Вера Окишева - Приручить огонь [CИ]

— Это тебе урок — от меня не сбегать. Если сказал ждать здесь, значит, надо ждать.

— Да что ты себе возомнил? Где хочу, там и жду. А ты потрудись и найди меня. Пока кто-нибудь другой не нашёл, — обиженно отвернулась и попыталась соскочить со стола на пол. Но манаукец, расположившийся между моих колен, лишь тихо рассмеялся.

— Какая же ты бессердечная, Натали, — ласково произнёс он.

Крепко, даже болезненно удерживая меня за подбородок, он убирал волосы с моего лица. Я же пыталась отодрать его пальцы от себя, но безрезультатно.

— Я ещё и бессердечная?! — обида меня просто затопила.

Я его, между прочим, люблю, а он!

— Конечно, не жалеешь никого.

— А зачем? Меня не больно-то и жалеют. Почему я должна?

— Придётся мне разбить большой сад за домом, — задумчиво продолжал говорить мужчина, ласково гладя меня костяшками пальцев по щеке.

— Пф-ф-ф, — высокомерно фыркнула. И зачем ему сад? И, вообще, о чём он думает, глядя на меня потемневшим взглядом.

— Даже садом не отделаюсь, потребуется парк, — продолжал бредить манаукец.

Я же натужно пыхтела, но его пальцы не желали расцепляться. Пнуть, что ли? Может, хоть тогда придёт в себя.

— Парк для неудачных любовников и поклонников тоже. Как думаешь, много у тебя фанатов, желающих тебя украсть?

Я с раскрытым ртом замерла, держась за его сильную руку. Смысл его слов медленно до меня доходил, а когда дошёл, я закашлялась и сипло переспросила:

— Парк?

— Думаешь, мало?

— Да ничего я не думаю. Ты серийный убийца? Откуда у тебя в голове этот бред?

— Если я сказал ждать, ты стоишь и ждёшь, поняла, — вкрадчиво заявил Жибор, а я показала ему неприличный жест и процедила:

— Да пошёл ты! Я, между прочим, свободная женщина! И без тебя бы справилась. Ещё немного бы и я точно сбежала. А ты бы остался с носом!

Жибор недобро усмехнулся, а затем отстранился. Постояв немного, он, не сказав мне больше ни слова, окинул картины взглядом и вышел из кабинета. А я осталась сидеть на столе, хмуря брови, недоумённо глядя на открытую дверь.

— И что это было? — спросила саму себя.

Соскочила на пол и направилась вслед за манаукцем.

— Эй, ты! Мы, вообще-то, не договорили! — крикнула я удаляющемуся по коридору альбиносу.

Он обернулся, оскалился и проказливо поинтересовался:

— О чём?

— Как это о чём? О твоём поведении!

— Моём? — наигранно удивился Жибор.

Не сбавляя ходу, он продолжал идти, и мне пришлось приложить усилия, чтобы его догнать, а потом поспевать идти в ногу.

— Конечно о твоём, не моём же! Не я же угрожаю, что поубиваю всех своих фанатов… — я замолчала, глядя в проём студии, где проходил мастер-класс.

Краски… Они были разлиты по полу. Смешались, образуя замысловатый рисунок. Множество отпечатков ботинок словно надругались над ними, сбивая линии, уничтожая гармонию переходов. Брызги крови скатывались в драгоценные бусины на масляной поверхности.

Я медленно подошла к студии, заглядывая внутрь, рассматривая устроенный в ней кавардак. Сломанные подрамники, раздавленные тюбики, осколки банок из-под красок. Резко обернулась к Жибору и требовательно спросила:

— Где девчонки?

Манаукец стоял, расставив ноги на ширине плеч, и внимательно следил за мной. Но вместо ответа он повторил:

— Я сказал ждать и ты ждёшь. С места не сходишь.

— Я спросила, где девчонки? Они были здесь!

Затем окинула взглядом пустые коридоры, отмечая, что следы только мужских ботинок из студии ведут налево, туда и побежала, мысленно молясь, чтобы они были живы и здоровы.

Пробежавшись до лифта, нажала на вызов и стала ждать, нервно кусая губу. Нет, он точно маньяк. Это же девчонки, глупые, молодые. Подумаешь, попали под пагубное влияние, но зачем же в парк? Не верится, конечно, что он на это способен, но мало ли.

За то время, пока лифт соизволил открыть дверцы, Жибор успел подойти и вошёл со мной в большую кабинку. Я не смотрела на него, нажала на нулевой этаж, надеясь, что не ошиблась. Затем развернулась и молча смерила манаукца взглядом. Он облокотился о перила и забавлялся моим состоянием.

— Они ведь живы? — спросила я, приблизившись. — Ведь живы же?

— Конечно живы, — невозмутимо ответил манаукец. — Я же должен был хоть кого-то сдать полицейским.

Не выдержала и ударила его в предплечье.

— А что за разговоры о парке? Зачем запугиваешь?

Жибор рассмеялся, нисколько не реагируя, что я его стукнула. Он весь светился от странного веселья. Весь такой из себя крутой мачо. И военная форма ему очень шла, а бронежилет увеличивал и без того необъятный торс.

— Дурак, — тихо пробормотала на русском и уткнулась ему грудь, благо Жибор раскрыл свои объятия. — Я же поверила.

— И правильно сделала, — подбодрил меня глыба раздутого самомнения. — Я словами на ветер не бросаюсь. Сказал, голову сверну любому, кто тебя вздумает забрать и свернул.

Подняла лицо, наслаждаясь близостью. Рядом с ним так спокойно и надёжно. Мне никогда не было так хорошо ни с одним человеком. Даже с Линдой мы ругались, а он терпит. Прищурилась над его словами и с улыбкой уточнила:

— Когда это ты говорил? Не было такого!

— Говорил, — не согласился Жибор, затем склонился и тихо прошептал: — Мысленно сам себе.

— Пф-ф-ф, тоже мне, — усмехнулась я, покачав головой. — Я мысленно тоже много чего могу. Даже с любым по… А нет, лучше рассказывать не буду, а то мало ли что сам себе мысленно наобещаешь.

Лифт, наконец-то, прибыл, дверцы разошлись. Я хотела выйти, но Жибор удержал на месте, а сам дотянулся до панели и нажал кнопку, посылая лифт на крышу.

— Покатаемся, — объяснил он мне.

Да я в принципе была не против. С ним хоть куда. Главное, чтобы с крыши не скинул.

— А как вы меня нашли? — захотелось уже услышать захватывающий дух рассказ о погоне за похитителями меня любимой.

— Твой отец подсказал. Это заброшенная лаборатория, где, собственно, когда-то он со своим другом организовали тайное общество, членов которого сейчас арестовывают.

— И отца? — испуганно уточнила, всматриваясь в лицо Жибора.

— Нет, он-то своё уже заплатил. Знаешь, сколько стоило твоему дедушке отмазать его от тюрьмы? Я вообще удивлён, что Самиры остались среди первых Домов и не разорились. Всё же дед твой хитрый и умный, раз сумел удержать положение семьи.

— Да уж, хитрый. Что-то не больно он и блистал умом, когда приказывал мне замуж выйти! — буркнула я, выходя из лифта.

Короткий коридор вёл к большим дверям. А на полу отпечатки ботинок, словно табун вышел из здания. Я с облегчением вздохнула, не собирался скидывать. Поражалась его терпению. Вот она, любовь…

Пока я с облегчением присматривалась к коридору и дверям впереди, Жибор же продолжал петь дифирамбы моему дедушке.