Мишель Демют - Повести и рассказы

И стало ждать.

— Когда меня поставили в известность об аварии, — в темноте голос Гарно звучал глухо, — я испугался за самого себя. Я испугался, что впервые придется стать самим собой. Я отчаянно испугался всплеска психических расстройств, поскольку все эти мужчины и женщины бросились бы за утешением ко мне… А успокаивать людей, одержимых тем же страхом, что и ты сам, было бы невыносимо…

— Ты вовсе не трус, — сказала Элизабет. — В таком страхе нет ничего позорного. Столь опасные ситуации возникают редко, и никто не вправе требовать от людей быть суперменами…

— Женщины никогда к этому не стремились, — хохотнул Гарно.

Они замолчали, каждым своим нервом ощущая тревожную тьму корабельной ночи, пытаясь уловить басовитый гул фотонных двигателей и перестук инструментов в руках техников, готовых вскрыть и обезвредить «бомбу».

Когда Гарно встал, Элизабет шагнула следом — она поняла, куда сейчас направится муж. Приоткрыв дверь гипнориума, они с порога смотрели на спящего сына.

Анабиозная камера походила на кокон из хрома и стекла, увитый разноцветными трубками.

— Я знаю, он видит сны.

Гарно отступил на шаг.

— Не думаю, что смог бы заснуть…

— Хочешь пойти туда?

Он понял, что она хотела спросить.

— Ты не в состоянии просто сидеть и ждать, — усмехнулась Элизабет, закрывая дверь гипнориума. — Твое мученичество психолога не состоялось, и ты подыскиваешь себе другую роль. Я ведь права. Что ж ты молчишь? Жалеешь, что твое искусство не понадобилось? Ты ведь не можешь об этом не думать.

Он устало улыбнулся.

— Я потерял смысл… и боюсь стать бесполезным, как Шнейдер. Сколько веков пройдет, пока люди разберутся, какие именно таланты нужны для покорения звезд…

По бесчисленным галереям он направился в кормовую часть корабля, где упрямые фотонные двигатели отбрасывали назад безумный поток света.

Гарно назвал свое имя перед небольшим контрольным экраном и, когда дверь распахнулась, вошел в круглый тамбур, где на стенах висели защитные скафандры.

— Приветствую тебя, в ад сошедший, — послышался голос Кустова. — Натягивай эту штуковину и давай к нам. Пришел спасать наши души?

— Вам этого не требуется, — покачал головой Гарно, снимая со стены белый скафандр. — Просто хочу немного побыть в первых рядах.

Вторая дверь скользнула вбок. Два красных огонька сменились белыми, и он очутился посреди сверкающего металла и огня, где люди казались лишними. Хромом блестели машины, огонь полыхал в сердце двигателя. От генератора и батарей змеями тянулись кабели. Гарно каждой клеткой тела воспринимал чудовищный напор энергии, рождавший свирепый поток света.

Гарно приветственно махнул Кустову, углядев его массивную фигуру; за маской шлема едва угадывалась напряженная улыбка. Кустов подхватил его под руку и увлек влево, к мостику. Они поднялись на несколько ступенек и оказались перед трехметровым квадратным экраном тусклого серо-свинцового стекла.

— Смотри, — сказал Кустов.

Он нажал клавишу в нижнем правом углу, и Гарно зажмурился от нестерпимого золотистого пламени, ударившего в глаза. Черно-фиолетовое пространство по обе стороны светового луча казалось совсем непроглядным. Растянувшийся на миллиарды километров след терялся среди множества звезд и изумрудных газовых туманностей. Он постепенно таял и исчезал в такой невообразимой дали, что мозг отказывался воспринимать ее в мерках обычного пространства и времени.

— Вдаль, к звездам… — обронил Кустов. — Это про нас.

В его голосе звучали ирония и печаль, и Гарно вдруг окончательно осознал весь трагизм их положения. Оно было куда серьезней, чем считали Арнхейм и навигаторы. Гарно испытующе посмотрел на инженера.

— У вас может не получиться?

— Дело случая. Компьютер папаши Арнхейма взвесил и выдал нам наши шансы. Но, боюсь, у нас ничего не выйдет… — Кустов бросил взгляд на массивный хронометр — он получил его в подарок от любимой женщины двадцать лет назад. — Часа через два, если только нас не осенит какая-нибудь гениальная идея, взорвется второй генератор.

— Арнхейм упоминал только об одном генераторе. Он даже попросил меня составить план эвакуации, чтобы…

— Боюсь, я неверно его информировал, — спокойно заметил Кустов. — Видишь ли, мне кажется, колонистам вовсе не обязательно знать о скорой гибели. А мнение Арнхейма тебе известно…

— А мое мнение ты знаешь?

— Весьма смутно, — глаза Кустова вдруг налились усталостью. — Но я не стану рисковать, даже если ошибся.

— То есть?..

Наступила тишина. Кустов погасил экран и отвернулся.

— Сожалею, Гарно, но тебе придется остаться с нами…

Инженер шагнул вниз по лестнице. Гарно бросился вслед и схватил его за плечо.

— Кустов, ты что, спятил? Ты не должен был ничего мне говорить…

— У тебя есть глаза и отличная интуиция. Десять минут здесь, несколько фраз, и ты узнал бы все.

— А Арнхейм? А остальные?

— Они сюда не попадут, как бы им этого ни хотелось. А впрочем, какая разница… — Кустов кивнул на циферблат. — У нас слишком мало времени.

Гарно потерянно молчал. В его голове проносились сотни бессвязных фраз. Он злился на Кустова и одновременно восхищался им.

Сын? Элизабет? Не задержи его Кустов здесь, он не смог бы солгать ей.

Щупальце пронзало пустоту, где не было ничего, кроме потоков излучения и силовых полей. Оно приближалось к цели. По сигналу мозга оно выпустило отростки и изменило свою энергопередающую структуру.

Щупальце измерило скорость источника излучений и сообщило головному мозгу невероятный вывод. Источник энергии был самым подвижным и быстрым в этой зоне пространства.

«Быстрее!» — Существо охватил лихорадочный страх. Оно впервые столкнулось с удивлением и растерянностью — эти ощущения передались ему от отдаленного щупальца — и выделило новую порцию энергии.

Щупальце пересекло путь источнику и установило контакт. Затем передало информацию и стало ждать новой команды. Она пришла почти тут же: анализ, интеграция…

«Ассимиляция!» — последовала команда главного мозга.

— Осталось полтора часа, — сообщил Кустов.

Четыре человека копошились под кожухом системы управления. Остальные трое пытались остановить реакцию, начавшуюся несколько часов назад.

— Черт знает что. Даже Землю предупредить нельзя. Я разобрался в причинах аварии… Дефект конструкции. Кумулятивный эффект. Такая авария может произойти еще раз десять, прежде чем…

Кустов умолк. Один из техников бежал к ним, размахивая руками.

В этот миг Гарно увидел, как гаснут контрольные лампы. «Неужели взрыв?»

— мелькнула мысль. Он сжался в комок. Ноги стали ватными, и на несколько секунд он как бы застыл на грани сна и смерти. Потом очнулся. Он по-прежнему ощущал вибрацию двигателей… Но их мощность резко упала.