Василий Воронков - Синдром отторжения

– Все должно было быть не так, – вздохнула Таис. – Зачем ты…

Она покосилась на окровавленный рукав.

– Как ты это сделал? Откуда у тебя этот гвоздь или что это было?

– Не знаю. – Я дернул плечами. – Просто валялся на полу в камере. Может, кто-то подбросил?

– Кто?

– Ты.

Таис уставилась на меня, как на умалишенного, и я невольно рассмеялся.

– Я правда не знаю, – сказал я. – Но мне начинает казаться, что это тоже тест – вроде тех фигурок или этого вашего ежедневного допроса: «как тебя зовут?», «сколько тебе лет?».

– Какой еще тест? Ты… – Таис прикрыла рукой глаза, – ты совершенно безумен! На что я вообще рассчитывала?

– Когда? – не понял я. – На что рассчитывала?

Таис не отвечала.

– Кстати, – начал я, – там, в камере, ты назвала меня Витей. Почему? Дело в том, что у меня был…

– Ты и есть Виктор! – крикнула Таис, и глаза ее гневно блеснули. – Я назвала тебя так, потому что это твое имя!

– Что? Но… – Я пропустил вздох, и слова застыли у меня в горле. – Что это за чушь! Виктор – мой друг. Я учился с ним в институте. А мое имя…

– Виктор – это ты. – Таис осторожно коснулась раны на лбу и поморщилась от боли. – Я не решалась тебе сказать, но… Скрывать дальше бессмысленно. Ты помнишь все не совсем так. Как будто…

– Это я уже слышал. Мои воспоминания – вымысел, никакой Лиды не существует и…

– Нет! – перебила меня Таис. – Не все воспоминания. И в то же время часть тебя была уничтожена, стерта во время нейросеанса. Это как черная дыра. И ты пытаешься ее заполнить. Своими воспоминаниями или чужими. Воспоминаниями тех, кто был подключен к интерфейсу вместе с тобой.

– Чужими? – хмыкнул я. – Но никакого Виктора с нами не было.

– Был, – Таис сглотнула слюну, прижав ладонь к расцарапанному горлу, – был Виктор. Это ты!

– Знаешь что!

Я вскочил со стула и заходил по комнате. Таис напряженно следила за мной, положив на колени пистолет.

– Не бывает такого! Это какой-то бред! Черная дыра! Представьте себе… Черную дыру невозможно заполнить!

– Да, – сказала Таис. – Она становится все больше и сильнее, пока… Скажи, ты ведь и сам чувствуешь это?

– Что чувствую?

Я остановился.

– То, что схожу с ума? Да любой нормальный человек в этой пыточной камере… – Я захлебывался, грудь распирало от боли. – Лучше уж сдохнуть! Как бы я хотел, чтобы эта ваша станция просто сгорела в атмосфере!

– Ну, – грустно усмехнулась Таис, – возможно, твое желание скоро сбудется.

– Лучше умереть, чем…

– Я так хотела тебе помочь. Все эти два года! И каждый раз ты видел меня впервые. А когда ты назвал меня этой Лидой… Ты знаешь, я даже начала думать, что это хороший знак, что таким странным способом ты узнал меня. Но стало только хуже. Лида заполняет пустоту. И ты так в нее веришь! И из-за этого, с каждым днем…

– Ты не понимаешь!

Я подошел к Таис, и девушка сжалась, направив на меня пистолет.

– Отойди! – сказала она, качнув пластиковым дулом.

– Ты не понимаешь! – повторил я. – Нельзя придумать такое. Не может, чтобы это было лишь каким-то сбоем машины. Скажи…

Я потянулся к ней, и Таис вскочила на ноги, выставив перед собой оружие и прижавшись к темной стене.

– Отойди! Отойди или я…

– Скажи, – спросил я, – а ты любила когда-нибудь?

