Федор Березин - Очень далекий космос

Четвертый пилот и старший применялыцик подвесного оружия Зебр Благострик абсолютно здоров, однако, он страстный серфингист. Порой он не в меру увлекается своим увлечением, и проходящая волна уносит его в малоизвестные дали. Потому его боевые друзья и товарищи давно привыкли, что он не всегда успевает вернуться с пляжа к вылету, и часто убывают в свои стратосферы без него. С большим знанием дела Худенька описывает судьбу этого человека, нашедшего свое призвание и место во Вселенной и непростом окружающем мире.

Но все же о главном герое. Дофин Синдроун - это человек неполных лет. Он несколько лысоват, но умело скрывает свой недостаток стратосферным шлемом, который всегда носит несколько набекрень и пикантно залихватски. Он привержен человеколюбивому глобалистическому гуманизму, серьезно относится к своей службе, тщательно проверяет дозиметром давление шин перед вылетом, и, если что не так, то тут же умело достает из одежды переносной насос подкачки. Однако последнее время он обеспокоен. Дело в том, что однажды, катаясь на «американских горках», он встретил на изгибе поворота жену русского консула Верокосу. Состоялся роман. Да, прямо тут, на американских горках. С большим знанием дела, с неприкрытой правдой жизни, сочинитель Марриэтта Худенька описывает нам все анатомические прискорбия их любвемыслия и страстности «камасутрости» [так у автора].

Но ведь вокруг героев кипит жизнь. Они ведь не сами по себе в этом мире, а лишь часть общечеловечной общности. Трагедия разрывательной двойственности между долгом и любовной лихорадкой - вот о чем, в сущности, книга. У главного героя есть его верный могучий Б-1, у главной героини муж - русский консул Булан Панорамов. Последний - весьма противоречивая и, по своему, притягательная личность. Ведь как каждый русский за границей, он не только простой советский консул, но еще и шпион-диверсант. Конечно же, он знает о проделках своей жены Житкой, ведь в ее левый каблук загодя встроена микросхема с джипиэс- шагомером. Но что же делать? Ведь как разведчик, он должен только приветствовать, что его поверенная жена может теперь запросто подобраться не только к шинам стэлс-бомбовоза Б-1, но даже узнать давление в них, выраженное в мегапаскалях. О, здесь тоже умело встроенная автором интрига между любострастием и родино-долговой обязаловкой.

И все же, расскажем немного о сюжете и трагическом, финально-развязочном конце.

Встречаться исключительно на извилистых терниях «американских горок» героям все же не слишком удобно. В дом Дофина Синдроуна они попасть не могут: ведь там водится его, вынесенная автором за кадр и неясная нам как читателям, семья героя. Переступить порог советского консульства Дофин не может, даже когда консул на выезде с отчетом в Москве, бюрократы от Пентагона не торопятся выдавать нашему герою нужную визу, все тянут и тянут с оформлением. Что же остается? «Природа», - скажут некоторые и будут неправы. Ведь база Эдвардс находится посреди пустыни Невада, а нынче в эту негуманную к человеку местность еще и пришла зима. Вокруг неприветливые сугробы, и одичавшие, изголодавшиеся, неухоженные лоси бродят тут и там, угрожая встречным рогами и копытами. И потому у героев остается один путь - Б-1.

Здесь, в тесной кабине стратегической машины, между рычагом опускания шасси и поднятия закрылков, а также нависшей поверху жужжащей болванкой гироскопа, и проходят основные натуралистические сцены романа. Это шикарные сцены. Скажу как читательница, особое впечатление на меня произвел рычаг управления шасси. Как он ходит туда-сюда, туда-сю... Впрочем, не буду распространяться о всех перипетиях, лишать читателя ощущения чувственного открытия.

К сожалению, все в романе заканчивается трагически. Долг и любострастие столкнулись на страницах не шуточно.

Однажды бомбовоз Б-1 обязуется срочно подняться в воздух по тревоге. Герои вынуждены спешно расстаться. Дофин пылко лобызает возлюбленную, вовсе не подозревая, что это последний поцелуй. И тут, после ее поспешного бегства по подвесной стремянке, обнаруживает на своем штатном кресле-катапульте забытые Верокосой предметы гардероба и кое-какие туалетные принадлежности. Что же делать? Нельзя, чтобы его подчиненные убедились, будто все слухи о их командире - правда. К тому же, искаженная, обращенная правда. Ведь что они могут подумать? То, что здесь, в пилотной кабине, произошел обычный низменный блуд? Но ведь все тут было совсем на другом, неповторимо возвышенном уровне. Сможет ли герой это доказать? Не стоит и пытаться. Его соратники хорошие, но все же приземленные люди, им не понять высот истинной незамутненной любви.

Именно поэтому Дофин Синдроун героическим усилием дотягивается до заправочной бомбовозной штанги и, поцеловав предварительно, запихивает в нее трусики, чулки и прочие принадлежности русской красавицы. О, сколь эротично выглядит сцена заталкивания бюсгальтера во влагалище трубы. Но вот, все. Следы «преступления» скрыты. Так что друзья застают героя за его обычным занятием по подкачке шин.

На горе, нынче полет Б-1 планируется далеко. Цель полета - остров Паломарес. Там разразилась очередная гуманитарная катастрофа. Бомбовоз Б-1 должен пройти над хижинами на малой высоте, чтобы шумом двигателей и отражением солнечных бликов от крыльев сообщить всем жителям Паломареса, включая неграмотных, что, мол, «все нормально, мировое сообщество с вами, не забыло и соболезнует».

Однако до Паломареса Б-1 не добирается. В смысле, роман Марриэтты Худэнькой заканчивается чуть раньше. «Почему же так?» - спросит читатель и получит ответ.

Несчастный остров Паломарес находится далеко. Бомбовоз должен дозаправиться в воздухе. Романистка Худэнька со знанием дела погружает нас в пучину специальных терминов, в дебри расчета расхода горючего на квадратный километр в секунду. Однако вот и сам акт совокупления тяжелых металлических машин. Да, да, я не ошиблась, именно «акт совокупления». Как трогательно описан подход бомбовоза Б-1 к заправщику сзади. В лучах поднимающегося солнца партнеры словно танцуют в воздухе (дополнительную пикантность вводит куриная слепота штурмана Гада Берроу, его спорадические, не сразу попадающие в такт дерганья рычагами]. И наконец, сам акт. Как штыревая труба бомбовоза находит раструб заправочной пуповины, о, тут целая поэма в прозе. Признаться, в процессе читки я почти испытала ор... Да, вернемся к роману.

После длительного, трехдневного полета над морями и пилоты, и (уж тем более) читатели как-то забыли о застрявших в наливной полости принадлежностях Верокосы Житкой. А топливо-то по шлангу пошло!

Это трагично, это очень трагично. Топливо пошло, горючее полилось. Но куда же ему деваться? И оно прыщет во все стороны. Заливает округу, заливает стекла пилотов, через которые они видят мир. Заливает крылья и киль. Но ведь мало того, что заливает. Оно ведь еще и замерзает, забивает своим льдом выхлопные дюзы многосильных двигателей.