когда дядя выглядел бы столь обеспокоенным. Куда-то вдруг подевалось знаменитое ирландское обаяние, которым всегда славился клан Альварес. Живые зеленые глаза смотрели неестественно печально.

– Джейкоб, мой мальчик! Прибыли наши гости. Они ждут в кабинете, ими занимается Кристиан. Я очень рассчитываю, что ты будешь благоразумен. Ох, не стоило приглашать этого парня из правительства! Мы сами могли все уладить. Но теперь, насколько я понимаю…

Джейкоб помахал свободной рукой.

– Дядя, пожалуйста! Мы уже все с тобой обсудили Ты же понимаешь, что принять решение необходимо. Если ты откажешься от услуг Комиссии по регистрации секретов, то я буду вынужден созвать семейный совет и вынести это дело на его суд. Ты же знаешь дядю Джереми, он скорее всего потребует, чтобы это дело немедленно предали огласке. Пресса, разумеется, примет твою сторону, но у Департамента судебных преследований появится отличный предлог, чтобы навесить на тебя маленькую пищащую штучку. Только представь, милый дядюшка, ходишь ты себе и попискиваешь, словно полевая мышь: пи-ип, пи-ип, пи-ип, пи-ип…

Джейкоб оперся о плечо Хелен, не столько потому, что устал, сколько в поисках моральной поддержки в этом бесконечном споре с дядей Джеймсом. Аристократическое лицо дядюшки побледнело. Хелен тщетно пыталась сдержать смех, странно всхлипывая и издавая не слишком приличное бульканье.

– Прощу прощения, – выдавила наконец она.

– Тебе бы все насмехаться над беспомощным инвалидом! – Джейкоб ущипнул ее и снова оперся на трость.

Кабинет дяди Джеймса производил не столь внушительное впечатление, как кабинет в Альварес-холле в Каракасе. Он выглядел куда более уютным и располагающим к приватным беседам. Джейкоб надеялся, что ему удастся серьезно поговорить с дядюшкой еще сегодня.

Лепные стены и декоративные колонны подчеркивали испанский стиль. Среди книжных полок выделялись закрытые ящики, в которых хранилась коллекция самиздатовских изданий времен Бюрократии. Над мраморным камином красовался девиз:

«КОГДА НАРОД ЕДИН, ОН НЕПОБЕДИМ».

Фэгин, замерший декоративным растением у одной из колонн, приветственно свистнул. Джейкоб, церемонно поклонившись в ответ, приступил к длительной процедуре формального приветствия. Ему хотелось сделать приятное другу. Фэгин регулярно навещал его в госпитале. Поначалу они испытывали немалые трудности в общении, поскольку каждый считал себя в неоплатном долгу перед другим. После долгих и церемонных препирательств они наконец пришли к единому мнению, то есть каждый остается при своем. …Когда гиперболическая орбита вынесла солнечный корабль достаточно далеко от Солнца, к нему смогла подобраться спасательная команда. Проникнув на борт корабля, спасатели с изумлением обнаружили, что люди попросту заморожены. Тело прингла, находившееся на обратной стороне корабля, было расплющено всмятку перегрузками, не пощадившими нижней части корабля. Но больше всего спасателей поразил Фэгин. Уцепившись острыми шипами за палубу, он болтался вверх ногами. Параметрический лазер продолжал исправно работать, придавая картине совсем уж абсурдный вид. Холод повредил живучему кусту меньше четверти клеток, так что кантен вышел из всей этой заварухи, можно сказать, без потерь. В итоге Фэгин из Института Прогресса, привыкший всегда быть лишь сторонним наблюдателем, сам очутился в центре всеобщего внимания. Он оказался единственным софонтом во всей Галактике, кто испытал, что значит лететь вверх тормашками сквозь плотное пламя звезды. Теперь и у него появилась своя собственная история, которую он мог с гордостью рассказывать пораженным слушателям. Но самое печальное состояло в том, что бедняге Фэгину никто не верил. Пока не просмотрели данные с корабля.

Закончив с приветственным церемониалом, Джейкоб дружески кивнул Ла Року, восседавшему, за столиком с многочисленными блюдами. Со времени их последней встречи к журналисту вернулись и его цветущий вид, и, разумеется, аппетит. Сейчас Ла Рок с волчьей ненасытностью поглощал кулинарные творения Кристиана. Будучи все еще прикованным к инвалидному креслу, он лишь молча кивнул Джейкобу и Хелен, приветственно взмахнув пухлой ручкой. Джейкоб заподозрил, что подобная сдержанность объясняется очень просто: у репортера настолько набит рот, что он не в состоянии приветствовать старых друзей трескучей тирадой. Кроме Фэгина и Ла Рока, в кабинете находился еще один человек. Высокий мужчина с длинным благородным лицом. Пронзительные светло-серые глаза. Во всем облике нечто аскетическое. Он поднялся из кресла навстречу вошедшим и протянул Джейкобу руку.

– Хан Нильсен, к вашим услугам, мистер Демва. Я много слышал о вас и теперь горд, что могу пожать вашу руку. Разумеется, Комиссия по регистрации секретов в курсе всего, что известно правительству. Поэтому я вдвойне восхищаюсь вами. Но сегодня мы собрались, чтобы обсудить вопрос, о котором правительству не следует знать.