Елена Ворон - Любить своего врага

— Нет. Вообще никакой. Сегодня это было в первый раз.

— Вчера вы чуть не ударили мужа, — напомнил Лэй. — Вы всегда так легко выходите из себя?

Я помолчала, размышляя, имеет ли он право меня допрашивать. Помнится, дежурный спасатель Тайен сказал: «Вы можете целиком и полностью полагаться на суждения своего проводника. Все, что он говорит или делает, — в ваших интересах». Ну, возможно.

— Эр Лэй, меня вывела из равновесия встреча с Рональдом Рингом. Понимаете, он — свой, эршелла. У меня голова пошла кругом. Я… ну, если хотите, я немножко в него влюбилась.

Немножко? Стоило вспомнить Ринга, охватила такая тоска по нему — хоть кричи.

У Лэя сверкнули глаза — будто рассыпали искры боевые клинки. Ревнует он, что ли? Смешно.

— Не сердитесь. Одной глупостью в мире больше, одной меньше. Какая разница?

— Это вам без разницы. А моя работа — позаботиться о вас, госпожа эршелла. О вашей, как уже сказано, безопасности. И о том, чтоб вы позабыли эр Рональда. И не смейте вякнуть, что это не мое дело.

Кому другому я бы и пощечину закатила, напоминая, что почем. Однако Лэй-Воин был в своем праве — он работал. К тому же в голосе так лязгала грозная сталь, что и рука-то не поднимется оплеуху влепить, остережется.

— Сдаюсь, — сказала я с улыбкой. — Делайте, что хотите. Один точный удар — и бестолковая девица забывает негодного возлюбленного.

Он не принял шутку.

— Эр Леди, я предупреждал. Прямой удар Воина Скал по эршелла приведет к смерти обоих. Только если б мы пробыли в горах несколько суток, я бы смог вам помочь.

— Тогда мы остаемся.

Едва я это сказала, мир расцвел новыми чудесными красками. Отошла в прошлое смерть Дастина, поблек ужас, пережитый после удара по Милли и Лизе, вернулась бесконечная радость от того, что Лэй не убил Грэм и останется жить, и даже тоска по Рональду Рингу притихла и съежилась.

Мой проводник обвел взглядом площадку, горы и небо, как недавно — спаррет Цин Цен Ца. Лично мне никакой опасности не виделось, и хотелось просто поболтать.

— Почему ваш народ называется Воины Скал? Единственное осмысленное название, не то что эршелла, спарреты, лугаши…

— Оно так же осталось от Высших, как и другие. Мы раньше звались «вайнска». А потом кто-то умный решил, что «Воины Скал» звучит куда привлекательней. И для туристов, и вообще.

Он все осматривался кругом — и хмурился. Что-то было неладно, или я не Шелла Эрш.

— Лэй, в чем дело?

— Эр Лэй, — поправил он, вглядываясь в синий склон горы Иль.

— А можно просто Лэй? А то, если что вдруг стрясется, пока я докричусь «эр Лэй, эр Лэй» — уже мир перевернется. — Я попыталась за шуткой скрыть нарастающее беспокойство.

— Как хотите. — Он явно думал о другом.

Я пошла в палатку укладывать вещи. Спальник, одежда, кой-какая личная мелочишка. Когда я вытащила это наружу, Воин Скал стоял на крыше глайдера и осматривал окрестности в бинокль.

— Лэй, — позвала я, получая искреннее удовольствие от краткого дружеского обращения, — вы разрешите собрать ваши вещи? Или сами уложите?

— Собирайте, — он не оторвался от бинокля. Да понял ли, о чем я спросила?

Я забралась в его отсек. Спальник, неразобранная сумка с одеждой и мелочевкой, в изголовье — какое-то небольшое устройство с экраном. Оно явно работало, на панели светились два желтых огонька, хотя экран не показывал ничего, кроме густого бордового тумана. Опасаясь навредить, я осторожно положила эту штуку в сумку, на самый верх, скатала спальник, вынесла пожитки Лэя наружу и дала команду выключения. Палатка зажужжала и начала послушно складываться.

