Джейн Астрадени - Космос на троих [СИ]

— А нам туда?

— По сведениям дмерхов, там что-то происходит. Как раз на сто двадцать шестой цикл, в момент, гм, гамма-озарения и совпадает с сезонным праздником… испускания… Так, кажется, и называется, если я правильно перевёл. Собираются четыре смотрителя и проводят какой-то ритуал. Там всё и узнаем.

— А вдруг мы на ложном пути?

— Теперь это единственная возможность. Другой не представится. Попытка не… Пристегнись. Домчимся минут за пять.

Ого!

— В оболочке даже не почувствуешь… Готова? Поехали!

Я зажмурилась и вжалась в сидящего впереди Риго. Насколько позволяло поле… Наши оболочки тёрлись друг об дружку в полёте и потрескивали. Вскоре мы остановились. Через пять минут, как и обещал Риген. Но они показались мне вечностью.

— Тебе лучше от меня отцепиться, — заметил капитан.

— У каждой из четырёх пирамид есть смотритель.

— Как у маяка?

— Не думаю, но они напрямую связаны друг с другом. Всё, что происходит со смотрителем, отражается на пирамиде и наоборот. Поэтому смотрителей тщательно отбирают и постоянно готовят новых кандидатов. Обучают их и тренируют.

— То есть, новенькие всегда на подхвате?

— Вроде того. Смотрители выбирают преемников из числа кандидатов, когда заканчивается срок. В школе кандидатов их начинают обучать с определённого возраста. Смотрители дают обед безбрачия, целиком отдаваясь служению и защите. Независимо от пола, — Риго постоянно обновлял информацию с попрыгунчика. — У них привилегии и лучшие условия жизни. И ещё… Их не просто обучают… У кандидата в преемники выращивают ядро.

— Ядро? Какое?

— Конкретно не сказано, но… Оно-то и связывает его с пирамидой, после соответствующей настройки.

— Значит, им не приходится туда летать?

— Нет… Они управляют пирамидами и создают барьеры отсюда… И… Вот это да!

— Что?

— Аккумулируют гамма-всплески и преобразуют в полезную энергию, обеспечивая всех жителей светом и теплом… Очень рационально!

Мы не просто так разговаривали. Мы наблюдали, устроившись на плоской крыше здания. Дома без окон стояли рядами и перпендикулярно, а стены напоминали стиральные доски. Зато ровные крыши были совершенно прозрачными и не скрывали того, что находилось внутри… Быт, обстановку. Но сами люди покинули дома и собрались на шестиугольной площади. Здания тоже располагались в строгом геометрическом порядке, образуя фигуру, видимую с высоты птичьего полёта…

Так уверял Риген.

Кстати, о птичках! Или о птицах…

Рядом с нами соседствовали другие наблюдатели. Птицы и птицы, если не придавать значения деталям — хоботу и плавникам… А в остальном… Даже с крыльями! Правда, перья у них отличались по структуре от перьев земных птиц и наверняка джамранских. Судя по реакции Риго. Он долго изучал их, после чего огласил вердикт — пернатые. Цвета местной растительности, то бишь, сине-жёлтого. Впрочем, как мы выяснили, Ориатон изобиловал не цветами, а оттенками. Точнее, всеми оттенками жёлтого, коричневого и синего, в сочетании с терракотовым небом и пурпурным солнцем.

— «И ты так видишь?» — удивился капитан, стоило мне сказать ему.

— «Да. А что?» — в свою очередь задумалась я.

— «Полагаю, дело не в планете, — ответил Риго. — Но это лишь гипотеза. Цветовая гамма здесь разнообразнее. Просто наши рецепторы не в состоянии кое-что уловить, и мозг расшифровывает сигналы, поступающие от…».

— «Палочек и колбочек?»

— «У джамрану несколько иной субстрат цветоразличения и светочувствительности, но в целом схож с человеческим».

Как бы там ни было, а птицы тоже следили за площадью, вытянув шеи, посвистывая и хлопая крыльями. Мы же воспользовались генетическим усилителем зрения. У Риго в аптечке завалялся. Занятная штука, если не злоупотреблять.

В центре шестигранника площади располагался круг, а по углам вписанного в него квадрата стояли ориатонцы.

— Это смотрители, — определил Риген. — Но почему-то их трое.

— А где тогда четвёртый? — я упорно вглядывалась в аборигенов на площади.

Народ свободно расхаживал по шестиграннику, гулял в скверах, окаймлявших площадь, но в круг редко кто заходил. Лишь затем, чтобы поклониться смотрителям и сразу выйти.

Люди часто встречались и соприкасались ладонями. Но подлинное значение этого жеста дмерхи от нас утаили. Среди взрослых бегали ребятишки, и, в отличие от них, с непокрытыми головами. Бугорки, похожие на бутоны, украшали безволосые головёнки вместо «шишек».

— Зачатки, — объяснил Риго, — по версии дмерхов.

Все на площади разговаривали и напевали. Многоголосый шум и напевы долетали сюда, но слов было не разобрать. Усилителя слуха в аптечке у Риго не водилось.

Среди прочих выделялись долговязые ориатонцы с шестами в руках. Подобно смотрителям, только они стояли неподвижно, всматриваясь в небо…

«Охрана», — предположила я.

— Пора спуститься, — решил капитан, — и разузнать, всё ли в порядке. Не похоже, чтобы там волновались.

Мы слетели вниз на фланоцикле, так же, как и поднялись. Риго подумал и спрятал аппарат в ближайших кустах. Все жёлто-синие насаждения отделялись от улиц и домов ромбовидной, если смотреть сверху, живой изгородью. И что характерно, в городе ничем не пахло, вообще.

— Включай маскировку, — приказал Риген. — Только не перепутай с генератором поля.

— Я что, идиотка? — обиделась на него и демонстративно приложила палец к значку.

Теперь у живой изгороди спорили два ориатонца.

— Я — на площадь, всё узнаю, а ты жди здесь, — распорядился капитан.

— Нет, — запротестовал второй пилот-стажёр. — Я с тобой.

— Нужно распределить усилия. Поэтому сиди здесь и подмечай. Чтобы ничего не упустить. Вдруг заметишь…

— Что? Например…

— Навир…

— Хор… Ой! Есть, сэр!

Риго в оболочке ориатонца устремился к площади, а я грустно уселась на бордюр… Вернее, я считала, что это бордюр, отделявший дорогу от пешеходной зоны. Но машин я тут не видела. Или у них, как у нас — движение в праздники прекращалось. Если намечался парад…

Прохожих не было. Скорей всего, просто все жители собрались на площади или где-то ещё. А вдруг, кто-то подойдёт ко мне и заговорит? Как я ему отвечу? Если не знаю… Тут я вспомнила, что РНК-переводчик действует в интерактивном режиме и настроен на распознавание любых языковых кодов. Однако тревога не отпускала…

В воздухе что-то пролетело и упало. Мелкое и почти невесомое… Потом ещё, и снова, и прямо у моих ног. Я наклонилась, не без опаски, но подобрала… И с удивлением уставилась на кедровые орешки у меня на ладони.

Воистину же, орешки!

И новый спланировал всего в паре метров от меня.

Любопытно…

Я прикинула, откуда предположительно они прилетели, направилась туда и… Наткнулась на следующий. Они падали так, будто указывали мне дорогу. Возникало ощущение, что я иду по «хлебным крошкам» в дремучем лесу…