Федор Березин - Очень далекий космос

***

После - выход в космос. Короткий, торопливый нырок в вакуумное ничто. Совсем не опасное само по себе, но сейчас из-за близости арктурианской хромосферы, переставшее быть совсем уж ничем - обратившееся полигоном для свербыстрых трековых забегов опаснейших частиц. И потому несдерживаемый, облегченный вздох по закрытию входной створки. Двойной вздох, ибо томящаяся у экрана Марина здесь, в ожидании, обретает новую привычку кусать ногти, пытаясь этим откусить, конечно, не их - навязчивую медлительность породнившегося с черепахами времени. Иногда такое даже получается - отщипываются, валятся в никуда крохотульки секундной и полусекундной длительности.

Потом люди обнимаются. С таким жаром, будто не виделись годы. Может и правда, электронный хронометр врет? и из- за близкой массы Арктура время уже приобрело релятивистские качества? Мари смотрит на пришпиленный у сердца индивидуальный дозиметр. Ничего особенного, но точно ли он не снимался при путешествии вовне? Дадди, конечно, не фокусник, однако, мало ли? Тем не менее, она ведь сама помогала ему облачаться в скафандр, так что дозиметр в космосе, конечно же, был.

Теперь они снова у пульта. Не дышат, как будто регенераторы кислорода сдохли, и воздуха у них теперь в обрез, а не на сто и более оставшихся крохотулек жизни. Происходит контролируемое излияние содержимого привинченного Дадди баллона в открытый космос. Все очень аккуратно, предельно автоматизировано на уровне химии. Но и не медленное. Вакуум - штука пустая, но энергию он отсасывает - будь здоров. И потому стремительное надувание паруса. Моно-молекула должна растянуться в аккуратную однослойную структуру без всяких ватных сгустков. На что это похоже извне, через обзорный экран? На распахивание перед кораблем жидкого зеркала.

Эффект конечно не полон. Ведь это обрезок, осколочек возможной в максимуме площади. Разница стократна. Но глаза солцелетчиков вспыхивают, они тоже меняют альбедо.

***

Ну, а потом приходит время прощаться. Ибо негоже подвергаться равной опасности вдвоем, когда имеется способ хотя бы одному избегнуть пусть не гибели - если уж она неминуема, - так хотя бы мучений. На борту наличествует компактный витрификатор. Нет, он стоит тут не для того, чтобы хоронить людей в столетиях ледяного плена. С некоторых пор этой штукой снабжаются все солнцелеты - все та же обязательная оснастка спортивных яхт. Видите ли, даже в ближних окрестностях родной звезды человечества не все природные процессы удается предвидеть. Иногда Солнце вспыхивает, и отнюдь не всегда это совпадает с известными циклами. И тогда...

- Да, не полезу я туда, - непримиримо говорит Марина. - Почему я?

- Потому, что ты женщина! И моя любовь! - отвечаете вы и смотрите на нее взглядом, наглядно демонстрирующим последнее утверждение.

- Но ведь если... - Марина делает паузу, ибо нельзя, не положено говорить следующее слово всуе, дабы не накликать беду. - Если все-таки погибать, так какая разница, Дадди? Там промороженной насквозь даже хуже. Так и сваришься, ничего не узнав. И вообще, если уж погибать, так, почему не провести это время вместе?

- Мари! - надо говорить убежденно, ибо проявление мягкотелости ведет к неумолимому поражению. - Сейчас впереди не более чем двое-трое суток. Здесь, на борту, станет жарко. Будет не до любви. Аппаратура перегреется и надежность уменьшится. Делать маневры парусом придется чуть ли не вручную. А тут нужно будет отрываться на приведения тебя в сознание из-за тепловых ударов.

- Значит, по-твоему, я балласт? - солнцелетчик Марина начинает закипать, и это, наверное, к лучшему. - Да у меня спортивный стаж...

- Я знаю, знаю, девочка. Но сейчас не тот случай. У нас экстравагантная ситуация. Не до женских истерик, - намеренное, больно колющее словцо.

- Истерик? - переспрашивает Марина, не веря. - Я, по- твоему...

- Конечно, нет, Мари. Но сейчас мы судачим из-за двух дней мучений. А ведь, если выживем, у нас впереди - целая жизнь.

- Но, если мы все равно погибнем, то значит, сейчас ты просишь меня заранее лечь в гроб. Ведь так?

- Знаешь, что, - выкручиваетесь вы во внезапном озарении. - Я обещаю, что, если парус снова лопнет, и маневр пойдет прахом, то я тебя разбужу. Разбужу даже в том случае, если здесь, на «Мушкетере», будет полыхать ад.

- Ты даешь честное слово, Дадди? - она смотрит очень внимательно, прочитывая мысли сквозь глаза.

- Честное слово, - киваете вы, и в самом деле веря в правдивость своей клятвы.

- Ну, тогда ладно, - отступает Марина.

Идет подготовка витрификатора к использованию. Вообще-то вы никогда такого не делали. Но мало ли, что сейчас происходит впервые.

***

Экраны затемнены, ибо хромосфера Арктура пышет во всей передней полусфере. Возможно, она даже загибается по краям, обволакивая капсулу. Это не просто не исключено - в порядке вещей, под вами не планета с нормальным удалением горизонта и даже не планета-гигант, хуже - это даже не Солнце, здесь раскинутая вширь звезда-чудовище. Что с того, что вы еще не приземлились? Вообще-то, по сути, такое и невозможно - и

вы, и солнцелет испаритесь преждевременно, - но все-таки? Естественно, и твердой поверхности там тоже не наличествует. Так что, если даже капсула сплошь из магнитных силовых полей, а не из плавящихся материалов, то и тогда сесть не на что. Но... Возможно, внизу релятивистские эффекты действительно скрутят горизонт в узел, и там, над вами, не останется даже узенькой диафрагмы пустоты для обратного броска. Однако чистый эксперимент с пространством не получится. Побочные эффекты путают дело. При спуске туда (вниз) не только биологический наблюдатель, но даже яхта-оболочка сплющится в... Нет, не в блин. В металлическую лужу толщиной в микрон. Эдакое подобие растянутого перед «Мушкетером» паруса. Но даже если волшебство магнитных полей сохранит структуру, мощность не рассеянного радиационного потока убьет не только привыкших к атмосферной защите людей, но даже аппаратуру; фотопленки засветятся, а линзы потемнеют.

Однако все эти кошмары дело будущего. Не слишком далекого, но в условиях реализующегося вокруг ада явно недостижимого. И ад на борту проявляется не только фигурально. Один из мифических параметров - жар - уже здесь. Дадди смахивает пот, а кабинный климатизатор впитывает невиданные доселе порции влаги. Дурманящая жара придавливает, заставляет погружаться в противное, полусонное состояние. Дадди выныривает, выгребает в явь. Он хочет делать все по рассчитанному загодя плану. Очень скоро нужно будет аккуратнейшим образом доворачивать парус. Он мало доверяет яхтной автоматике. Дело даже не в грубости техники; невозможно, чтобы на ней уже не сказались внешние дискомфортные процессы. Малейшая ошибка будет стоить самого паруса, а надуть его снова попросту нечем. И тогда, вместо рассчитанного лавирования галсами и пусть маловероятного, но выпуливания вовне - однозначное единовременное падение.