Василий Воронков - Синдром отторжения

– Да с тобой бесполезно о чем-то говорить! Жаль! Как жаль, что я не понимала этого раньше!

– А ведь это несложно, – начал я.

Послышался треск – как будто внутри гулких металлических стен прошли электрические разряды или кто-то завел старый радиоприемник, страдающий от атмосферных помех. Таис взволнованно огляделась, и тут в шуме прорезался громкий голос:

– …снимаем блокировки. Обычный канал связи не работает, камеры отключились, но я регистрирую два сигнала. Скоро мы…

– Вот и все! – крикнула Таис. – Отойди!

Я отступил назад, и Таис, пренебрежительно усмехнувшись, показала пистолетом на стул.

– Присаживайся. Подождем.

Я продолжал стоять.

– Пойми, – сказал я, – ты, по сути, заставляешь меня поверить в то, во что сама поверить не можешь. Или просто не хочешь…

– Да во что поверить?! Кому нужно тебя обманывать? Зачем? – Таис на секунду замолчала. – Ах, ну да! Как же я могла забыть! Мы ведь на Венере, да? И тебя пытают сепаратисты – только непонятно, зачем.

– Мнемокод.

– Слушай, ты же не идиот! Какие к черту пытки? Если бы тебя действительно пытали… В общем, заставить человека выдать какой-то код труда не составляет.

– Хватит прикидываться! А то ты не знаешь, что такое мнемокод. Его при всем желании невозможно выдать.

– И что это?

– Код авторизации нейролинка. Если его смоделировать, то можно получить доступ к управляющему интерфейсу корабля.

– И у тебя есть такой доступ?

– Ограниченный.

– И зачем тогда пытать тебя, а не первого пилота? Почему бы не взломать сам терминал – это проще, чем копаться в чужих мозгах? Что даст сепаратистам управление одним-единственным земным кораблем – особенно таким, как «Ахилл»? Баржей! Я уж не говорю о том, каким образом, по-твоему, тебя пытаются взломать!

– Первый пилот мог не выжить. А сломать человека на самом деле куда проще, чем терминал. Ведь правда, Ли… – Я не решился назвать ее настоящим именем. – Ведь это же правда, согласись? А что именно со мной делают – я не знаю, но…

– И чтобы получить какой-то код тебя пытаются убедить, что ты – другой человек?

– Про то, что я – Виктор, ты заговорила только сейчас. А повод у тебя я понял не сразу. Возможно… – От возбуждения у меня началась одышка; я чувствовал, что как никогда близок к разгадке. – На Венере же на самом деле был институт развития нейроинтерфейса, там как раз изучали влияние длительных сеансов на операторов. Возможно, через нейроинтерфейс можно изменить воспоминания, а тебя они сделали для того, чтобы меня дестабилизировать. Мой уровень доступа выше твоего, я был логичным выбором, если погибли пилоты. – Я ненадолго задержал дыхание, надеясь успокоиться, и прижал руку к груди. – Вы постоянно усыпляли меня и что-то делали. Ты говорила, это томограмма. Но на самом деле вы просто искали код. Наверняка существуют какие-то эвристики, и мое нестабильное состояние вам помогало.

– Я поражаюсь тебе, – покачала головой Таис. – В этом даже есть логика. Безумная, правда. Только ты так и не объяснил, зачем сепаратистам обычная баржа.

– «Ахилл» – земной корабль, и он пройдет через все линии обороны. Времени после катастрофы прошло не так много – думаю, не больше двух недель. И у нас точно были проблемы с двигателем. Придумать убедительную причину – не сложно. Торможение слишком затянулось, потом повернули к Земле. Система связи вышла из строя.

– И что? – нетерпеливо спросила Таис. – И зачем?

– Слышала про троянского коня? Устроить катастрофу такого корабля, как «Ахилл» было бы симметричным ответом, не правда ли?

– Боже мой! – Таис смотрела на меня, как на сумасшедшего. – Это же чистая паранойя!

– Или еще проще, – продолжал я. – Вы нарочно хотите сварить мне мозги, чтобы я потом сыграл роль камикадзе и устроил крушение «Ахилла» где-нибудь над Москвой.

– Паранойя. Классическая паранойя.

– Ладно. – Я махнул рукой. – Думай, что хочешь. Только ты вот мне говорила, что я должен чувствовать некую черную дыру внутри себя. А ты сама ничего не чувствуешь? Почему ты приходила ко мне? Мне кажется, никто тебя об этом не просил. Ты ведь сама, да? Правда, Лида?

– Не называй меня так!

– А зачем тогда? Согласись, что-то все-таки…

– Дурак! – взвилась Таис. – Я знаю тебя два года! Два года, понимаешь? Это ты меня впервые увидел неделю назад, а я…

Таис опустила пистолет. Я вдруг понял, что она держится из последних сил. Лицо ее побледнело, рана на лбу вновь начала кровоточить. Таис застонала и осела на пол, привалившись спиной к стене.

– Я хотела тебе помочь, – простонала она.

– Так помоги.

– Как? Отдать тебе пистолет?

– Проводи меня до дэ два.

– Ты ведь уже не веришь, что там твоя Лида? – сощурилась Таис. – Или снова передумал? Я уже не Лида?

– Нет, не передумал. Вернее… А что еще мы можем сделать? Там кто-то из «Ахилла». Кто-то, кто знает меня, настоящего. Виктор я или нет…

Таис поднялась с пола, опираясь о стену, и подошла ко мне, покачиваясь.

– И как я должна это сделать? Они будут тут с минуты на минуту! И главное…

Она навела на меня пистолет.

– И главное – зачем?

– Потому что ты сама сомневаешься, – сказал я. – Признай. Мы сходим туда – и все сразу встанет на свои места. Если окажется, что я Виктор, что все ваши рассказы – правда, то я не буду сопротивляться – можете хоть выбросить меня в открытый космос.

– И для этого я… – начала Таис.

– Отдай мне пистолет.

Таис засмеялась, но тут же устало нахмурилась.

– Хорошо придумано, – сказала она. – Просто отлично.

– Тебе двадцать шесть лет, – сказал я.

– Что?

Таис побледнела.

– Тебе двадцать шесть. Твое образование, я думаю, нейродинамика. Неплохо работаешь с нейроинтерфейсом. И еще солнечное затмение – никогда не поверю, что ты могла это забыть.

– Затмение? – Таис пораженно уставилась на меня и стала медленно отступать в другой конец комнаты. – О чем ты говоришь? Да, я заканчивала нейродинамику, но какое еще у меня может быть образование? Изящная словесность, что ли? Я же здесь работаю! И по поводу возраста – ты не угадал.

– Возраст могли изменить. Кстати, Лида тоже училась на нейродинамике.

– Лида, Лида, Лида, – покачала головой Таис. – Это просто смешно.

Однако голос у нее дрожал.

– Это совсем не смешно, и ты сама это понимаешь.

– Так что? – Таис нервно повела дулом пистолета из стороны в сторону. – Это все, что ты знаешь о своей любимой Лиде? Что по поводу родителей? Или, может, знаешь, какие у меня есть родинки на теле? Что я люблю?

– Я не все помню. Мои воспоминания… Я даже не знаю, как это объяснить. Нет никаких черных дыр, просто события, которые происходили несколько лет назад, я вспоминаю так, как если бы прошла половина столетия.