Ларри Нивен - Мир-Кольцо. Строители Мира-Кольца

— Вероятно, аппаратура нуждается в охлаждении… — начал Хмии.

— Невмирс, не важно! Что насчет лазерного эффекта?

— Несколько часов спустя последовали более слабые электрические воздействия, подчиняющиеся определенной закономерности. Про источник я уже говорил — он прямо у нас над головами, с точки зрения расположения корабля.

— Как я понимаю, мы должны отключить эту систему, — сказал Хмии.

— Легко, — усмехнулся Луис. — Я мог бы это сделать с помощью лазерного фонаря, бомбы или дезинтегратора. Самое сложное — научиться вызывать солнечные вспышки. Вряд ли управление рассчитано на идиотов, а времени у нас не так уж много.

— А потом?

— Потом мы направим паяльную лампу на населенную территорию.

— Луис! Подробнее!

Луис знал, что готов произнести смертный приговор для десятков разумных рас.

Каваресксенджаджок отвернулся. Лицо Харкабипаролин напоминало камень.

— Делай, что должен, — сказала она.

Так он и поступил.

— Система коррекционных двигателей функционирует лишь на пять процентов.

Хмии ждал.

— Топливом для нее является идущий от солнца поток раскаленных протонов. Солнечный ветер.

— Ага, — проговорил кукольник. — Мы устроим вспышку на солнце, чтобы увеличить потребление топлива в двадцать раз. Живые существа под областью вспышки погибнут или чудовищным образом мутируют. Во столько же раз увеличится и тяга. Коррекционные двигатели либо переместят нас, устранив опасность, либо взорвутся.

— У нас нет времени менять их конструкцию, Замыкающий.

— Несущественно, — сказал Хмии, — если Луис полностью не ошибается. Тила проверяла состояние двигателей, когда их устанавливала.

— Угу. Не будь они достаточно прочными, она убедила бы себя добавить дополнительные меры безопасности. Защиту от случайной мощной солнечной вспышки. Она знала, что такое возможно. Двоемыслие!

— Направлять вспышку нам вовсе не обязательно, просто удобнее, — продолжал кзин. — Отключим подсистему генерации лазерного луча, а потом, если потребуется, можно поместить «Иглу» туда, куда должна попасть вспышка, и использовать ее в качестве цели, разгоняясь, пока не сработает противометеоритная защита. «Игла» неуязвима.

— Хотелось бы чего-нибудь поточнее, — кивнув, заметил Луис. — Тогда мы быстрее справились бы с задачей и погубили бы меньше жизней. Но… Все это вполне возможно. И мы так и сделаем.

Замыкающий отправился с ними осматривать компоненты противометеоритной защиты. Никто его к этому не принуждал. Датчики, которые они сняли с «Иглы», управлялись губами и языком кукольника. Когда Замыкающий предложил Луису обучить его манипулировать приборами с помощью отвертки и пинцета, тот над ним лишь посмеялся.

Несколько часов Замыкающий провел в закрытой секции «Иглы», затем последовал за ними по туннелю. Грива его была выкрашена в сотни светящихся разноцветных полос и тщательно уложена.

«Каждому хочется выглядеть красиво на собственных похоронах», — подумал Луис. А может, так оно и было?

Бомба для лазерной системы не понадобилась. На поиски выключателя Замыкающему потребовался целый день и нагруженный приборами диск, но таковой в конце концов нашелся.

Паутина сверхпроводящих кабелей сходилась в толще скрита в двадцати милях под северным полюсом Карты Марса. Они нашли центральную колонну высотой в двадцать миль с оболочкой из скрита, окружавшую охлаждающие насосы для Карты Марса, и решили, что комплекс у ее подножия — вероятно, центр управления. Обнаружился также лабиринт огромных шлюзов, для прохода через каждый из которых требовалось решить своего рода техническую головоломку. Но Замыкающий с этим справился.

Пройдя через последнюю дверь, они увидели ярко освещенный купол и участок сухой почвы с возвышением в центре. Почувствовав запах, Луис развернулся и бросился со всех ног назад, таща за худое запястье ошеломленного Каваресксенджаджока. Едва закрылся шлюз, мальчик начал сопротивляться. Стукнув его по голове, Луис продолжал бежать. Они преодолели еще три шлюза, прежде чем остановиться.

Наконец к ним присоединился Хмии:

— Дорожка ведет через участок земли под искусственным солнцем. Автоматическое садовое оборудование отказало, и уцелели немногие растения, но я понял, что это.

— Я тоже, — сказал Луис.

— Я узнал их запах. Не такой уж и неприятный.

— А я не чувствовал никакого запаха! — расплакался мальчик. — Зачем ты меня куда-то потащил? Зачем ты меня ударил?

— Флюп, — пробормотал Луис.

До него наконец дошло, что Каваресксенджаджок слишком молод и запах древа жизни ничего для него не значит.

Мальчик-Градостроитель остался с инопланетянами. Но Луис Ву не видел, что происходило в центре управления. Он вернулся на «Иглу» один.

Зонд все еще находился далеко, в нескольких световых минутах. Голографическое окно, сиявшее внутри черного базальта за бортом «Иглы», показывало картинку с его камеры — тусклое телескопическое изображение солнца, чуть менее активного, чем земное светило. Вероятно, таким образом настроил камеру Замыкающий, прежде чем оставить зонд.

Кость в руке Харкабипаролин срасталась не вполне ровно — старый переносной автоврач Тилы ничего не мог с этим поделать. Но рука заживала. Луиса больше беспокоило душевное состояние женщины.

Когда вокруг нет ничего, принадлежащего твоему собственному миру, а все, что ты помнишь, готово поглотить пламя, это вполне можно назвать культурным шоком. Луис нашел Харкабипаролин на водяной лежанке, откуда она наблюдала за увеличенным солнцем. В ответ на его приветствие она лишь молча кивнула. Несколько часов спустя она оставалась все на том же самом месте.

Луис попробовал ее разговорить, но ничего хорошего из этого не вышло. Она пыталась забыть о своем прошлом целиком и полностью.

Он попробовал объяснить ей ситуацию с физической точки зрения. Как выяснилось, Харкабипаролин немного знала физику. Доступа к компьютеру и голографическим устройствам «Иглы» у Луиса не было, и он стал рисовать диаграммы на стенах, отчаянно жестикулируя. Похоже, она его понимала.

Проснувшись на вторую ночь после возвращения, он увидел, что она сидит, скрестив ноги, на водяной лежанке, задумчиво его разглядывая, с лазерным фонарем на коленях. Встретившись с ее остекленевшим взглядом, он махнул рукой, перевернулся на бок и снова заснул. На следующее утро он проснулся живым, так что, невмирс, ничего страшного не случилось.

В тот день они с Харкабипаролин увидели, как в сторону от солнца уходит язык пламени, становясь все длиннее и длиннее. Они почти ничего не сказали друг другу.

Прошел один фалан — десять оборотов Мира-Кольца.