Комнату снова затрясло – стены раскачивались, станцию словно затягивало в черную дыру. Я испуганно всплеснул руками, попятился к двери и упал. Таис устояла на ногах, прижавшись к стене.

Какой-то предмет поскакал, ритмично постукивая, по задранному вверх полу. Я попытался встать, зацепиться за что-нибудь, но меня утягивало вниз, к закрытой двери. Таис держалась одной рукой за перевернутую столешницу, но тяжелое бюро тоже со скрипом сдвинулось по откосу. Таис вскрикнула и упала на одно колено, но не выпустила пистолет.

А потом все прекратилось.

Я валялся на полу рядом с дверью. Передо мной лежал пластиковый куб. На секунду я решил, что мне это только кажется, но Таис крикнула, направив на меня пистолет:

– Не вздумай!

– Не вздумай что? – не понял я. – Куб? Ты его тоже…

– Что? – Таис оторопело уставилась на меня.

Я подобрал куб с пола, взяв его пальцами за основание, и поднял над головой, рассматривая на красном пульсирующем свету.

Таис уже не целилась в меня.

Тогда другой рукой я повернул куб по часовой стрелке – раздался отчетливый щелчок, две части куба разошлись в разные стороны, а верхняя грань загорелась.

– Да что ты… – пробормотала Таис.

Я сидел на полу у двери.

Звездный вихрь, закрутившийся под потолком, быстро угас и сник, став прозрачным, как исчезающее видение, а потом и вовсе растаял в красном мареве аварийных огней.

Куб отключился.

Таис не говорила ни слова.

– Откуда это здесь? – спросил я.

– Что? Какая разница? Это просто игрушка. Что она тебе…

– Такая же была у Лиды. Она твоя?

Таис вздохнула.

– Хорошо. Это мой кабинет. И это мой проектор. Можешь забрать его себе, если он тебе…

– Такой же был у Лиды! – Я вскочил на ноги. – Хочешь сказать, это простое совпадение? Я все выдумал?

Таис опустила голову и отвела глаза. Из-за обжигающего света лицо ее на мгновение показалось мутным и нечетким, как на старой фотографии.

Я вздрогнул.

– Слушай, успокойся, – сказала Таис. – Я здесь давно, два года. По-моему, я показывала его тебе. Да, точно! Ты тогда радовался, как ребенок. Звезды, туманности. Ты говорить-то толком не мог.

В голосе Таис чувствовалась усталость; казалось, она едва может удержать в руках легкий пластиковый пистолет.

– Радовался, как ребенок? О чем ты вообще?

– Да. А потом постоянно пытался спрятать этот дурацкий оранжевый куб, думал, он тоже может показывать звезды.

– Считаешь, что я в это…

Я не договорил.

Красные лампы у потолка погасли, комнату на секунду затянула обморочная темнота, а потом разгорелся яркий, судорожный свет – такой же безжизненный и белый, как в моей камере.

– Ну, вот. – Таис сощурила глаза. – Видимо, мы все-таки не сгорим в атмосфере. Боюсь, твое желание…

– Я тебе не верю, – сказал я.

– Это уже не имеет значения.

– Ты серьезно считаешь, что можно так вот запросто перезаписать сознание человека? Заставить поверить, что ты кто-то другой?

– Не кто-то другой, не совсем так, но…

– Ответь! – крикнул я.

Таис утомленно поморщила лоб.

– Да, я думаю, можно заставить поверить. К сожалению, да.

Я улыбнулся.

– Тогда я все понял.

Я подошел к ней вплотную – она испуганно взглянула на меня, но не подняла пистолет.

– Я больше не думаю, что в дэ два находится Лида. Ты права. Нам не нужно туда идти.

– Серьезно? Но тогда…

– Я думаю, – продолжил я, – я думаю, что Лида – это ты.

Девушка уставилась на меня, как на привидение, а потом рассмеялась, но при этом нервно стиснула рукоять пистолета.