Федор Березин - Очень далекий космос

Однако после достигнутого успеха - оставленных позади отрезков гармонических колебаний маршрута - хочется верить в лучшее. Будем надеяться, что нам повезет, и «Мушкетер» избегнет нырка в четыре тысячи градусов теплоты по Цельсию. Туда - в фотосферу, в светлое житье-бытье таинственных голосов. Вряд ли нам удастся с ними обняться. Хотя, если они все-таки порождения собственной головы, то нам уже никогда не расстаться, даже в случае удачного завершения рейда. Будем навеки вместе! Правда, рассказывают - современная земная психология находится в пике своего развития.

Вот и проверим. Клиент готов. Жалко медики не в курсе, а то бы организовали спасательный рейд.

***

Иногда Дадди мечтал. Мечтал о том, как по выходу из последнего маневра он вздохнет с облегчением от прохлады и установит витрификатор в режим реанимации. И как, помывшийся и чистый, будет ждать пробуждения Марины. Потом он подаст ей кофе и с трепетом досидит до момента, когда она окончательно придет в себя.

- Что ты делал все это время? - спросит она на каком-то этапе общения.

- Ты не поверишь, Мари, - ответит он ей с улыбкой. - Я общался с арктурианцами.

- Но это еще полбеды, - засмеется шутке Марина. - Главное, чтобы не с арктурианками.

И тогда он тоже засмеется и поцелует ее в губы. Ведь пока еще будет не время для диспутов. Хотя, может быть, она сама скажет, например, так:

- Знаешь, Дадди, в этом ледяном саркофаге мне снились странные сны.

- Интересные? - поинтересуется он.

- Еще какие! Мне снилось, что звезда Арктур заселена, и на ней живут маленькие-маленькие существа, гораздо меньше не только вируса, но даже атома. Их там, внизу, под фотосферой, биллионы, а может быть и больше. Там, в конвекционном слое, они строят туннели в другие вселенные и когда-нибудь надеются их завершить.

И перед взором Дадди возникали радужные картины бесконечных, опоясывающих Арктур хороводов малюсеньких человекообразных существ, держащих друг дружку за руки; они выплясывали вокруг сияющих, раскинутых в солнечных пятнах городов. Возможно, это уже снова начинались галлюцинации или просто красивые сны. Дадди не сопротивлялся, и его уносило прочь из здешней обреченности.

- Послушайте, - обращался Дадди к голосам, - а какого вы размера?

Но почему-то маленькие человечки сразу куда-то прятались, и он представлял себе толстые, нейтронные звезды ленивыми китами, плавающими в океане хромосферы, и даже ныряющими за добычей на пару-тройку десятков миллионов километров вглубь конвекционной зоны оранжевого гиганта, до той точки, где внешнее давление еще позволяет им сохранять единую структуру.

- Красиво, но неправильно, - комментировали читающие мысли голоса. - Хотя, где-то может случиться и такое. А нырять мы можем хоть до гелиевого ядра. Да и только что «изобретенные» тобой нейтронные звезды смогли бы без помех. А размеры... Если взять бесконечность масштабной шкалы вверх и такую же вниз, нахождение в любой точке' этой бесконечности практически ничего не меняет, но... Вселенная, как известно или вот-вот станет известно даже вам, устроена несколько по- другому. Шкала не упирается в бесконечность, все там несколько не так. Однако она и не зацикливающееся кольцо тоже. В смысле размеров, мы от вас столь далеко, что смысл о «больше-меньше» теряется. Это как другое измерение. Вот вы построены из молекул, так? Но сложные молекулярные цепочки распадутся не то что внутри, а даже на поверхности звезд. А машина для работы с моделями вселенной - мозг - нуждается в сложном устройстве. И ведь есть еще один ограничитель, кроме температуры - сила тяготения. Там, в глубине звезды, она весьма и весьма значительна. Большие объекты мало того, что начинают чрезмерно много весить, они еще не могут быть уязвимы по целому букету других причин, включая силы Кориолиса.

- И значит? - говорит Дадди.

- И значит, те, кто создавал первых арктурианцев, ну, или вообще жителей звезд, был обязан сразу же перешагнуть эти пределы. Тём более, как уже рассказывалось, это являлось только первой ступенью к созданию жизни, способной преодолеть «игольное ушко» «соединительной пуповины» других вселенных. И тогда появились искусственные структуры, построенные на основании частиц, меньших, чем атомное ядро.

- Элементарных? - уточняет землянин.

- Трудно сказать, как это по-вашему, ведь вы же не физик, Дадди? Правильно? Так что нечто в этом роде. Эффект в том, что теперь живое и разумное ушло на уровень, не подвластный воздействию разрушительных факторов космических термоядерных топок.

- Значит, вам все равно, что и как вокруг? - участвует в дискуссии солнцелетчик.

- Не совсем так. Очень даже не совсем. Иначе нам бы стало все едино, где жить-поживать - здесь или в вакууме. Мы приспособлены для этой жизни и именно здесь нам хорошо. Кроме того, ведь надо же откуда-то черпать энергию для существования? Потому Арктур заселен не просто одним видом существ. Есть гораздо более примитивные формы. Существует своя иерархическая пирамида жизни. И что с того, что она искусственно изобретена? Ведь после «запуска» здесь начали действовать нормальные - разве что чуточку специфические - законы эволюции. Мы и их продукт тоже.

- Забавно, - кивает, покачиваясь в креслице, Дадди. - А вот скажите, пожалуйста, интересует ли вас окружающая Арктур бесконечность под названием Космос?

- В нашем распоряжении годная для обитания звезда массой в двадцать шесть ваших солнц? Ну, а если вспомнить о наших собственных размерах, то...

- Да, пожалуй, тут у вас свой собственный космос, - догадывается человек. - Может быть, поэтому вам очень мало дела до остального мира?

- Может быть, - соглашаются голоса.

***

Все процессы в мире конечны, но, на счастье, флюктуация везения-невезения накладывается сверху и вносят в их длительность свои коррективы. Вот, например, как-то не получилось в отношении героической смерти. Не лопнули легкие, придавленные шестидесятикратно потяжелевшими ребрами; не треснула черепная коробка, разваленная собственной толщиной; не вывернулись навыворот коленные чашечки, не сплющился желудок, и глазные яблоки не провалились внутрь, вытесняя вытекающий через уши студень мозга. Как-то все странно обошлось. Эдаким чудесным образом. Конечно, когда-нибудь рассказывая дружищу Мегрэ, можно будет подтянуть за уши наукообразное пояснение. Ибо, видите ли, вначале у «Мушкетера» все-таки оторвало и выбросило куда-то на окраину звездной короны парус. Тогда он, естественно, перестал получать дополнительное и тщательно просчитанное когда-то ускорение. В конце концов, солнцелет обязан был замедлиться в своем взлете и войти в новую, незапланированную ранее дугу. Разумеется, окончательно последнюю.