— Что вы затеяли? — подошел озадаченный Воин Скал. — Надумали вернуться в город?

— Мы перелетим на Четвертый Приют, раз тут вам с Цином что-то мерещится. Или еще дальше, на Пятый. Согласны? — Я была уверена, что он обрадуется.

— Согласен, — отозвался Лэй безжизненно, глядя на лежащий в приоткрытой сумке, налитый бордовым туманом экран.

Кажется, я все-таки умудрилась навредить.

— Лэй? Что не так?

Он провел ладонью по лицу, словно отгоняя злое наваждение. В глазах сверкнула уже не сталь — полыхнул маленький ядерный взрыв.

— Шелла, — меня обожгло его рванувшееся на свободу внутреннее пламя, — я в жизни не нарушал свое слово. И я обещал Дастину не убивать своего врага. Но если понадобится — я убью, так и знайте.

У меня возродилось прежнее подозрение, что мой проводник не в себе. А спорить с сумасшедшим — последнее дело, поэтому я кротко ответила:

— Хорошо, Лэй, поступайте, как считаете нужным.

Он глянул так, как будто это я была полоумная, подхватил свои вещи, уже собравшуюся палатку и понес в глайдер.

Горы были прекрасны, как всякие горы. Лэй вел машину небыстро и на небольшой высоте, позволяя мне насладиться видами. Цветущие долины, пенные речки, водопады, зеленые и голубые озерца, травянистые или каменистые склоны, осыпи, снежники, глубокие тени, слепящий отраженный свет… Конечно, мне доводилось видеть и более причудливые пейзажи, но до чего же тут хорошо! И даже знать ничего не хочу про врагов, от которых у здешних Воинов Скал столько бед…

— Эр Леди, если я позволил себе лишнее… — после долгого молчания начал мой проводник.

— Меня зовут Шелла, — перебила я, — и извольте без «эр».

Он подумал и начал снова:

— Шелла, если я…

— Лэй, оставьте. У нас и так был безумный день.

— Шелла, — не унимался он, — если…

— Лэй! Я вас укушу!

— Вы можете помолчать? — он едва не вспылил. — Слушайте и запоминайте. Если я велю делать то-то и то-то, подчиняетесь беспрекословно. Вам ясно?

— Что значит «то-то и то-то»? Сигать в пропасть вниз головой?

— Потребуется — сиганете, — отрезал он. — Только при этом условии мы остаемся в горах. Иначе — в город. Выбирайте.

Я молчала, глядя на плывущий внизу пологий склон, покрытый синими цветами — почти как опрокинувшееся наземь небо. Не знаю, что выбрать. То ли эти Воины Скал сумасшедшие, то ли я сама с головой не в ладах.

Не дождавшись ответа, Лэй процедил сквозь зубы:

— Хорошо; я вас понял, — и развернул глайдер. Кажется, он был смертельно оскорблен моим недоверием.

Мне сделалось не по себе.

— Лэй, посадите глайдер. В любом месте, где можно. Пожалуйста.

Машина скользнула вниз и легла на брюхо среди синих цветов. Я вывалилась из салона прямо в эти цветы, захлебнулась их тонким запахом и свежестью. Опрокинулась на бок, подтянула колени к груди и замерла. Мне было нехорошо. День и вправду выдался безумный, после такого кто угодно сломается. А как представила, что сейчас возвратимся… Нет. Ни за что. Меня тошнит от одной этой мысли. И слабость ужасная…

Лэй принес воды, брызнул в лицо. Ледяная! Стало легче; я смогла приподняться и сделать несколько глотков. Снова уронила голову. Отравилась, что ли? Простоявшая несколько часов открытой, еда на Третьем Приюте обветрилась, могла и подпортиться.