Ларри Нивен - Рассказы. Часть 2

Мы добрались до грузового отсека и встали по обе стороны от лунного двухколёсного пуффера «Модель 29», закреплённого в зажимах. Достали машину из кузова и поставили на грунт.

Колёса пуффера напоминали тороидальные птичьи клетки высотой мне по плечо с небольшими моторчиками на каждой оси. На Луне не нужны массивные прочные колёса, однако машина должна иметь широкую опору, потому что собственный вес не придаст ей устойчивости. Без опор машина стояла ровно. Низкая рама между колёсами, массивный пластиковый ящик с тяжёлым замком, скрывающий в себе экспериментальный радиационный щит «Шриви девелопмент», источник питания, сенсорные датчики и, без сомнения, кучу других секретов. К раме прикручено сиденье с камерами и дополнительными сенсорами позади.

Бауэр-Стенсон упёрлась в машину руками. Откатила пуффер на несколько футов от лемми и включила щит.

Мне приходилось ремонтировать шриви-щит на своём корабле несколько лет назад, когда я работал в Зоне. Малая версия щита выглядит как плоская тарелка, двенадцать на двенадцать футов, со скруглёнными краями с креплением в одном углу. Фрактальный полупроводниковый свиток покрывал пластину кружевными волнами, обращаясь в микроскопическую филигрань по краям. Щит гнётся, но до определённого предела. На моём корабле в Зоне щит был обёрнут вокруг жилого отсека, и действие щита укрывало всё кроме двигателей. На полицейском лемми щит был обёрнут вокруг кабины два раза.

Вокруг пуффера «Модели 29» обернуть шриви-щит невозможно.

Однако пуффер укрывало гало щита, то же непроницаемое фиолетовое облако, что и вокруг самого лемми. Никогда прежде я не видел, чтобы щит горел так ярко. Радиационный щит обычно не нужно разгонять до такой интенсивности.

Шериф Бауэр-Стенсон вошла внутрь сияния. И махнула мне оттуда рукой.

В два прыжка я преодолел расстояние между двумя щитами. Вакуум, яркие колючие звёзды и инопланетный ландшафт не пугали меня. Другое дело радиация.

— Шериф, почему мы достали только один пуффер? — спросил я.

— Обер-лейтенант Гамильтон, потому что пуффер только один.

Бауэр-Стенсон вздохнула.

— Могу я звать вас Гил?

Мне уже и самому надоело.

— Конечно. Геката?

— Ге-ка-ти, — поправила она.

В три слога.

— Гил, «Шриви девелопмент» производит активные противорадиационные щиты. Всего производится два типа щитов, и оба предназначены для космических судов.

— На Земле мы тоже используем щиты. Есть старые ядерные станции, где горячо как в аду. Когда мне было, э-э-э, лет восемь, шриви-щиты были свежей новостью. Ими пользовались, снимая документальные фильмы о Южном и Центральном Лос-Анджелесе, но что интересовало меня, так это космические корабли.

— Можете не объяснять. Тридцать лет назад из-за солнечных бурь нас выбросило на необитаемый остров. Нам приходилось закапываться в грунт, и наши корабли не могли летать дальше Земли.

Я припомнил, что первыми появились большие щиты. Ими пользовались для защиты городов. Такой щит установили на первом гигантском звездолёте, который отправился к Альфе Центавра. Три года спустя появились малые щиты, которыми можно укрыть небольшие корабли на трёх человек, и этого мне было достаточно. Я поднялся по колодцу наверх и устроился в рудники Зоны.

— Надеюсь, они разбогатели, — подал я голос.

— Да. Когда никто не преуспевает, это называют упадком, — отозвалась Гекати. — В исследования было вложено много денег. Все стремились создать небольшой щит для одного человека, было много неудач, и вот «Модель 29» — то, что мы имеем сегодня.

— Вы умеете быть чертовски убедительной.

— Йонни Катании — жена моего кузена. Она одолжила нам этот вездеход. Гил, всё, что мы узнаем о нём, должно храниться в тайне. Вы не должны открывать замок на ящике, даже пользуясь своими полномочиями представителя АРМ.

Гекати говорила с лёгким презрением.

— Ясно. Извините.

— Да. Ничего. Йонни сказала, что эта версия работает непрерывно, хотя её рыночная цена ещё очень высока.

— Гекати, я всё понял. Скажите, — поинтересовался я, — Шриви решил испытать на мне свой новый продукт, эту «Модель 29» со щитом?

Гекати покачала головой; её гребень, соль с перцем, плавно закачался внутри прозрачного шлема. Удивление.

— Вы не подопытный кролик. Погибшая шишка с равнин ехала на их «Модели 29» с шриви-щитом? Чтобы вашу предсмертную улыбку потом транслировали по буб-кубам по всей Солнечной системе? Я поеду первой, если вы не возражаете.

— Я хочу взглянуть на всё свежим глазом. И не хочу изучать отпечатки ваших колёс.

Я забрался на «Модель 29», прежде чем Гекати успела возразить.

Ни единым движением она не попыталась остановить меня.

— Проверьте приём, — попросил я.

Одним грациозным прыжком она очутилась у кабины лемми и настроила экран на приём сигнала камеры на моём шлеме.

— Вы в эфире. Картинка чёткая… хотя немного скачет. Но смотреть можно.

— Следите за мной. И будьте моим гидом.

Я завёл «Модель 29» и покатил в сторону пригорка.

Недавно тишину в наушниках прервал вызов от Гекати. На всей Луне установлен единый часовой пояс, поэтому в жилище Гекати Бауэр-Стенсон тоже была середина ночи.

Что ж, прекрасно. У меня осталось время принять душ и перекусить, пока она летела ко мне и дозаправлялась, но гарантий не было. Судя по её голосу, погибший в кратере Дель Рей не взывал к немедленному возмездию.

В полёте у меня было время прочитать о кратере Дель Рей.

Незадолго до начала нового века, компания «Боинг», в ту пору ещё более или менее занимавшаяся самолётами, провела определённые исследования. Могут ли у компании найтись клиенты, готовые выложить некоторую сумму за лёгкий доступ на орбиту?

Полученные результаты стояли в тесной связи со стоимостью запуска летательного аппарата. Чудо политики — космический челнок НАСА, шаттл — пожирал три тысячи долларов на фунт за запуск. По такой цене летать никто не хотел: тут не было возможности получить прибыль от снижения налогов, его никто не предлагал. При двухстах долларах за фунт потребительская сеть могла устраивать на орбите хоть гладиаторские бои.

Умеренные цены позволяли использовать Высотные Средства Обороны, солнечные орбитальные энергетические установки, допускать космический туризм, утилизацию опасных отходов, похороны…

Похороны. По пяти сотен долларов за фунт можно было запустить прах, замороженный в куске льда, на орбиту, где солнечный ветер разметает его среди звёзд. В ту пору запуски ракет производились из Флориды. Наверняка лобби похоронных контор Флориды задолжало государству. Во Флориде существовал особый закон штата. Там запрещались похоронные процессии — за исключением случаев, когда скорбящие родственники могли добраться до могилы… по замощённой дороге!