Джейн Астрадени - Космос на троих [СИ]

А вот он почему-то рассмеялся.

— Мне твои вещи ни к чему…

Я совсем расстроилась, боясь предположить, какую цену он заломит.

— Тебе не надо платить за обучение. Генетический обмен — часть подготовки и основа генетических изменений.

— То есть?

— Мы обмениваемся не предметами, а генами. Информация откладывается в генетической памяти.

Сразу почувствовала огромное облегчение. Не придётся обзаводиться тоннами ненужного хла… имущества. Всё-таки мои гены всегда при мне. Но тотчас засомневалась.

— А такое возможно? — я попыталась освежить в памяти свои познания в генетике. Но одно дело земная генетика, а другое — инопланетная.

— Давай проверим, — предложил он.

— А это…

— Не больно… Кстати, как ты себя чувствуешь?

— Я…

Прислушалась к внутренним ощущениям. Меня переполняла энергия, на фоне лёгкой эйфории. Я вдруг реально оценила целесообразность обмена перед сном и вместо сна. Это как обучение во сне… Прелесть какая! Закрепление пройденного материала в генетической памяти.

— Прекрасно!

— Тогда приступим. Согласна?

Я кивнула, а он придвинулся вплотную и зашептал, чуть касаясь губами моего уха:

— Тебе понравится. Твои гены… такие приятные, но я их усовершенствую и возьму обновлёнными… И тогда ты почувствуешь мои… Я буду генетическим наставником… твоим сё-мерех…

Дышал он часто и прижимался чересчур тесно. Я насторожилась. Сейчас Риго больше напоминал сексуально озабоченного землянина, чем инопланетного наставника. Это так у них заведено? Или физиологическая реакция похожая, или… Меня просто разводят на… Я конечно не… Но это же ни…

С одной стороны меня терзало любопытство, а с другой, накатила внезапная слабость, и вместе с ней напал безотчётный страх.

— Одинокие циклы, бесконечное множество фаз… — проникновенно бормотал мне на ухо капитан, — я истомился без обмена… Твоя ДНК такая податливая, она сама просится, чтобы в неё внедрились и обладали… мммм… Она готова…

— Может быть, возьмёшь халат и тапочки? — предложила я, внезапно не на шутку испугавшись. — Для начала.

— Непременно, — промурлыкал он, чувственно проводя губами по моей шее, — если на них остались твои гены…

Ещё немного, и я точно дам ему в глаз. Я уже приготовилась действовать в зависимости от обстоятельств… Но внезапно он меня отпустил, отодвинулся, схватил со стола бутылочку, глянул на неё, отпил глоток и воскликнул:

— Проклятье гатрака! Он снова это подстроил…

— Кто? — растерялась я.

— Зарек! Кир-джаммритское отродье… Путь только появится!..

Заметив, как я смотрю на него, Риген напустил на себя невозмутимый вид.

— На сегодня достаточно, навир. Отбой! Отправляйтесь спать.

— А как же…

— Это приказ! А приказы не обсуждаются. Обучение продолжим завтра.

Ничего толком не понимая и пошатываясь от усталости, я побрела к себе.

Вот такое у меня получилось чаепитие с «безумным шляпником» и неудачным бартером. Завтра снова поищу информацию. А сегодня… Глаза слипались, мысли путались… Спать! И только спать…

— Я придумал тебе ещё одно применение, — обрадовал меня Риген следующим утром.

Это «ещё одно» мне понравилось. Обнадёжило.

— Будешь нести вахту, пока я сплю.

— Каждую ночь?

— Зачем? По восемь часов раз в трое суток. И не обязательно ночью. Мы в космосе.

— Когда мне заступать?

— Скоро. На подготовку у тебя три дня и две ночи.

Эти «две ночи» меня насторожили.

— Но, — слабо возразила я. — По ночам я обычно плохо соображаю.

И бессонницей не страдаю.

— Инструктаж — перед сном, — невозмутимо ответил капитан.

«Вместо колыбельной», — подумала я.

— Садись в кресло, — распорядился он. — Сейчас покажу, как работает автоматика.

Так мы и провели весь условный день, за пультом. И когда голова у меня начала пухнуть, а пальцы заныли, этот изверг принёс несколько планшетов.

— Что это? — испугалась я.

— Обещанный инструктаж. Перед сном.

— Но я даже не ела!

— Иди, поешь. И забери их с собой в каюту. Но завтра, чтоб от зубов отскакивало.

Я вздохнула и посмотрела, что он мне принёс. Теория пилотажа, должностные инструкции… Азы аварийной посадки?!

Перед сном меня хватило только на должностные инструкции. Под них я благополучно и уснула. Зато обнаружила на попрыгунчике две незанятые должности — офицеров по тактике и по этике. И кто из них сидит в моём кресле?.. Скорее всего, тактик, а для этика кресло не предусмотрено. Или они чередуются? Я сомневалась, пока не обнаружила параграф: «дежурство в рубке»…

Ясно! По очереди.

Всё бы хорошо, но это было единственное, что я помнила с утра, по шедариуму. После завтрака припомнила ещё треть… А капитан был неумолим, неутомим и выспрашивал с пристрастием. Кое-что мне удалось воспроизвести, но не всё. Тогда я схитрила, акцентировав внимание на том, что усвоила хорошо — должностные инструкции офицера по тактике… А вот обязанности офицера по этике показались мне довольно расплывчатыми. Поэтому я и спросила капитана, что значит «поддерживать в норме генетический тонус команды путём сверхтактильного вмешательства».

— Это я и собираюсь продемонстрировать, — строго ответил Риген. — Наказать тебя за игнорирование приказа.

— Риго, — простонала я, чувствуя внезапное головокружение. — Я честно пыталась, но у меня акклиматизация. И человек не может бодрствовать неделями, как джамрану. Как я буду нести вахту, если до неё не дотяну?

Он внимательно посмотрел на меня и потащил в медотсек. Там уложил на кушетку и подключил к цилиндрическому аппарату. Достал из шкафчика нечто напоминающее пистолетик. Строительный, для забивания гвоздей…

— Не…

— Не бойся. Это инъектор.

Прижал к моему плечу и… Я даже не почувствовала укола, но в мозгах существенно прояснилось.

Пока Риген следил за показаниями аппарата, я спросила:

— А где офицеры по этике и тактике?

— Их никогда и не было. Мы с Зареком по очереди занимаем эти должности.

— Зарек… Штурман? — догадалась я.

— Он самый. И пока его нет, обязанности тактика и этика выполняю я.

— А как зовут ватара?

Когда-нибудь же он проснётся.

— Никак.

— Но вы же как-то к нему обращаетесь.

— Ватар.

— И он откликается?

— Конечно. Он здесь единственный ватар.

А я — единственная землянка…

— Но иногда мы зовём его глехам. Поскольку он не джамрану.

Надо бы глянуть в словарике.

— У него вообще нет имени?

— Есть, — Риген пожал плечами. — Но нам оно ни к чему.

— Это дискриминация?

— Нет. Ватары открывают свои имена только перед смертью. А мы хотим, чтоб он жил.

Исчерпывающий ответ!

— Слушай, а попрыгунчик тогда Попрыгунчик…