Ким Робинсон - Красная Луна [litres]

– Печально это слышать, – сказал Джон Семпл. – Он по-прежнему здесь живет?

– Точно не знаю.

– Разве вы не знаете, кто здесь живет?

– Конечно, мы это отслеживаем, чтобы поддерживать газовый баланс и все такое. Я просто не знаю, здесь Джон или нет.

– У нас блокчейн-правительство, – сказал другой. – И перепись населения – часть системы.

– Блокчейн-правительство? Что это значит?

– Все наши действия и решения записываются в распределенной сети, включая все перемещения. Мы называем это документированной анархией. Все могу делать, что хотят, но остальные знают, что именно.

– Этого и добивается движение в поддержку блокчейн-правительства на Земле?

– Не знаю.

– Раз уж вы всех отслеживаете, – сказала Валери, – не могли бы вы поискать людей, которых мы ищем? Узнать, нет ли их в городе?

– Конечно. Кто они?

– Фредерик Фредерикс и Чань Ци.

Гид пощелкал по браслету.

– Никого с такими именами здесь нет.

– А они могут находиться здесь под фальшивыми именами или негласно?

– Нет. Перво-наперво мы делаем полную проверку. Сюда заходят только по настоящим именам и документам. А потом мы забываем о национальной принадлежности.

– Так вы что-нибудь знаете про этих двоих? – напирала Валери. – Мы слышали, что они провели некоторое время на Земле и снова вернулись на Луну.

– Если они на Луне, то мы что-нибудь найдем, – сказала Анна, когда все остальные промолчали, и пощелкала по браслету. – Ах, эта парочка! Да, они вернулись. Появились в системе Фана Фэя. Странная пара.

– В каком смысле?

– Он имеет отношение к убийству Чена Яцзу, верно? А Чен работал с Пэн Лин и старался перетянуть Луну на ее сторону к предстоящему съезду партии. Раньше Чен совместно с министром Хоем расследовал коррупцию в провинции Шэньси. Возможно, у Чена был компромат на Хоя, который он собирался передать Пэн, чтобы использовать против президента Шаньчжая. А еще один претендент на пост президента – Чань Гуолян, чья дочь сейчас вместе с человеком, задействованным в убийстве Чена Яцзу. Странное партнерство, как по мне.

– А Чань Ци может работать против отца? – спросил Джон Семпл.

Анна пожала плечами.

– Не знаю. Цзянго пытается докопаться до истины. По своей инициативе. В том смысле, что у него под носом убили его друга. Такое он с рук не спустит.

– А вы можете выяснить, где сейчас Фред и Чань Ци? – спросила Валери.

– Можем задать вопрос Фану Фэю, – с сомнением ответила Анна. – Мы открыли с ним новую шифрованную линию. Это нечто.

– В каком смысле?

– Нейтрино-телеграф.

– Это еще что значит?

– Мы посылаем пучок нейтрино на принимающее устройство Фана Фэя прямо сквозь Луну. Нейтрино очень трудно уловить чем-либо, меньше чем в нескольких городских кварталах, но мы наладили систему, с помощью которой можно посылать простые сообщения. Поэтому и назвали ее телеграфом. Битрейт смехотворен, но тексты передавать можно.

– Нейтрино проходят сквозь Луну? – переспросил Джон.

– Они через что угодно пройдут. Через нас сейчас проходит триллион нейтрино. – Анна щелкнула пальцами. – Фану Фэю понравилась эта идея, потому что его база стоит на обратной стороне Луны, а по нейтрино-телеграфу он может посылать сообщения сквозь Луну в Китай без использования спутников. Это его очередная игрушка, по крайней мере пока, но мы считаем, что в ней есть потенциал. В общем, я пошлю ему запрос про эту парочку, посмотрим, что он ответит.

К ним спустилась еще группка местных жителей и объявила, что пришло время для спектакля.

– Вы готовы стать танцором в нашей опере? – спросил гид Джона.

– И речи быть не может, – ответил тот. – Я не буду здесь танцевать! Я и на Земле-то не танцевал.

Они засмеялись и сказали, что он все равно может участвовать. Им нужны еще люди. Чем больше, тем веселее, и в таких представлениях принимают участие все жители кратера.

– А что за опера? – поинтересовалась Валери.

– «Сатьяграха».

– А разве она не слишком сложная? – спросила Валери.

Однажды она видела эту оперу в Нью-Йорке – модернистский спектакль со множеством танцоров, размахивающих флагами под индустриальную музыку. Либретто на санскрите, насколько она помнила.

Нет, это просто, объяснили ей. Сцены с массовкой хаотичны, а в их версии и вовсе превращаются в броуновское движение. Из-за низкой гравитации это совсем легко, а иногда возникают очень грациозные сценки.

Джон покачал головой.

– А я люблю танцевать, – сказала Валери, хотя это было не совсем так, но она по-прежнему старалась стереть с лица Джона эту улыбочку. Пришло время навсегда с ней покончить.

В люльке подъемника с противовесом их подняли наверх, к кучке парящих в воздухе площадок. Там они влились в группу людей на большой центральной платформе, представились, а затем провожатые перепрыгнули на более высокую платформу и снова подпрыгнули. Валери и Джону пришлось стараться изо всех сил, оба часто промахивались, не просчитывая усилия. Джон пролетел дальше в сторону купола, а Валери едва допрыгнула до ближайшей платформы, стукнувшись об нее сильнее, чем предполагала, – это оказалось совсем не то же самое, что упасть на сетку. Очередной урок на тему, насколько она не замечала разницу между весом, массой и инерцией. Валери приспосабливалась как могла, пытаясь не терять из вида хозяев, когда они скакали по воздушному городу среди других людей.

Когда она наконец с ними поравнялась, опера была уже в разгаре, оркестр и хор из нескольких сотен человек размещались на большой платформе примерно в центре города, вокруг пульсировала замысловатая музыка. Валери довольно много узнала об этой опере после того, как слушала ее в Нью-Йорке, поначалу из любопытства, а потом ее заинтересовала идея, концепция «мягкой силы», заложенная в слове «сатьяграха», к этому слову прибегал Ганди во время кампании за независимость Индии.

Это слово, наверное, лучше всего отражает суть дипломатии и разведки, по крайней мере, так казалось Валери. И хотя либретто оперы было на санскрите, потому почти никто не мог его понять, звон по стеклу был слишком мощным и ритмичным, отправляя по городу звуковые волны, способные вызывать головокружение и без полетов на низкой гравитации, ее охватила радость. Как только она схватилась за поручни, торчащие из центрального барабана, как на ярмарочной карусели, он начал вращаться, подняв их тела. Некоторые еще и пританцовывали в воздухе. Валери поняла дух этого танца.

Конечно, музыка очень помогла. Когда в середине акта началось сражение, Валери стала ритмично размахивать руками и ногами, а потом вся группа отпустила веревки и разлетелась во все стороны, как семена одуванчика, чтобы никогда уже не сойтись вместе, по крайней мере, во время оперы. Валери быстро последовала за остальными и почти с акробатическим переворотом выпустила поручень и оказалась в вышине, над другими вращающимися танцорами.