Джейн Астрадени - Взгляд в бездну

– Из одной крайности в другую! – вспылила Айрис. – Почему бы не поговорить со мной? Объясниться, выстроить наши отношения иначе, как…

– Это Дану, Рис, он не понимает твоих претензий. Притом что старался исполнить все твои желания. И выполнял.

– Да он вообще не оставил мне шанса!

– В этом его особенность, и надо с этим считаться. Он не такой, как мы. По сути, он и не способен так сразу влиться в нормальные человеческие отношения. Его с рождения готовили к слиянию, он сызмальства в связке с тэйем, пусть и на расстоянии сперва. Помни об этом и будь с ним осторожна.

– Спасибо! Поздновато спохватился. Не находишь? Я уже его оболочка, или как ты там выразился…

– Я не об этом… Теперь он ар, который понял, что тэя можно полностью подчинить себе и управлять им. Познав тебя, он, к сожалению, узнал и это.

«Более того, – рассуждал Шадор, – крейсер может в любой момент стать для него именно таким тэйем».

Но капитан не стал посвящать в это Айрис, чтобы не пугать и не травмировать еще больше. Ей и так несладко. Уж он-то как никто ее понимал. Связь с Дану делала его в некоторой степени чувствительным и к настроениям Айрис.

Дану привел Джину в небольшую прохладную комнату. Шторы здесь были наглухо задернуты, полумрак расслаблял.

«Ничего, сойдет!» – решила Джина, оценивая обстановку – столик и два глубоких кресла.

Она увлекла Дану к креслу, усадила его и сама бесцеремонно устроилась на коленях у ара. Старпому не понадобилось еще одно приглашение, и через секунду они уже вовсю целовались. Ар действовал умело, ласкал ее губы, проникал дальше языком… Джине понравилось, и даже слишком. Они целовались бесконечно долго. Дану отпускал ее на миг, а затем снова приникал к губам и терзал их, пока они не начинали саднить. Джина стонала и отодвигалась, но он не позволял и настойчиво удерживал, положив ладонь ей на затылок. Она закрыла глаза, задыхаясь от страсти и нетерпения, и принялась расстегивать пуговицы на рубашке мужчины. Тот в свою очередь сжал ее талию и потихоньку задрал платье…

Внезапно все прекратилось. Старпом практически оторвал от себя настойчивую преподавательницу, и пока она в недоумении хлопала глазами, встал и ссадил ее обратно на кресло. Джина, до которой дошло, что ар собрался уходить, в последний момент цапнула его за руку.

– К-куда?

– Ты не она, – прошептал Дану так, словно доверил ей важную тайну, – не получается.

– В смысле… Э-э… Ты не можешь? – ее взгляд сам по себе сместился с его лица ниже по телу.

– Нет. Дело не в этом. Физиология сама по себе ничего не решает.

– Но… – тут Джина сосредоточилась, напряглась, выдавила слезинку, поддела ее пальцем и мазнула по губам Дану.

Старпом машинально облизнулся и недоуменно спросил:

– Не понимаю, зачем плакать? Это же не работает.

Потом все-таки отцепил от себя пальцы холдейки и покинул комнату.

«Надо же, у всех работает, а у него не работает! Дьявол непрошибаемый!» – со злостью подумала Джина.

– Рис, прости, иногда я чувствую себя виноватым, что отправил вас с Дану на той бригантине.

«Иногда! – Айрис усмехнулась и допила чай. – В этом весь Шадор».

– Неужели?

А как насчет того, чтобы мучиться угрызениями совести за свои интрижки с этой… Суири и с кентрийкой? И еще тарантул знает с кем!

Но вслух она, разумеется, этого не сказала.

– И что мне делать, Рерих? Все так сложно.

– Если тебе хоть чуточку небезразличен Дану…

«И крейсер!»

– …не отталкивай его впредь. Наберись терпения, он совершенствуется, учится, постигает. Главное, уясни, что у тебя нет поводов для ревности.

– А кто ревнует? – хмыкнула Айрис.

– Я же вижу! Но он всецело твой и тебя считает своей, целиком, а прочие, и особенно Джина…

– А почему это Джина особенно? – ощетинилась дейгарка.

– Черт, Рис! Ты опять за свое?

– А то! Такое нескоро забудешь! Или забыл, как прыгал по аудитории с расстегнутыми штанами?

– Угомонись, ты всего не знаешь…

И Рерих поведал ей о свойствах холдейских слез.

– Доки могут подтвердить. Хором. Собственно, они-то и открыли мне глаза на… Что такое?

Удивительно, но Айрис хихикнула.

– То есть она поплакала, и ты… вернее, у тебя…

– Это было какое-то помешательство. Я плохо соображал…

– Так! – встрепенулась Рис, шаря глазами по столикам. – А где Джина? И где Дану? Куда они делись?

«И в самом деле куда? – озадачился Шадор. – Что-то долго их нет…»

Не успел он так подумать, как в зал стремительно вошел Дану, отыскал глазами Айрис, мгновенно очутился возле столика и схватил ее за плечо, не обращая внимания на капитана.

– Идем, вечеринка окончена, ты нужна мне, я хочу тебя, немедленно.

Рис обалдела от такой беспардонной откровенности, беспомощно уставилась на Шадора, и тот решил ее подбодрить.

– Мне тоже пора, – мгновенно сориентировался он. – Подождите, пойдем вместе.

Дану не посмел ослушаться, хотя нетерпеливо поглядывал на хронометр. Близилась полночь.

Шадор вернулся к стойке и увидел рядом с Торресом пустой бокал.

– Как тебе напиток?

– Бесподобно, кэп! Такого я еще не пил.

– Хочешь, закажу еще?

– В следующий раз, капитан, я возвращаюсь на корабль, устал, а завтра рано вставать, проводить инструктаж.

– Отлично! То есть я тоже ухожу. Остальные могут веселиться до утра. Вилиам, останешься и проследишь?

– Нет, кэп. – Шкипер как-то весь позеленел, или это освещение бара так искажало цвет лица. – Что-то мне нехорошо.

– Покажись врачу, – встревожился Шадор.

– Да ладно… Выпил, наверное, лишнего. Все эти коктейли… Смешивать вредно. Отлежусь, отосплюсь, и отпустит, а завтра как штык.

– Смотри, но советую зайти в госпиталь. Возьми хотя бы таблеток от похмелья.

– Так точно, кэп.

Втроем они присоединились к Дану с Айрис и дружно двинулись к стыковочному шлюзу. По пути за ними увязались еще несколько преподавателей, у которых занятия начинались с первой пары, и сержант Ка-Дуко. Ка-марг ворчал всю дорогу до шлюзовых ворот, что, мол, оставили крейсер без присмотра и теперь там, небось, такое творится, что за восьмидневку не разгрести.

– Полный Тарантул!

– Не беспокойтесь, сержант, – увещевал его капитан. – Боцман присматривает…

– Уж он-то присмотрит! Ррр… Мы там найдем не крейсер, а цирк пополам с борделем, если вообще найдем.

Но вопреки мрачным прогнозам Ка-Дуко, центральная палуба встретила их абсолютной тишиной… Тускло мерцали ночные лампы, вспыхнув на приближение. Капитан и его спутники в нерешительности остановились, не зная, как трактовать это безмолвие. Оно пугало, и некоторые вздрогнули, когда в тишине раздался характерный стук-стук-стук… В конце коридора возник темный силуэт, приблизился и оформился в Харлада.